Адамат проглотил комок в горле:
– Давай я зажгу побольше света.
Он засветил все фонари в коридоре, затем стащил сорочку Соу-Смиза с помощью бритвы, взятой у одного из убитых. Пуля задела левую руку бойца, отхватив кусок мяса размером с палец. Другая вошла в живот. У Адамата перехватило дыхание, когда он увидел рану.
– Так плохо?
Соу-Смиз прислонился головой к стене. Крупные капли пота катились по лбу и щекам. Он попытался вытереть их, но лишь размазал кровь по лицу.
– При ранении в живот трудно определить, задеты ли важные органы. Нужно позвать врача. Надави рукой здесь и попытайся остановить кровь. А я попробую найти помощь.
Ему не пришлось далеко идти. Соседи слышали выстрелы и собрались вокруг дома, с горящими лампами и пистолетами в руках. Они смотрели на Адамата, разинув рот, и попытались разглядеть, что происходит в доме.
– Прошу вас, позовите врача, – слабым голосом произнес инспектор. – И пошлите кого-нибудь в Палату Пэров. С сообщением для фельдмаршала Тамаса. Убедитесь, что ему все передали правильно. Скажите ему… скажите, что на Адамата напали «Брадобреи с Черной улицы».
Никто не двинулся с места и не попытался остановить проезжающий экипаж. Многие испуганно попятились при одном лишь упоминании о знаменитой уличной банде.
– Прошу вас, – с отчаянием в голосе повторил Адамат.
Вперед вышел сосед – мужчина почтенного возраста, с длинными седыми бакенбардами, в черном плаще поверх ночной рубашки. Ветеран войны с Гурлой сжимал в руках старый мушкетон
[4]
. Адамат вспомнил его имя: Талвард.
– У меня есть кое-какой врачебный опыт. Еще со времен службы, – сказал Талвард. Он повернулся в сторону своего дома и крикнул: – Милли, пришли сюда мальчишку. Быстрей! – Затем Талвард обратился к соседям: – Возвращайтесь по домам, добрые люди. Ступайте!
Адамат благодарно кивнул ему, когда Талвард вошел в дом.
– Вы ранены? – спросил ветеран.
– Он ранен серьезней. – Инспектор указал на Соу-Смиза. – Получил пулю в живот.
Пробежав опытным взглядом по трупам, Талвард поморщился, переступил через них и подошел к Соу-Смизу.
Адамат вздохнул и оперся спиной о стену. Потребовалась целая минута, чтобы осмотреть всю картину боя. Один из нападавших, тот, что лежал у двери в кабинет, все еще цеплялся за жизнь. Инспектор не ответил на его умоляющий взгляд. Второй, застреленный своими же товарищами, лежал на боку на верхней площадке лестницы. Пуля вошла ему в щеку и убила мгновенно. Кровь стекала по ступенькам. Последний все еще стоял вертикально, его голова застряла в проломленной стене. Адамат, хромая, подошел, чтобы взглянуть на него поближе. Это был тот, который держал лампу. Соу-Смиз пробил его головой штукатурку до кирпича.
Талвард склонился над раненым, спокойно беседуя с ним и ощупывая живот. Адамат снова направился к выжившему убийце и осторожно, стараясь не причинить лишнюю боль, принялся снимать с него плащ. Тот глухо застонал.
– Я пытаюсь помочь… – начал было Адамат и вдруг замолчал.
Он рассмотрел лицо нападавшего – по-настоящему рассмотрел, в первый раз за все время.
– Коэль, – прошептал инспектор.
Тот самый худощавый помощник Рикарда.
У Адамата перехватило дыхание. Он наконец-то стащил плащ с Коэля. В панике Адамат нанес ему по крайней мере десять ударов ножом в грудь. Раны не были глубоки, но без помощи врача он быстро истечет кровью. Инспектор закатал рукав сорочки Коэля, чтобы убедиться в своих подозрениях. Там было то, что он ожидал увидеть: черная татуировка бритвы на предплечье.
Когда появились солдаты Тамаса, Коэль уже скончался. Теперь в доме было полно народу. Адамат поначалу опасался, что другие Брадобреи придут закончить работу, но потом успокоился. Врачи перенесли Соу-Смиза в гостиную, откуда доносились ругательства и стоны, подсказывающие, что пытаются извлечь пулю. Адамат сидел на лестнице, безучастно глядя на парадную дверь, через которую продолжали входить и выходить незнакомые люди.
– Вероятно, вам следует зашить рану.
Адамат поднял голову. На нижней площадке лестницы стоял Тамас, тяжело опираясь одной рукой на перила. От него сильно пахло порохом. Фельдмаршал кивнул на окровавленную грудь Адамата.
Инспектор посмотрел на рану. Она была неглубокой, но до сих пор кровоточила и жгла так, словно на нее выжали лимон.
– Когда они закончат с Соу-Смизом, настанет моя очередь. – Адамат помолчал и добавил: – Вам не стоило приезжать самому.
Тамас пристально взглянул на него:
– Считалось, что «Брадобреи с Черной улицы», подписав контракт, не берутся за другую работу. Утром у них будут большие неприятности. Вы на редкость удачливый человек. Я видел, как действуют Брадобреи. – Тамас перевел взгляд с Адамата к пятнам крови на полу. – Жаль, что никто из них не выжил.
– Я просто не подумал об этом, когда на меня в темноте напали люди с бритвами, – проворчал в ответ Адамат. – Теперь я много месяцев не смогу бриться.
Он провел рукой по горлу в том месте, где была содрана кожа. Там осталась полоска засохшей крови. Рука инспектора дрожала. Его охватило внезапное желание рассказать Тамасу обо всем: о лорде Ветасе, об опасности для семьи. Возможно, фельдмаршал уже знал об этом. Он не был похож на человека, которого можно обмануть. Все же Тамас не позволил бы Адамату продолжить расследование, если бы сомневался в его честности. Адамат почувствовал, что краснеет.
Тамас, казалось, ничего не заметил:
– Как вы думаете, кто заплатил за вашу смерть?
Разве это не очевидно?
– «Брадобреи с Черной улицы» подчиняются Рикарду Тумблару. – Инспектор качнул головой в сторону трупа Коэля, отброшенного в угол прихожей. – Этот парень приносил вино Рикарду, когда я встречался с ним месяц назад.
– Убийственные доказательства, – согласился Тамас. – Есть ли другие причины, по которым Рикард хотел бы видеть вас мертвым?
– Нет, – печально произнес Адамат.
Он вспомнил те времена, когда Рикарда посадили в тюрьму за очередную попытку создать рабочий союз, приблизительно пятнадцать лет назад. Адамат, уже имевший репутацию честного полицейского, дал показания в защиту Рикарда, и его выпустили на следующий день.
Два года спустя, когда у Адамата не было ни краны и он ничего не смог подарить детям на праздник Святого Адома, Рикард внезапно появился на пороге его дома с подарками стоимостью в половину годового дохода инспектора. За эти годы они много раз полагались друг на друга. Адамату было тяжело думать, что дружба могла закончиться подобным образом.
– Я прикажу арестовать его прямо сейчас, – сказал Тамас и позвал одного из своих солдат.
