— Этот, вчерашний, он во что был одет? — хмуро
поинтересовалась я.
— Светлый плащ и шляпа. Шляпа такая… черная, с
лентой, — засуетилась бабка. — Я еще подумала: одет прилично, не
похож на алкаша…
— Это не он, — вслух подумала я, имея в виду
Володю. Во что он был одет, я не вспомнила бы ни за какие коврижки, но точно не
в плащ. И шляпы на нем не было… Но машина внизу продолжала смущать меня, и
после недолгой борьбы с самой собой я отправилась на улицу. Вышла из подъезда и
огляделась. В трех шагах от меня стояла машина, причем левая передняя дверь ее
была закрыта неплотно, но ни Володи, ни тем более Коли в шляпе там не
наблюдалось. Я даже не могла сказать вот так, сразу, хорошо ли это или плохо.
Постояв, поглазев по сторонам и ничего не придумав, я
собралась возвращаться в квартиру, и тут взгляд мой вновь задержался на
неплотно прикрытой двери. По натуре я человек, тяготеющий к вселенскому
порядку, только этим я могу объяснить свой поступок. Я подошла к машине,
распахнула дверь, с намерением закрыть ее как следует, и тут увидела ключи,
обыкновенные ключи, которые и мешали двери закрыться.
Ключи были на металлическом брелоке, на котором было
написано: «Смотри веселей». Губы мои непроизвольно раздвинулись, выдав что-то
вроде улыбки, и я подумала, что ключи от замка зажигания оставлять вот так
довольно глупо. Хоть машина и выглядела ровесницей моей бабушки, но и на нее
могли найтись охотники. В общем, я заперла все двери, повертела ключи в руках
и, не придумав ничего лучшего, сунула их в карман, после чего поднялась в
квартиру.
— Он в машине? — вопросом встретила меня бабка.
— Нет, — покачала я головой.
— А машина его?
— Машина Володи, — сочла нужным пояснить я. —
Мы вчера познакомились на вечеринке, потом мне стал являться папа, и я с
перепугу выпила водки, потому что он только мне являлся. А тут этот Вова. Он
решил зайти ко мне в гости, но не смог. И мы потерялись.
— А как же тот, в шляпе? — присев на подоконник,
спросил Юрик.
— Никого в шляпе я не помню, — твердо заявила
я. — Вы меня не путайте.
— Как же не помнишь, если он здесь с Юркой
сидел? — рявкнула бабка, хоть с утра она и силилась быть терпеливой, но
было ясно, что надолго ее вряд ли хватит, оттого я ничуть не удивилась грозному
рыку.
— Вот у Юрки и спрашивай, — нахмурилась я. —
А я никаких шляп не видела и знать ничего не знаю.
— А Колю?
— И Колю не знаю. Отвяжитесь от меня, и без того башка
болит.
— Так-то, Варвара Васильевна, — пригорюнился
Юрик, — видишь, что получается. Васька ни сном ни духом, а мы вроде того…
И если окажется, что мужик и вправду не совсем живой… был, то и выйдет, что его
мы… то есть ты…
— Чего болтаешь? — зарычала Варвара. — Какой
мужик, что ты воду мутишь? Где ты этого мужика видишь?
— Правильно, — с умным видом покивал Юрик, —
этой линии и надо придерживаться.
— Спятили вы, что ли, совсем, — заметила я
укоризненно, не в силах понять причину их утренней маеты, и тут зазвонил
телефон.
— Милиция, — ахнула Варвара, прижав руку к сердцу.
Юрик вроде бы полез в форточку, но, вспомнив, что у нас второй этаж, замер, а я
пошла в прихожую, где на стене висел аппарат образца тридцать второго года,
сняла трубку и бодро гаркнула:
— Слушаю…
— Василиса, это ты? — поинтересовался пьяный
женский голос, и я со второй попытки узнала Людку. — Ты как…
вообще? — спросила она.
— Отлично, — ответила я.
— Почему? — удивилась Людка.
Пришла моя очередь удивляться.
— Что почему?
— Почему отлично?
— Потому что я себя так чувствую.
— Так ты ж вчера пьяная была?
— Ну…
— А сегодня отлично? А еще всегда твердишь, что
похмеляться вредно.
— Людка, тебе чего надо? — додумалась спросить я.
— Как чего, узнать хотела, как ты добралась, ну и о
самочувствии тоже… А ты говоришь «отлично», это ненормально, и я начинаю
думать, что с тобой что-то случилось.
— У нас мужик пропал в шляпе, — сообщила я, чтобы
утешить Людку. — Ты никого из наших в шляпе не помнишь?
— Папуля был в шляпе, — тут же ответила подружка.
— Какой? — не сразу поняла я.
— Наш, то есть твой, конечно.
— А где он был? — теряясь в догадках, спросила я.
— На вечеринке, естественно.
— Вчера?
— Василиса, ты что, головой ударилась? Ты прямо чудо в
пушистых перьях. Конечно, вчера. Каждый день вас поить у меня денег нет.
— Так папуля был вчера на дне рождения? — стараясь
как можно яснее формулировать вопрос, спросила я.
— Конечно. Ты ж его видела.
— Я видела, только ты сказала, что папы нет.
— Ну… Анатолий Васильевич сказал, что на дне рождения
будет инкогнито, чтоб не смущать гостей и все такое… Ты ж знаешь, великому
человеку нет прохода от всяких олухов, ну я и предупредила, чтоб никто ни-ни…
— Меня ты не предупредила, — вздохнула я.
— У гениев свои слабости, — сообщила Людка,
непонятно кого имея в виду. — Мы должны с этим считаться. А кто у вас там
пропал?
— Мужик в шляпе. Варвара утверждает, что он помер.
— Откуда ж она знает, что помер, раз он пропал?
— Так он сначала помер, а уж потом…
— Здорово. Может, вам тогда не стоит его искать? Одно
беспокойство… — С последним замечанием я не могла не согласиться, а Людка
продолжила:
— Я тебе чего звоню, меня сейчас твой парень разбудил,
забыла, как его зовут… ну, ты с ним вчера весь вечер обнималась…
— Володя?
— Точно. Телефон твой просил. Дать?
— Конечно.
— А почему он мой телефон знает, а твой нет?
Ведь это же твой парень? — Мы ненадолго задумались, но
ответа не нашли. — Ладно, — вздохнула Людка, — он перезвонить
хотел. Пока.
Я ответила: «Пока» — и повесила трубку.
