Адамат проследовал за ней в зал. Несколько фонарей, развешенных вдоль стен, едва освещали дорогу. В библиотеках очень боялись пожаров. Подойдя к столам, Адамат остановился:
– Вы сказали, что присматриваете за книгами?
– Это входит в обязанности библиотекаря.
– Значит, это вы расставляете на полки то, что забыли на столах?
– Да, разумеется.
– Помните ту груду книг, что лежала на этом столе приблизительно десять дней назад? Как раз в тот день, когда фельдмаршал отбил библиотеку у мятежников.
Девушка повернулась так резко, что Адамату пришлось сделать шаг назад.
– Те книги были испорчены! – Она помахала пальцем у него перед носом. – Это ваших рук дело?
За спиной у Адамата прыснул от смеха Соу-Смиз.
– Нет, – вздохнул инспектор. – Но мне необходимо их увидеть. Где они?
Добрых полминуты девушка не отводила от него настороженных глаз.
– Идите за мной, – строго сказала она. – Их забрали на реставрацию.
Он прошел за ней в служебное помещение, где в самом углу стоял реставрационный стол, очень старый, отполированный локтями бесчисленных посетителей. Стопки изодранных и ветхих книг лежали на нем, ожидая, когда им заменят обложки и переплетут заново. Адамат узнал те книги, которые читала Розаль. Они были аккуратно сложены на краю этой кучи. Инспектор сел за стол и взял первую.
Вскоре стало ясно, что «пара минут» затянется, и библиотекарь с явной неохотой оставила его в одиночестве. Он быстро просматривал главу за главой, хотя, даже с его прекрасной памятью, одного взгляда на страницу для чтения было недостаточно. Когда в комнате стало светло без фонаря, в пятой по счету книге Адамат нашел то, что искал. Он забрал со стола три книги и разбудил Соу-Смиза.
– Нам нужно увидеться с Тамасом, – объявил Адамат.
До Палаты Пэров было всего двадцать минут ходьбы. Прогулка по центру города приятно удивила Адамата: главные улицы очистили от обломков, разрушенные землетрясением дома разобрали и полным ходом готовились к восстановлению. Газеты сообщали, что «Благородные Воины Труда» наняли пятьдесят тысяч работников, чтобы помочь привести город в порядок.
Адамата без задержки впустили к фельдмаршалу. На верхнем этаже он едва не столкнулся в дверях с молодой женщиной со значком порохового бочонка на груди. Губы ее были плотно сжаты, лицо покраснело от слез. В комнате собралось множество людей, но, судя по виду, они с радостью оказались бы сейчас в каком-нибудь другом месте. Адамат узнал двоих из комитета Тамаса – городского ревизора и ректора университета. Двое мужчин и женщина были бригадирами «Крыльев Адома». Полдюжины офицеров адроанской армии, чином от капитана и выше, собрались вокруг Тамаса.
Фельдмаршал сидел за столом, обхватив голову руками. Он поднял взгляд на вошедшего Адамата. Похоже, Тамас только что на кого-то накричал.
– У вас есть новости? – спросил он удивительно спокойным голосом.
– Да. – Адамат показал книги, которые держал в руках. – И даже более того.
Тамас кивнул в сторону балкона.
– Прошу прощения, я на одну минуту, – сказал он своим офицерам.
На улице ярко светило солнце. Свежий бриз заставил Адамата пожалеть, что он не оделся теплее. Наверху ветер дул сильнее.
– О чем вы хотели со мной поговорить?
Адамат отложил книги в сторону:
– О Завете Кресимира.
– И?..
– Я только что вернулся из крепости Горного дозора возле Южного пика. Там я беседовал с Избранным Борбадором, последним оставшимся в живых членом Королевского совета Манхоуча.
– Бывшим членом Королевского совета, – уточнил Тамас. – Его отправили в ссылку. Иначе он был бы похоронен в общей могиле с остальными.
– Мы еще вернемся к этому. – Адамат поморщился. – Когда я упомянул о Завете, Бо посмеялся надо мной. По его словам, это всего лишь древняя легенда, бытующая среди членов Королевского совета. В ней говорится, будто бы Кресимир пообещал первым королям Девятиземья, что их потомство будет править вечно. Если же их династии прервутся, он вернется и отомстит.
– Сказка, которой можно напугать только маленьких детей, – усмехнулся Тамас.
– Бо именно так и сказал. Короли использовали легенду, чтобы держать в узде Королевские советы. Они боялись, что Избранные сами захватят власть, как только Кресимир покинет Девятиземье.
– Не понимаю, как это могло бы оказаться правдой. Какой образованный человек отнесется к этому серьезно?
– Очевидно, старшие по возрасту члены Королевского совета.
Тамас недоверчиво хмыкнул.
– Меня насторожило другое, – продолжил Адамат. – Бо вскользь упомянул, что у королей были другие способы контролировать Королевские советы – нечто такое, что делает Завет Кресимира ненужным.
Тамас мгновенно заинтересовался:
– Рассказывайте.
Адамат взял книгу, открыл на заложенной странице и передал Тамасу. Когда фельдмаршал закончил читать, его уже поджидал отрывок из второй книги, затем из третьей.
Когда Тамас вернул Адамату последний том, его лицо было встревоженным.
– Узы, – прошептал он.
– Своего рода принуждение. Каждый королевский Избранный проходит через это. Если короля убьют, они вынуждены будут отомстить за него. Со временем Узы становятся все сильнее, и тогда Избранные либо достигают цели, либо умирают сами. Узы можно узнать по Глазу демона – большому драгоценному камню, который Избранные носят постоянно и не могут снять. Когда я беседовал с Бо, он несколько раз касался ожерелья на груди. И еще одна подробность.
Он открыл нужную страницу в третьей книге и вручил ее Тамасу.
С каждым прочитанным словом фельдмаршал хмурился все сильнее. Наконец он захлопнул книгу и возвратил ее Адамату:
– Значит, Узы накладываются навсегда. Никто не может избавиться от них, даже будучи изгнанным из Королевского совета.
– Именно так. И вот еще что. – Адамат вкратце рассказал о своей встрече с Розаль и о сообщении, которое она передала для Бо. – Как только он услышал это, сразу побежал назад в крепость. Я решил отправиться следом, чтобы спросить, что это означает, но он отказался встретиться со мной. Я видел, как часом позже он вышел из северных ворот и двинулся к Южному пику.
– Из северных ворот?
– Они ведут в горы. Паломники проходят через них, чтобы добраться до Южного пика, где Кресимир впервые ступил на нашу землю. Это единственная дорога туда.
Тамас прислонился к перилам балкона и поднял глаза к солнцу:
– Что вы думаете обо всем этом?
Адамат напряженно размышлял над этим вопросом целых пять дней, всю обратную дорогу от Южного пика.
