— Правда? Значит, врут люди. Квартира-то оформлена на
какую-то гражданку, проживающую В сельской местности, да вот незадача, умерла
старушка месяца два назад.
— Значит, квартира ничья? — насторожилась я.
— Значит, ничья. Квартира, кстати, недешевая. Или не
жалко?
— Кому? Мне, что ли? Я в коммуналке живу.
Прутков засмеялся, и мы стали составлять заявление, то есть
он мне говорил, как лучше написать, а я писала. Складно получилось, а главное,
ни словечка про Ряху с Витькой. Когда с этим было покончено, Прутков развернул
холст, долго вертел его и так и эдак и наконец спросил:
— Неужто больших денег стоит?
— Фиг ее знает, — с сомнением пожала я плечами.
* * *
Возвращалась я поздно, то есть уже рано. Решила было зайти к
Земфире, но для начала заглянула в дворницкую. Так и есть. Папа на нарах,
Михалыч притулился в уголке. Ряха с Витькой пьют водку, а Груня с котом на
коленях без одобрения взирает на них. Тут я приметила на нарах рядом с папой
бутылку «Абсолюта» и забеспокоилась:
— Опять к папуле за советами обращались?
Никто на мои слова внимания не обратил, то есть оставили их
без ответа, зато кинулись обниматься. Я малость растерялась от такого приема, а
Витька попросил:
— Рассказывай.
Рассказ мой был краток. Я клятвенно заверила, что Ряху с
Витькой ментам не выдала.
— Кому нужны менты, — отмахнулся Ряха, — и
без них сплошная головная боль.
— Это точно, — согласился Витька. — Самсон в
морге, Тихий тоже там, а нам что делать?
— А папа что сказал? — кашлянув, спросила я.
— Сказал: «Уравнять».
— Чего? — подняла я брови.
— Вот и мы думаем: «чего»? Вторую бутылку допиваем, а
ясности нет. Может, еще маленько папу поспрашивать?
— Не надо, — заволновалась я.
Парни вздохнули и выпили по маленькой. Нам с Груней надоело
на них таращить глаза, и мы легли спать. Только я задремала, как Витька вдруг
поднялся и заявил:
— А папа дело сказал. Непорядок получается. В самом
деле надо уравнять. Ряха, потопали…
— Вы куда? — всполошилась Груня.
— В общем, так, — весело сказал Витька, — мы
на разведку. А вы у Земфиры ждите. И без базаров.
Не успели мы понять, что происходит, а парни уже выскочили
за дверь.
— Вот придурки, — в сердцах сказала Груня.
Спать расхотелось, мы немного помучились и пошли к Земфире.
Само собой, она тоже кинулась к нам с расспросами. Легли мы ближе к полудню.
Обед нас ждал царский, и мы малость отвлеклись от беспокойных мыслей, но потом
стало даже хуже. Время шло, а ребята не возвращались. Впору было отправляться
на их поиски.
К вечеру нам сделалось вовсе невмоготу. Чтобы хоть немного
развеяться, включили телевизор. Земфира всегда смотрела местные новости, не
отказалась она от этой привычки и сегодня. В конце выпуска новостей пошла
криминальная хроника. На экране горит какая-то красивая машина, а приятный
женский голос за кадром сообщает:
— Сегодня в 17.50 в своей машине, в которую, видимо,
было заложено взрывное устройство, погиб известный криминальный авторитет
Шанцев по кличке Бритый.
Груня прижала руки к груди и ахнула:
— Вот придурки.
— Чего? — испугалась я. А она ткнула пальцем в
телевизор и добавила:
— Так ведь уравняли…
Витька с Ряхой появились через час и прямо с порога заявили:
— Папули в дворницкой нет. И Михалыча. Наверное, в
народ пошли. Посоветоваться с папой надо. Дело сделали, а дальше что?
— Сумасшедший дом по тебе плачет, — сказала я, а
Зеіифира кинулась кормить гостей.
Нг успели мы сесть за стол, как хлопнула дверь, раздались
шаги и в кухню вошел папуля. Совершенно трезвый, причем свеж и бодр, будто и не
блуждал в астрале целую неделю. Волосы заплетены в косу, бородка подстрижена,
линялые джинсы и балахон необыкновенно его молодили.
— Любимый, — ахнула Земфира.
Папа поцеловал ее и приветливо сказал:
— Здравствуйте, молодые люди. Васена, это твои друзья?
Очень мило, что вы к нам заглянули.
Я приоткрыла рот от изумления, а Витька так обрадовался
папиному приходу, что даже покраснел. Потом встал из-за стола и сказал, немного
волнуясь:
— Мы тут вас, Анатолий Васильевич, дожидаемся. Дело
сделали, вот хотели спросить, чего дальше?
Папа поднял бровь, но удивляться не стал, присел к столу,
все еще улыбаясь, и заявил:
— Внимательно вас слушаю, молодой человек. Всегда рад
помочь советом и вообще… горжусь, что у моей Василисы такие осмотрительные
друзья.
Зря папа гордился, мог бы подождать. Ну, Витька ему и выдал.
Всю нашу историю. Пояснил толково: мол, было ваше указание и мы его выполнили,
и последующие указания тоже, а теперь извечный вопрос: «Что делать дальше?»
Все-таки папа у меня гений: другой бы со стула свалился, а
мой только сделался зеленым и ненадолго прикрыл глаза. Потом вскочил и рявкнул:
— Немедленно из города! Сию минуту к маме, в калмыцкие
степи, там вас никто не найдет.
— Может, мы чего не так… недопоняли? — испугался
Витька. — А в степи нам никак нельзя, у нас всего двести баксов на всех.
Правда, у Груни есть еще, но это для кота, и она их не даст. А кот один жрет за
пятерых, уж можете мне поверить, на червонец баксов в день за милую душу…
Папа положил руку на сердце и сделался синим.
— Деньги будут, — с трудом придя в себя, заверил
он. — Я тебе сколько раз повторял, Василиса, что ты богатая невеста.
Конечно, я планировал… но раз такое дело… Поедете через Москву, я вам дам адрес
одного коллекционера, а сам с ним по телефону свяжусь. Он заплатит хорошие
деньги, давно мне покоя не дает…
— Папуль, если ты про Филонова, — кашлянул а
я, — так он в ментовке. Его Сверчок стырил, и картина теперь… вещественное
доказательство.
— Как плохо ты знаешь своего отца, — покачал
головой родитель и пошел в гостиную, а мы потрусили следом.
Папа снял со стены одну из своих картин, вынул ее из рамы, а
потом содрал холст, под которым оказался еше один.
