И зрелище было не для слабонервных. На пару мгновений я почувствовал себя злобным темным некромантом, глядя на хаотично переплетенные колючие ветви терновника утопающие в густом зеленоватом ядовитом тумане. Прямо фильм ужасов какой‑то, а когда там, внутри, что‑то ворочается и ревет, то по коже бегут мурашки подступающего страха. Не хотел бы я побегать по такому вот лесу, вдыхая режущий легкие яд и напарываясь на безжалостные острия шипов. Теперь я заново осознал понятие «боевое маг Вальдиры», хотя множество раз был свидетелем их умений. Но одно дело видеть, а совсем другое, когда ты сам творишь подобное…
Кира, как и я, не забывала про гильдии, прокачивая профильные умения паладина и получая дополнительные бонус за владение мечом и щитом. У нее добавилось еще две ауры чисто защитного свойства, работающие на всю группу. Я невольно вспомнил про тот странный медальон с множеством неизвестных мне свойств, доставшийся ей в наследство после победы на турнире в Яслях и последующих событий. Интересно, носит ли она его с собой, или же он был изъят ее родным кланом и спрятан в самом глубоком клановом хранилище Альбатросов? Думаю последний вариант более вероятен. А еще я заметил, что хотя рядом с игровым ником Киры сохранилось упоминание о клане Альбатросов, на ее доспехах не было ни малейшего намека на принадлежность к клану.
Вообще ни единого, хотя еще совсем недавно изображения птицы были выгравированы или нарисованы почти на каждом предмете экипировки. Вопросов задавать я не стал. Ни про медальон, ни про клан. Если захочет — расскажет сама.
Глубокой ночью, за десять часов до семи утра завтрашнего дня, мы завершили наши совместные похождения. Время вышло. Можно было бы и продолжить, сражаться в темноте нам не привыкать, но я очень сильно боялся словить «затухание» после попадания в «запределье». Поэтому мы остановились и, вернувшись в Люцерновый холм, зашли в последние два места следуя намеченной программе. Сначала задержались в самом лучшем магазине экипировки, где оба оделись по максимуму.
Кира Беда выбрала себе цельный рыцарский доспех синего цвета и такой же плащ. На талии застегнула чешуйчатый широкий ремень с множеством кармашков и большой поясной сумкой. На унизанные рубиновыми и бирюзовыми кольцами пальцы рук натянула латные перчатки. Вся ювелирка на повышение жизни, лишь пара колец на ману. В собранные тугим пучком волосы воткнула несколько длинных костяных шпилек с красными драгоценными камнями на концах, рядышком примостилась брошь в виде раскрытой четырехпалой ладони, на каждом пальце которой была вырезана какая‑то руна. Затем голову скрыл массивный рыцарский шлем с «Т» образной прорезью. Прямой намек получился — «Т» = «Танк». Хотя это конечно всего лишь совпадение, к тому же я не вызнавал подробности характеристик персонажа Киреи. Она и без меня точно знает, что и куда вкладывать, чтобы получился наилучший результат.
И посему я предпочел приодеться сам. На этот раз никакой кожи. Только прошитая изумрудными нитями темно — синяя ткань. Узкие брюки с повышенной прочностью, синие высокие сапоги с металлическими набойками из зеленого металла, приталенный камзол с высоким воротником, широкий зеленый шарф покрытый рунами, синий же берет поверх волос. В ухо небольшую серьгу с сапфиром, на пальцы восемь колец на ману и два кольца на жизнь. Поверх тонкие перчатки сшитые из синего шелка, с открытой внутренней частью ладоней. Талию перехлестнул тонкий тряпичный пояс изумрудного цвета, с неизменными кармашками и сумкой на задней части. По бокам, на длинных медных цепочках, на поясе повисло две толстые книги. Одна с красным переплетом, другая с синим. Обе книги являлись одноразовыми, создавая «малые пентаграммы», резко усиливающие на короткий промежуток силу моих заклинаний, равно как и расходы маны. И поэтому мой мешок был туго набит эликсирами Храбра Светлушки, быстро откликнувшегося на мой зов и притащившего кучу всякой алхимии. Заодно он скромно напомнил о моем обещании касательно всяких редких ингредиентов, и я заверил его, что ни о чем не забыл. Затарилась и Кира, забив все свободное пространство огромным количеством разнообразных бутылочек, благо ее грузоподъемность была не чета моей. Заодно Храбр поведал, что он уже навестил остальных моих спутников, каждого оделив запасом алхимических зелий по приемлемой цене. Он же намекнул, что с ним перекинулась парой слов Черная Баронесса, которую он совсем не ожидал увидеть сидящей среди васильков на лугу и наблюдающей как лысый эльф Орбит пытается пленить своего очередного духа, выбрав для этой цели громадного белого быка с большущими острыми рогами. Встречей с легендарной главой не менее легендарного клана довольно сильно воодушевила Храбра и он вскользь поинтересовался у меня, не собираюсь ли я в ближайшем будущем основывать свой собственный клан. На это я ответил уклончиво, но пообещал, что если приду к такому решению, он узнает об этом одним из первых. На этом мы и расстались, вновь вернувшись к подведению итогов по одежде и остальным предметам снаряжения. И я вновь убедился, что нашему внештатному алхимику надо было писать в нике не Храбр, а «Хват». Этот не пропадет на кривой торговой дорожке, всегда найдет верный путь.
