— А мне нет. И Ряха прибился без моего на то желания.
Он Витькин друг, а Витька муж Груни, только и всего. Чего вы ко мне
прилепились, не знаю. Ментам я тебя не сдавала.
— Откуда же про ментов знаешь? — тут же
насторожился Володя.
— Ряха сказал. А я тут ни при чем. Труп в твой багажник
Нинкин любовник подсунул. Может, он и ментов вызвал. Кстати, если ты не в
курсе, он сейчас у них. И меня в милицию вызывали. Шляпа вовсе не ко мне
приходил, а к Нинке. И ничего я о ваших делах знать не знаю.
— А я вот думаю, что ты врешь. Врать нехорошо и иногда
очень больно. Уверен, все это Ряхины штучки. Если я прав, скажи сразу, чтоб не
мучаться.
— Говорил мне папа: «Ни во что не ввязывайся», —
со слезами на глазах прошептала я.
— Правильно говорил папа, — согласился
Володя. — У тебя есть час, чтоб все обдумать, ну и жизнь себе не
усложнять. Если через час ты мне опять эту бодягу заведешь… короче, я тебе не
завидую. Пойдешь по стопам Зои Космодемьянской со всеми вытекающими
последствиями. Иди, кукла, думай. — Я поднялась, и он проводил меня по
коридору направо, на ходу крикнув:
— Вова, позвони Тихому, пусть приедет и сам во всем
убедится, а то у него сомнения…
Володя втолкнул меня в комнату, где на диване сидела Груня и
гладила кота. Я села рядом.
— Дела хреновые, — сообщила я с печалью. — В
Зои Космодемьянские я никак не хочу…
— Само собой, — откликнулась подруга. — А
обещали?
— Ну… так и сказал, гад, «со всеми вытекающими
последствиями».
— Не фига себе, не хватает только, чтоб нас на заборе
повесили.
— Почему на заборе? — удивилась я.
— В принципе мне без разницы, где висеть, — пожала
плечами Груня. — В том смысле, что результат-то один… Я вообще против
подвигов. Кому все это нужно? Жить надо спокойно, никому не мешая… Когда в
стране тихо, подвиги без надобности.
— Конечно. Только моего согласия никто не спрашивает.
— Ладно, не боись раньше времени. Мой придурок помереть
не даст.
— Как же он нас найдет?
— Позвонит на сотовый.
— Его у тебя не отобрали? — не поверила я.
— Не-а. Я его в корзину сунула, а эти в корзину даже не
заглянули, там же Пафнутий. — Произнеся слово «Пафнутий», Груня поискала
кота глазами и обнаружила его отсутствие на диване. Пока мы были заняты
разговором, он куда-то исчез. Все-таки у этого животного характер мог быть и
получше.
Само собой, Груня разволновалась, и мы принялись искать
кота, потому что, раз он глухо звать его бесполезно. Особо много мест, ГДР южно
укрыться, в комнате не наблюдалось. Окно забрано решеткой, из мебели шкафы да
диван с двумя креслами, правда, на высоких ножках, так что кот, скорее всего,
спрятался там. Я наклонилась и уронила корзину, задев ее локтем. Из корзины
вылетел сотовый. Я поставила корзину на место, а сотовый сунула в карман. Груня
шарила под ближайшим креслом, а я, наклонившись, увидела кота возле стены.
— Вот он, — обрадовала я Груню и протянула руку.
Кот неожиданно фыркнул. Такое его поведение меня возмутило. Я схватила его за
шиворот и потянула на себя, угол ковра загнулся, и я увидела под ним кое-что
интересное, но радоваться не спешила. Выпрямилась и предложила Груне:
— Давай отодвинем диван.
Диван мы отодвинули, приподняли ковер и обнаружили в полу
люк. Диван мы перетащили к двери и занялись люком. Прежде всего надо было его
открыть. Мы сломали по два ногтя, но с люком справились.
Внизу царила абсолютная темнота, мы свесили туда головы,
вглядываясь, и тут кот возьми да и спрыгни вниз. Нам ничего не оставалось, как
последовать за ним.
По большому счету, своим спасением мы были обязаны Пафнутию.
Когда глаза привыкли к темноте, мы увидели, что находимся в подвале, а кот
поджидает нас в нескольких метрах у стены, выделяясь на ее фоне светлым пятном.
Он мяукнул и торопливо последовал дальше, мы двинулись за ним. Под ногами
шуршала земля, слева за деревянным бортиком хранилась картошка. Идти можно было
в полный рост. Кот стремился вперед, и мы надеялись, что он знает, куда надо
идти.
Перед нами возникла дверь, кот начал ее царапать.
Навалившись на дверь, мы смогли ее открыть и спустились вниз по трем
ступенькам. В этой части подвала пол был залит цементом. Стало чуть светлее. По
обе стороны от нас угадывались двери. Судя по всему, мы стояли в каком-то
коридоре. Кот на достигнутом не успокоился, бросился бежать дальше. Мы открыли
еще одну дверь и едва не заорали от радости: впереди мелькнул свет. Так и есть,
в трех шагах от нас окошко, а вокруг какие-то хитрые приспособления, вроде
трансформаторов.
Окно было распахнуто настежь, но мы не спешили радоваться,
хотя его размеры с трудом, но позволяли протиснуться на улицу. Вопрос, что нас
там ждет? Кот не раздумывал, он выпрыгнул в окно и, сев копилкой, стал
умываться. Я подсадила Груню, она вылезла следом за любимым животным, а потом
помогла мне. Я тревожно огляделась и обнаружила нас в кустах сирени. Пафнутий
устремился к забору, который находился невдалеке, а в заборе, между прочим,
была калитка, запертая на щеколду, мы рванули за калитку, уже не прячась, и
оказались на зеленом лужку, причем Пафнутий продолжал бежать впереди и вскоре
вывел нас к шоссе. Но это Груне не очень понравилось, так как она справедливо
полагала, что преследователи будут искать нас здесь в первую очередь.
Мы юркнули в кусты. Теперь Груня держала кота под мышкой. Он
упорно стремился вести нас за собой, а я вспомнила про телефон, торопливо
набрала номер и услышала голос Ряхи.
— Привет, — сказала я.
— Это ты? — захлебываясь от счастья, спросил он,
вроде не поверив.
— Я. Мы с Груней…
— Где вы?
— А черт его знает… Где-то в пригороде. Кругом коттеджи
и шоссе. Мы сидим в кустах.
— Там и сидите, — попросил Ряха.
— Надо поточнее узнать, где мы находимся, —
заволновалась Груня и направилась к шоссе с целью, мало доступной моему
пониманию.
Вдруг среди деревьев мелькнул джип. Мы дружно повалились в
траву, а Пафнутий заорал дурным голосом. Когда машина проехала, Груня подняла
голову, а потом вскочила.
— Это ж Витькин джип! — крикнула она.
Мы выбежали на дорогу, она замахала руками, я принялась звонить,
а Пафнутий стрелой помчался за машиной. Джип затормозил, потом развернулся, а
мы с облегчением вздохнули.
