Молодой дозорный помогал обертывать труп в саван. Он поднялся и устало огляделся по сторонам. Похоже, он только теперь понял, с кем они собирались сражаться. Это было не очередное приключение, а смертельно опасная погоня за врагом, намного более могущественным, чем они сами.
Таниэль подошел к Бо, спорившему со старым монахом.
– Вы не сможете похоронить их всех, – настаивал Избранный.
– Таков наш обычай, – ответил монах, сохраняя традиционную бесстрастность.
– Сбросьте всех кезанских мертвецов в пропасть. Позаботьтесь лучше о своих погибших товарищах, если не можете оставить их на несколько недель во льду. Вам нужно спуститься с горы и рассказать Гэврилу, что произошло.
– Мы пошлем кого-нибудь.
– А как вы собираетесь жить дальше? – наседал на старика Бо. – Монастырь разрушен. Вы замерзнете ночью под открытым небом. Это больше не ваш дом.
Он постепенно повышал голос, а его резкие жесты начали раздражать Таниэля.
– Бо, – позвал он друга.
– Что тебе? – обернулся тот.
– Нам пора.
Бо глубоко вздохнул и взял себя в руки.
– Что ж, позаботьтесь о них, – сказал он старому монаху с легким сарказмом. – Упрямый сукин сын, – добавил он шепотом, проходя мимо Таниэля.
– Ваш друг очень устал, – заметил старик.
– У него был тяжелый месяц.
– Ему необходимо отдохнуть.
Таниэль нахмурился. Эти монахи оставались тайной. Какой магией они обладали, если смогли бороться с Жулен и советом Кеза? Ни на ком из них Таниэль не заметил перчаток Избранного. Борясь с тошнотой, он открыл третий глаз. И тут же снова закрыл, но долго еще не мог избавиться от цветных пятен перед глазами. Магия была слишком мощной, чтобы разобрать хоть что-нибудь.
– Я знаю, – ответил он монаху. – Отыщите себе какое-нибудь убежище.
– Удачи. – Старик нашел в себе силы улыбнуться. Таниэль неожиданно почувствовал, что благодарен ему за это. – Мы хорошо дрались с ними, – добавил монах. – Они стали намного слабей. Постарайтесь теперь вы.
Если уж старики и женщины сражались с Жулен, то и он сможет, решил Таниэль. Он вздохнул и сжал кулаки. Пришло время с ней разобраться.
Он пожал руку старому монаху и поспешил к ожидавшим его спутникам. Они сделали все возможное, чтобы помочь обитателям монастыря. Кто-то оставил немного еды, кто-то – запасное одеяло. Впрочем, Таниэль надеялся, что монахи отыщут в развалинах намного больше, когда рассеется дым.
Он пересчитал людей и понял, что Рина и ее собаки куда-то пропали.
Рину они нашли возле выхода из монастыря. Она сидела на корточках под разрушенной стеной, всматриваясь в дорогу к вершине. Как только Таниэль подошел, Рина обернулась к нему. Собаки скулили и рвались с поводка. Она прикрикнула на них и заставила замолчать, но лишь на мгновение.
– На этой горе есть кто-то еще, – сказала она.
– Кто же? – Таниэль попытался сдержать дрожь.
– Пещерные львы. – Она указала на легкоразличимые следы на земле. – Мы раньше охотились на них. Собаки узнали запах.
Таниэль почувствовал прилив облегчения. В словах Рины было что-то зловещее, у него даже затряслись руки.
– В горах повсюду водятся львы, – ответил он. – Кроме того, это могла быть Жулен. Монахи сказали, что она напала на них именно в обличье льва.
– Не думаю, что это она.
Сердце Таниэля забилось быстрее.
– Рина, вернись! – крикнул он.
Девушка не обратила внимания на его окрик, прошла еще шагов тридцать и присела на корточки, изучая след на тропе.
– Не она? – удивился Таниэль. – Откуда ты знаешь?
Рина развела руками и произнесла спокойным, как никогда, голосом:
– Потому что их здесь было не меньше пятидесяти.
Таниэль услышал, как за спиной у него выругался кто-то из дозорных, за ним еще один. Бо забормотал себе под нос, чертя в воздухе оберегающие знаки.
– Что? – переспросил Таниэль немного громче, чем следовало бы.
– Дальше по тропе, там, где она расширяется. Они спустились с горы и пошли вслед за кезанцами.
– Она могла их вызвать? – Таниэль поглядел на Бо. – Я слышал про Избранных, которые могли…
Громкий смех Рины не дал ему договорить.
– В чем дело?
– Они идут не с Избранными, – объяснила она. – Они охотятся на Избранных. – В ее голосе послышалась истерическая нотка. – И будут так же охотиться на нас, когда мы поднимемся на гору. Кресимир небесный, они будут охотиться на нас.
Она подтянула собак ближе к себе и уставилась на следы на земле.
– Пещерные львы не охотятся стаями, – возразил кто-то из дозорных.
Все одновременно уставились на Бо. Он повернул к ним усталое, осунувшееся лицо и принялся ощупывать воздух руками в перчатках, как врач осматривает сломанную кость. Теплая нить магии коснулась чувств Таниэля.
– Что-то не так на этой горе. – Вот и все, что смог им ответить Бо.
Нила обзавелась тачкой для перевозки белья. Один рабочий, пришедший на фестиваль Святого Адома, помог соорудить ее из старого корыта и колес от торгового фургона. Нила не могла обратиться за помощью к кому-то из охранников, хотя они, вероятно, охотно согласились бы. Однако все уже знали, что она отвергла ухаживания Олема. Солдаты все еще оставались вежливыми, но уже не такими радушными, как прежде.
Три дня она возила белье на тачке, чтобы солдаты привыкли к новинке. Это была вовсе не прихоть – половина прислуги в Палате Пэров позабыла свои обязанности ради обедов Михали, и у Нилы прибавилось работы. Частенько она занималась стиркой совсем одна, поэтому ей не составило труда изменить свой обычный маршрут так, чтобы проходить по коридору мимо комнаты Жакоба.
Нила быстро сообразила, что ночью будет труднее вывести мальчика из здания. В пустых коридорах его сразу заметят. Зато днем Палата Пэров постоянно заполнена народом. На площади продолжали устраивать обеды, и было невозможно проследить за каждым, кто сюда входит или выходит. А выбравшись на площадь, они без труда растворятся в толпе.
Утром последнего дня фестиваля Нила, как обычно, катила свою тачку с бельем по коридорам. Пройдя по привычному маршруту, она набрала большой ворох грязной одежды, чтобы спрятать в нем мальчика, а затем повернула в коридор с комнатой Жакоба. По дороге она улыбалась и кивала всем встречным.
Охраны на месте не оказалось. Нила вздохнула и прошептала благодарственную молитву Кресимиру. Теперь только сиделка Жакоба могла помешать ей освободить мальчика.
Нила проверила, на месте ли спрятанная среди белья дубинка. Девушке вовсе не хотелось ею пользоваться, но если возникнут трудности с сиделкой, то придется.
