Фамильный дом Ференов, откровенно говоря, был неказист. Старинное двухэтажное здание настолько нуждалось в ремонте, что можно было усомниться, а знавало ли это строение лучшие времена. Дом был подарен одному из предков Маэта правившим тогда королем за то, что сей представитель рода Ференов не сдался врагам живым вместе с вверенной ему небольшой армией. Точнее, был подарен его родственникам, потому что героический поступок, явившийся причиной подарка, привел к преждевременной смерти означенного предка. Возможно, не все Ферены были хорошими полководцами, но умирали они охотно, предпочитая захватывать с собой как врагов, так и свои же войска. Ферены в силу этой своей особенности были бы очень удобны для многих правителей, если бы не один недостаток. Он заключался в том, что умение Ференов героически умирать было одноразовым.
Кроме этого дома, у отца Маэта было еще небольшое поместье, которое позволяло худо-бедно существовать, но иногда семье Ференов приходилось экономить даже на еде. Потому что денег хватало лишь на обучение детей военному ремеслу и на закупку оружия.
Поэтому отец Маэта, уру Ферен, искренне обрадовался добыче, захваченной сыном. Настолько, что быстро оставил попытки выяснить, кто же такой Михаил. Надо сказать, что молодой человек представился деревенским охотником, сын старшего Ферена назвал нового приятеля ишибом, а наставник и телохранитель Торк сообщил, что, возможно, спасший им жизнь Ксант еще и военный. На Торка скорость передвижений Михаила в бою произвела немалое впечатление.
Кратко побеседовав с новым приятелем сына, Ферен-старший немедленно пожалел, что это сделал. Он хорошо разбирался в людях, поэтому сразу же отметил правильную постановку фраз, убеждающий голос своего собеседника, логические подтверждения сказанному, искреннее и открытое лицо. Михаилу он не поверил ни на грош.
Ронел, как звали старшего Ферена, был незаурядной личностью. Он родился в семье, уже имевшей трех мальчиков. Из-за финансовых проблем его отправили в один из монастырей Оззена, где ишибы приложили все свои силы, чтобы обучить малыша грамоте и привить веру. Если им удалось первое, то совершенно не удалось второе. Малыш был наблюдателен, поэтому долго не мог понять, почему, например, монахи, днем говорящие о воздержании от еды и вина, ночью тайно посещают трактирщика в соседней деревне. Да еще после трактирщика идут к тем женщинам, которые почему-то не пользовались всеобщим уважением. Когда Ронел подрос, то открыл в себе странную способность: полную устойчивость ко всякого рода лицемерию. К сожалению, эта способность не проявлялась постоянно, а требовала от Ронела определенного сосредоточения. При желании или необходимости он вводил себя в состояние, в котором мог распознавать ложь. Другим ограничением являлось то, что он должен был не только слышать, но и видеть собеседника. Выдерживать это неприятное состояние было само по себе тяжело. Мало того, выслушивая ложь, Ферен глубоко страдал, она причиняла ему почти физические мучения. В связи с этим он старался не злоупотреблять данной способностью, а использовать ее лишь в самых крайних случаях.
Именно поэтому, вместо того чтобы вдаваться в подробности происхождения Михаила, он отправился осматривать захваченных лошадей и доспехи. В любом случае он был очень благодарен молодому человеку за то, что тот не позволил его старшему сыну умереть раньше времени. То есть умереть раньше, чем тот, в свою очередь, оставит после себя хотя бы парочку сыновей.
Внешне Ронел был похож на Маэта. Точнее, сын был похож на отца. Возможно, широкий рот являлся фамильной чертой Ференов. Также Ронел был слегка худощав, что впрочем, не позволяло усомниться в его отличной физической форме. Для этого достаточно было взглянуть, как он двигался. Во всех его движениях угадывался опытный и тренированный воин. Кроме этого, обращали на себя внимание его пышные усы, слегка загнутые кверху.
В связи с последними событиями планы Михаила претерпели изменения. Сначала он всего лишь хотел собрать в Парме некоторые сведения, поговорить со знающими людьми, в том числе с ишибами. Теперь к этому пункту добавился еще один. Он страстно желал научиться ездить на лошади, а также немного фехтовать и приобрести хотя бы элементарные навыки рукопашного боя. Ведь долго оставаться в крестьянском сословии он не собирался, а дворяне обязаны были обладать всеми перечисленными умениями.
Михаилу снова предстояло учиться.
Глава 18
Вводящий в заблуждение
Будь достаточно счастлив, чтобы куда-то попасть, и достаточно несчастлив, чтобы оттуда выйти.
Великий ишиб Йонер
В Парме было много интересовавших Михаила объектов. Например, процветали школы ишибов, размещался королевский дворец, имелись манежи для верховой езды и фехтовальные залы. Молодой человек оказался перед выбором: чем заняться прежде всего.
Чтобы ответить на этот вопрос, он начал рассуждать. Во-первых, ему хотелось взглянуть на короля и, если выпадет такая возможность, пообщаться с ним. Пропуск к королю в виде прошения от жителей деревни Камор у него был. Но для этого нужно оставаться крестьянином. Во-вторых, ему хотелось поговорить с ишибами и овладеть достойными дворянина навыками. Для этого нужно обрести хотя бы внешние атрибуты благородного происхождения, ведь с крестьянином никто из тех же ишибов не захочет иметь дела.
Поэтому порядок действий сформировался сам собой: сначала он выдает себя за простолюдина, а потом – за дворянина. По возможности, конечно.
Вечером, в день прибытия, семья Ференов и гость собрались за ужином, на этот раз не таким скромным, как обычно в этом доме. Трофейные деньги, добытые вчера, сразу же пошли в дело.
После обмена ничего не значащими фразами Ронел перешел к самому главному, на его взгляд, вопросу.
– Конечно, я понимаю, что ты, господин ишиб-охотник, по какой-то причине должен оберегать свои тайны, но нельзя ли делать это хотя бы в другой одежде? Более достойной ишиба и дворянина?
Старший Ферен автоматически причислил Михаила к дворянскому сословию по двум причинам. Во-первых, ишиб высокого уровня не мог не быть дворянином – специальная коллегия следила за этим и подавала королю прошения о переводе могущественного ишиба в дворянское достоинство, если тот рождался в семье простолюдинов. Это был очень разумный ход, потому что восстания ишибов никакая страна в мире Горр не пережила бы. А ишиб, способный отлично скрывать свой аб, по общепринятым представлениям, не мог не быть могущественным ишибом. Во-вторых, только дворянин мог без оглядки ввязаться в драку, которая не только его не касалась, но и в которой перевес был на стороне противника. Потому что крестьянину или рабу такая мысль даже не могла прийти в голову, а наемник не захотел бы рисковать из соображений доблести, славы или из-за угрызений профессиональной совести.
– К сожалению, пока что я не могу надеть более приличную одежду, – ответил Михаил. – Завтра собираюсь к королю.
Воцарилось недоуменное молчание.
Ферен-старший еще не знал о прошении, а те, кто знал, сначала не увязали его со словами своего нового друга.
