В тени под окном лежало чье-то тело. Адамат склонился над ним и коснулся щеки. Она была теплой, но сам человек, несомненно, мертв. На нем были серые брюки с белыми лампасами и такого же цвета мундир. Высокий шлем с белым плюмажем валялся рядом на полу. Гвардеец. Тени играли на его молодом, чисто выбритом лице, таком мирном и безмятежном, если не обращать внимания на пулевое отверстие у виска и темное, липкое пятно на полу.
Значит, он все-таки прав: это переворот. Гвардейцы восстали, и, чтобы усмирить их, пришлось призвать регулярную армию? Снова получалась бессмыслица. Гвардейцы были фанатично преданы королю, к тому же Королевский совет способен самостоятельно справиться с любыми возникшими в Воздушном дворце проблемами.
Адамат тихо выругался. Каждый новый вопрос лишь запутывал ситуацию. Но вероятно, он скоро узнает ответы.
Адамат оставил труп за портьерой. Он приподнял трость, повернул рукоять и на пару дюймов выдвинул клинок из ножен. Затем подошел к высокой двери, по сторонам которой располагались два мраморных изваяния в капюшонах и со скипетрами в руках. Остановился между древними статуями, глубоко вздохнул, пробежал глазами по загадочным символам, небрежно начертанным над дверями. И вошел.
Комната ответов казалась огромной даже по сравнению с Алмазным залом. Парные лестницы справа и слева от двери, на каждой из которых могли разъехаться три кареты, вели к верхней галерее, что тянулась вдоль стен по всему периметру. Мало кто заходил в эту комнату, за исключением самого короля и горстки Избранных магов, членов Королевского совета.
В центре, на возвышении в одну ладонь от пола, стояло единственное кресло, повернутое к скоплению подушек, на которых члены совета преклоняли колени перед своим повелителем. Комната была хорошо освещена, хотя никакого источника света Адамат не заметил.
На ступенях лестницы справа от него сидел мужчина приблизительно шестидесяти лет, с серебристо-седыми волосами и тщательно подстриженными усами, сохранившими прежний, темный оттенок. Крепкий, но не слишком выступающий подбородок, резко очерченные скулы. Смуглая от загара кожа, глубокие морщины в уголках рта и под глазами. Он носил темно-синий армейский мундир с серебряным значком в виде порохового бочонка, приколотым над сердцем. Девять золотых нашивок справа отмечали срок службы в армии Адро – по пять лет на каждую. Мундиру недоставало офицерских эполет, но усталое выражение многое повидавших карих глаз подсказывало, что этому человеку приходилось командовать войсками на поле битвы. Рядом с ним на ступеньке лежал пистолет со взведенным курком. Мужчина опирался рукой на эфес вложенной в ножны шпаги и наблюдал, как поток крови медленно стекает по лестнице. Темно-багровая полоска на желто-белом мраморе.
– Фельдмаршал Тамас, – произнес Адамат.
Он вогнал обратно в трость свой клинок и покрутил рукоять, пока та не защелкнулась.
Мужчина поднял глаза:
– Не припомню, чтобы нам доводилось встречаться.
– Доводилось, – возразил Адамат. – Четырнадцать лет назад. На благотворительном балу у лорда Аумена.
– Прошу прощения, у меня ужасная память на лица, – признал фельдмаршал.
Адамат никак не мог отвести взгляд от стекающей по ступенькам крови.
– Сэр, я получил вызов во дворец. Но мне не сообщили, кто меня вызывал и по какому делу.
– Правильно, – подтвердил Тамас. – Это я вас вызвал. По рекомендации Кенки, из моих Отмеченных. Он сказал, что вы вместе служили в полиции, в двенадцатом округе.
Адамат мысленно представил Кенку. Это был низкорослый человек с вечно всклокоченной бородой и склонностью к винам и изысканной пище. Адамат не виделся с ним семь лет.
– Я не знал, что он пороховой маг.
– Мы стараемся как можно раньше выявлять людей со способностями. Но талант Кенки раскрылся очень поздно. Как бы там ни было, – Тамас махнул рукой, – сейчас мы столкнулись с проблемами.
– Вам… требуется моя помощь? – удивленно моргнул Адамат.
– Это неожиданная просьба? – вопросительно приподнял брови фельдмаршал. – Вы были когда-то хорошим сыщиком, верным слугой Адро, и Кенка уверял, что у вас прекрасная память.
– Сэр, я до сих пор…
– Что?
– Я и сейчас работаю сыщиком, хоть и не служу больше в полиции.
– Вот и прекрасно. Выходит, нет ничего странного в том, что я обратился за помощью именно к вам?
– Нет, разумеется, – согласился Адамат. – Но ведь это Воздушный дворец. В Алмазном зале лежит мертвый гвардеец, и… – Он указал на стекающую по лестнице кровь. – Где король?
– Он заперся в часовне. – Тамас наклонил голову набок.
– Вы устроили переворот, – сказал Адамат.
Краем глаза он отметил, что на верхней площадке лестницы появился солдат. Это был деливец, темнокожий северянин. В точно таком же мундире, как у Тамаса, с восемью золотыми нашивками на правой стороне груди. Слева виднелся серебряный пороховой бочонок, знак Отмеченного. Еще один пороховой маг.
– Слишком много трупов, – объявил деливец.
– Я знаю, Сабон. – Тамас бросил взгляд на подчиненного.
– А это кто? – спросил Сабон.
– Сыщик, про которого говорил Кенка.
– Мне не нравится, что он пришел сюда, – проворчал солдат. – Это может поставить весь план под угрозу.
– Кенка поручился за него.
– Вы устроили переворот, – повторил Адамат уже с большей уверенностью.
– Я помогу с трупами чуть позже, – сказал Тамас. – Я уже стар, и мне иногда нужен отдых.
Деливец резко поклонился и исчез.
– Сэр, что здесь происходит?
Адамат стиснул рукоять своей трости-шпаги. Тамас недовольно скривил губы.
– Считается, что в Королевском совете Адро собрались самые лучшие Избранные. Во всем Девятиземье они уступают только кезанским, – спокойно сообщил он. – Однако я только что убил их всех. Вы думаете, мне доставит затруднения один бывший сыщик с клинком в тросточке?
Адамат ослабил хватку. Он почувствовал себя беспомощным:
– Думаю, что не доставит.
– Кенка заверил меня, что вы прагматичный человек. Если это правда, я хочу воспользоваться вашими услугами. Иначе мне придется убить вас и найти другое решение.
– Вы устроили переворот, – упорствовал Адамат.
– Нам обязательно возвращаться к этому? – вздохнул Тамас. – Что тут ужасного? Вы можете допустить, что у каждой из дюжины партий Адро были веские причины сбросить короля с престола?
– Не думаю, что у них хватило бы сил. Или решимости.
Взгляд Адамата вернулся к крови на лестнице, а мысли переместились к жене и детям, мирно спящим в своих постелях. Он посмотрел на фельдмаршала. Взъерошенные волосы, капли крови на мундире – теперь, приглядевшись, он понял, что их очень много. Тамас словно специально обрызгался ею. Темные круги под глазами и усталость, которая говорила о чем-то большем, чем просто возраст.
