– Выглядит хуже, чем есть на самом деле, – пробормотал Тарик, стискивая зубы от боли.
– Та змея… – начал было Роллан.
– Эвранская гадюка. Мне нужно найти травы-противоядие от ее укуса. Пока не стало еще хуже.
Роллан встревожился:
– Вас уже кусали раньше?
Тарик ответил спокойно:
– Нет, но я видел, что происходило с другими.
– Идти можете?
Тарик поморщился:
– Моя лошадь убежала?
Рядом мрачно кивнул Конор. Убежала. На самом деле, если не считать стонов Захватчика, которые Роллана ужасно раздражали, лес наполнила тревожная тишина. Роллан позвал Мейлин, Абеке и Финна.
Никто не ответил.
– Куда они делись? – спросил он Конора.
Конор махнул рукой:
– Остальные поскакали в ту сторону. Но нам их не догнать. Наши лошади пропали.
Даже послушный боевой конь Тарика исчез, испугавшись боя.
– М-да, вот это приключение, – заметил Роллан. – Трое пропавших и один покусанный. Что нам теперь делать?
С гримасой боли Тарик заставил себя приподняться на локте. Тихо – так, чтобы не услышал Захватчик, он прошептал:
– Здесь поблизости есть свой человек из Зеленых Мантий. Старая осведомительница. Думаю, нам лучше пойти туда. Финн ее знает, и у нее найдется противоядие. Боюсь, мне придется опереться на вас, чтобы идти.
Конор и Роллан взяли его под руки и подняли. Люмио, взъерошенный и мокрый после драки, стоял поблизости. Вместо привычного игривого выражения на его мордочке была сосредоточенность, он пытался предугадать, чем помочь Тарику.
– Все в порядке, старый друг, – сказал Тарик духу своего зверя. Тот вздрогнул, выражая тревогу. – Не волнуйся.
– Как по-вашему, с остальными все в порядке? – спросил Конор. – Ты говорил, что Финн просто разведчик. И не дерется, да?
– Зато Мейлин дерется, – заметил Тарик, – и очень хорошо, как мы продолжаем выяснять. А у Финна еще есть порох в пороховницах. Нам лучше отправиться в путь. Это недалеко. Хотя при моем состоянии так может не показаться.
Тарик старался мужественно держаться, но было ясно, что с каждой минутой его состояние ухудшается. С наступлением темноты его начала бить мелкая дрожь, и он весь покрылся холодным потом. Роллан не переставал задаваться вопросом, как быстро поможет противоядие.
Наконец Тарик выдохнул:
– Вот он. Конор воскликнул:
– Это замок!
Роллан, прищурившись, посмотрел на одинокую башню, серую и призрачную в дождливой темноте. У нее не было заметно ни окон, ни бойниц, только одна небольшая дверь. Словно ее нарисовал ребенок с плохим воображением.
– Если это замок, где тогда его другие части?
– Не до жиру, быть бы живу, – пробормотал Тарик. – Помогите мне спуститься по дорожке.
Подойдя к маленькой двери, он стукнул несколько раз в странном ритме. В ответ – тишина. Тарик постучал снова, пояснив спутникам:
– Иногда она притворяется глухой.
Дверь открылась. Крошечная старушка с лицом сморщенным, как кора старого дерева, показалась в дверном проеме и заявила:
– Я на самом деле глухая.
За спиной Тарика Роллан и Конор переглянулись.
– Тарит, – проворчала старуха шуршащим, как осенние листья, голосом.
На крючке у двери висела выцветшая зеленая мантия и выглядела так, будто находилась там с допотопных времен.
– Тарик, – поправил ее он.
– Я так и сказала, – ответила она. – В последний раз, когда я тебя видела, ты казался больше.
– Остальное отъели куница и змея, – вклинился в разговор Роллан. – Точнее, эвранская гадюка, а что за куница – не скажу.
Старуха только теперь заметила Конора и Роллана.
– И два новичка в Зеленых Мантиях, как я посмотрю.
Ее голос звучал так, как хрустит под ногами мокрая галька.
– Один, – уточнил Роллан. – И это не я.
– Леди Эвелин, – еле слышно произнес Тарик, – это те ребята, о которых вы наверняка уже слышали – те, которые призвали Павших.
Леди подозрительно уставилась на них и подошла поближе. От ее пристального взгляда они почувствовали себя не в своей тарелке. У старухи под носом росли небольшие усики. Просто несколько белых волосинок. Роллан постарался на них не смотреть.
– О, нет, Тарин, ты, должно быть, ошибся, – проскрипела она. – Тех детей было четверо, а этих определенно двое.
– Тарик, – поправил он снова. – По дороге произошла стычка. На данный момент мы разминулись с остальными двумя.
– Ты потерял половину Павших? По-моему, ты был слишком беспечным, – проговорила леди Эвелин. Теперь голос ее стал похож на хруст раздавленного здоровенного жука. – Хорошо, заходи, пока не потерял вторую половину.
Внутри башня была полной противоположностью величественного Замка Зеленых Мантий. На полу шелестела солома, узкие окна были завешены обветшалыми гобеленами, защищавшими помещение от ветра. Что-то серое варилось в котелке над огнем. Винтовая лестница уходила в пустоту. Насколько Роллан мог видеть, вверху, во мраке над головой, должна была находиться верхушка башни; Эссикс полетела вверх, чтобы ее исследовать.
– Знаю я, о чем ты думаешь, «не-зеленая-мантия», – прошелестела леди Эвелин, принявшись медленно перебирать коллекцию из стеклянных бутылочек и сушеных трав и что-то выискивая в хламе на подоконнике. – Не самый красивый замок, вот что ты думаешь. А ему и не стоит быть красивым. Тут просто держат скотину, чтобы ее никто не украл.
– А кто крадет скотину? – спросил Конор.
– А кто не крадет? – крякнула она.
– Я, – ответил он.
Обернувшись, она обнюхала его.
– А, ты тот самый сын пастуха. Ты не вор, ты – защитник.
Конор, удивленный ее интуиции, тоже понюхал свой мокрый рукав, будто бы от того могло пахнуть его старой жизнью.
Их прервало тихое ржание.
– А, – скрипнула леди Эвелин. – Это дух моего зверя, Дот.
Роллан поморщился. Еще один конь. Дот оказалась миниатюрной, размером с собаку, черно-белой лошадкой. У лошадки тоже были усики. Всего лишь пара белых волосков.
Роллан прошептал Конору:
– Полная противоположность Великому Зверю.
А леди Эвелин предпочла снова побыть глухой. Вместо ответа она смахнула со стола несколько тарелок и свитков, предложив:
– Почему бы вам не уложить сюда Тарбина, чтобы я уже начала его чинить? Вы, мальчики, обсушитесь у огня и угощайтесь ужином.
Ребята, колеблясь, сняли свои плащи, чтоб высушить их у камина, и заглянули в кипящий котелок. Тут и там всплывало что-то белое и бесформенное, а затем снова опускалось в сероватую жидкость. Конор прошептал:
