– Пожалуй, я обойдусь без лошади, – ответил он.
– Почему это? – удивился Маэт. – Ты не собираешься в Мялик?
– Собираюсь. Но не верхом. В силу некоторых… обстоятельств в данную минуту верховая езда мне противопоказана.
Это заявление удивило Торка и Маэта. Ни тот, ни другой не могли даже предположить, что может помешать верховой езде. Они просто умирали от любопытства, но дальше расспрашивать не решились. К портрету загадочного нового приятеля был добавлен еще один существенный штрих.
– Как-то невежливо получится, если ты пойдешь пешком, а мы поедем верхом, – неуверенно сказал Маэт.
– Правда, – подтвердил Торк.
– Будет лучше, если мы тоже пойдем с тобой пешком, – решил молодой Ферен.
Это было на руку Михаилу. Беседа по пути могла бы ему помочь побольше узнать о спутниках.
Путь занял много времени. Они говорили о разных вещах, но от вопросов по поводу его личности он ловко уклонялся. Хотя сам не стеснялся расспрашивать обо всем.
– Почему же началась эта война? – поинтересовался он, когда примерно половина пути уже была пройдена.
– Наш король смертельно оскорбил Раста – короля Кманта во время личной встречи и при свидетелях. Что он сделал точно – неизвестно, но ходят слухи, что это было нечто ужасное, – ответил Ферен. – А король Томола Гношт всегда имел виды на наши территории. Его величество извиняться не захотел, переговорщиков прислал бездарных, вот и началось… По сути, Гношт хотел бы получить все территории, а Раст – голову короля, но империя Фегрид никогда не допустит их значительного усиления. Поэтому они хотят всего лишь оттяпать пару городов.
– Почему же король не даст генеральное сражение? Уверен, что проиграет?
– У него сейчас нет солдат, – сказал Маэт, – да и никогда не было. Когда он воцарился, все вооруженные силы были поделены между четырьмя самыми влиятельными семействами, которые до сих пор не могут выяснить, кто главнее.
– И что, это всех устраивает?
– Какое там! – рассмеялся Ферен. – Остальные дворяне хотят крепкой власти, а не этого безобразия. Но что мы можем сделать? Король-то у нас такой, какой есть.
Михаил узнал очень любопытные вещи. Если раньше он колебался, думая, стоит ли ему каким-то образом пробраться поближе к королю, то сейчас он утвердился во мнении, что это просто-таки необходимо. Ситуация могла быть совершенно иной, чем кажется с чужих слов.
– Вы очень хорошо владеете мечами, – сказал он. – Думаю, что не каждый воин мог бы столь быстро вывести из строя противника.
Маэт и Торк улыбнулись. Похвала странного спутника была им приятна.
– Вот Торк действительно отлично фехтует, – сказал молодой Ферен, – а я еще недостаточно хорошо. Проигрываю ему восемь схваток из десяти. Плохой результат.
– Ты совершенствуешься на глазах, – заметил наемник. – К тому же ты один из лучших моих учеников. Очень быстро учишься.
– Сколько же у тебя было учеников? – поинтересовался Михаил.
– Семеро, – ответил Торк. – Трое из них уже мертвы, а судьба остальных мне неизвестна.
– А как ты стал учителем Маэта?
– Однажды наш мастер меча вынес моего раненого отца с поля боя, – ответил вместо наемника Маэт. – Не располагая средствами, чтобы достойно вознаградить спасителя, но будучи человеком чести, отец вместо этого предложил Торку место в нашей семье. Если бы он имел право возводить в дворянское достоинство, то мой учитель давно уже был бы дворянином.
Новый знакомый стал расспрашивать подробно об этом случае. Ему не только было интересно узнать как можно больше, ему было важно привязать к себе двух спутников, чтобы провести дальнейший путь в их обществе. Поэтому он был вежлив, внимателен и не скуп на похвалу. Ему был известен главный и нехитрый принцип общения – если хочешь понравиться собеседнику, то старайся говорить о нем как можно больше.
Когда они достигли Мялика, был уже глубокий вечер. За время пути спутники стали почти близкими друзьями Михаила благодаря его дипломатическим способностям. Так как их финансовое положение значительно улучшилось, они выбрали самый дорогой постоялый двор, на конюшне которого разместили всех лошадей.
Поговорив еще немного, приятели разошлись по комнатам спать. В Мялике был приличный гарнизон, поэтому нападений мелких отрядов можно было не опасаться. Ночь прошла спокойно. Но не для всех. Глубоко за полночь некая мрачная личность разбудила конюха постоялого двора, дала ему денег и приказала вывести из стойла одну из лошадей приезжих. Конюх удивился, но подчинился. Плохо различимая в сумраке фигура увела лошадь за пределы деревни, а потом, через пару часов, вернула обратно. При этом загадочная личность казалась еще мрачнее. Это был Михаил. Ночью он учился ездить верхом.
На следующий день трое приятелей встретились перед воротами Парма почти ровно в полдень. Они прибыли к воротам не вместе, потому что Михаил сослался на неотложные дела в деревне. Пусть они едут сами и берут с собой всех лошадей, а он их нагонит. Пешком. Уже не проявив особого удивления, Ферен и Торн согласились. Возможно, если бы они двигались на рысях, даже не галопом, Михаил и не смог бы их догнать. Но, не желая переутомлять лошадей, которые будут выставлены на продажу, пустили их быстрым шагом. И когда путники подъехали к Парму, молодой человек стоял уже там, скучая около ворот.
– Вот это да! – воскликнул Маэт, завидев своего нового приятеля. – Мы двигались не очень медленно и полагали, что нам придется тебя ждать. А вышло наоборот.
– Я передвигаюсь достаточно быстро, если хочу этого, – туманно ответил тот.
– У тебя есть в Парме знакомые или родственники? – поинтересовался Ферен-младший. – Где вообще ты собираешься остановиться?
– Никого нет, – произнес молодой человек. – Собирался остановиться в каком-нибудь трактире. Какой ты посоветуешь?
– В трактире?! – возмутился Маэт, его широкие и толстые губы даже задрожали. – Человек, который спас мне жизнь, собирается остановиться в трактире! Какой позор! Что скажет мой отец? Он ведь убьет меня! Прошу тебя, остановись в моем доме! Располагай им, как своим!
Михаил принял бы это предложение, будь оно произнесено и не с таким пылом.
– Конечно, Маэт. Благодарю за предложение.
В воротах с посетителей денег не брали, но скрупулезно расспрашивали о том, кто они и откуда. Михаил был вынужден даже предъявить прошение, которое он ранее успел показать своим новым друзьям.
Внутри Парм показался молодому человеку похожим на Сцепру. Только улицы шире и площадей больше. В Парме проживало около двухсот тысяч человек. По меркам мира Горр это был большой город.
Центр Парма, видимо, строили по какому-то плану, потому что там присутствовала строгая прямоугольная симметрия улиц, но дальше от центра улицы и улочки хаотично переплетались, как и в Сцепре.