Из легендарной экипировки я не взял ничего. Не знаю, что там нас ждет в «запределье», но рисковать образчиками столь тяжело доставшейся Серебряной легенды я не собираюсь. Одно дело умирать здесь, недалеко от локации возрождения, и совсем иначе все обстоит, когда отправляешься незнамо куда.
Было уже совсем поздно, когда мы навестили звериную лавку, потратив там не менее внушительную сумму. Золото испарялось так же быстро как капля воды на раскаленной докрасна сковороде.
Кира навесила на своего изрядно вымахавшего пета сбрую из стальных цепей и пластин, на которую закрепила несколько грузовых сумок. На морду броненосца был одет литой шлем с прямым и длинным рогом наточенным до бритвенной остроты. На шею нацепили загнутую стальную пластину усеянную шипами, на этот дико выглядящий ошейник повесили несколько хрустальных кулонов и жетонов, дающих защиту от стихий, от яда и немного снижающих физические повреждения. На лапы преобразившегося броненосца прикрепили стальные поножи, на спину поместили небольшое седло. После чего мы отошли назад и полюбовались результатом. Посреди лавки стояло рогатое чудовище закованное в железо. Впечатляет до колик в печени…
Моему Тирану досталось куда меньше. Не тот класс питомца, несмотря на легендарность. Из него танка не сделаешь, да и не стоит навешивать слишком много, чтобы не потерять его быстроту. Поэтому сбруя оказалась кожанной, с редкими вкраплениями толстых костяных пластинок брони. Ошейник поменяли на другой, оказавшийся широкой полосой серой дубленой кожи толщиной в палец. На ошейнике повисло сразу пять кулонов и жетонов, полностью схожих с выбором Киры для своего броненосца. От ошейника отходило две прочные цепочки, к которым крепился хитро изогнутый нагрудник, прикрывший волка спереди и органично вливавшийся в остальную сбрую. Шлем для Тирана все же нашелся, но защищал лишь лоб и затылок, оставив кусачую мордой открытой. И шлем был безо всяких рогов — ведь волк не пойдет на таран, не будет биться лбом во врага. На лапах поножи из той же кожи что и ошейник. Пара сумок по бокам и дело было закончено. А посреди звериной лавки появилось еще одно чудовище, только куда более злобное и лохматое. Кира расплачивалась за нас обоих, а ко мне подошел владелец звериной лавки и тихо спросил, помню ли я о том, что мы собирались поговорить о коллекционной статуэтке. Я ответил утвердительно, но разведя руками, признался, что смогу выкроить свободное время только через пару — другую дней, а сейчас занят просто до ужаса. Старичок в золотом пенсне настаивать не стал, но заручился моим словом, что я обязательно приду. И я снова дал обещание, мимоходом спросив, не знает ли старче чего‑нибудь о легендарной глубоководной щуке обитающей в студеных водах гигантского озера Найкала. Еще раз блеснуло золотое пенсне, старичок задумчиво пожевал губами и сказал, что когда я в следующий раз навещу его скромную лавку, он постарается что‑либо узнать об интересующем меня вопросе. Намек я понял прекрасно, заверив дедка о своем непременном и скором появлении в этих краях. На том мы и расстались, правда, еще минуты три мне потребовалось для того, чтобы отбиться от «местного» художника, пришедшего сюда по зову хозяина звериной лавки и собирающегося нарисовать моего Тирана во всей красе, для какой‑то особой энциклопедии легендарных зверей. Причем мне за это должны были заплатить звонкой монетой, а позирующего волка накормить до отвала самой лучшей едой. Я вновь сумел красиво отмазаться, переложив «позирование» на следующий раз. За сим мы и расстались.
