– Не смей даже думать об этом! – решительно заявил Тамас. Его голос, несмотря на все усилия, едва не срывался в звериное рычание. – Я любил свою жену. Я отдал бы что угодно, лишь бы она была сейчас рядом. – Он откашлялся и закончил: – Таниэль не был экспериментом.
– Хорошо. – Казалось, Сабона удовлетворил этот ответ. Помолчав, он заговорил о другом: – Я надеялся, что после недавнего происшествия ты вспомнишь обо мне.
– Извини. – Тамас покачал головой. – Мне сейчас нужно, чтобы ты учил новых пороховых магов. Я сам о себе позабочусь.
Он услышал, как Сабон скрипнул зубами.
– Ты упрямый сукин сын, и это когда-нибудь погубит тебя. В следующий раз они пошлют уже не одного Стража, а гораздо больше.
– Возможно, но сейчас я не хочу об этом говорить. Мне нужно немного поспать. Прежде чем ты отправишься в свою школу, сообщи кому-нибудь, что я велел обезглавить этого шпиона. А его руки отослать вместе с вдовой обратно в Кез. Я хочу, чтобы Ипилл знал: если он не отзовет своих шпионов, все они вернутся домой в таких гробах. И каждый следующий гроб будет меньшего размера, чем предыдущий.
19
То, что удалось собрать из останков Дардена, похоронили под холмиком изо льда и камней. Гэврил сказал, что дальше по тропе есть еще могилы: паломников, не добравшихся до вершины, и монахов, павших жертвой холода, болезней или горных хищников. Они оставили Дардена в хорошей компании.
Озябшими пальцами Таниэль сжал кусок угля и принялся рисовать портрет деливца в альбоме. Память о том, как выглядел этот человек, уже начинала стираться. Слишком уж недолго они были знакомы. Он закрыл глаза, пытаясь припомнить черты лица Дардена.
Образ Жулен – а теперь Таниэль знал наверняка, что это была именно она, – с криком летящей в пропасть, преследовал его всю ночь. Он не мог заснуть. Как только Таниэль начинал задремывать, перед глазами, словно дразня, появлялась фигура Жулен или пещерного льва, яростно наносящего удары. Как он не догадался? Ее гнев, ее безрассудство. По крайней мере, он должен был заметить обман. Таниэль уселся у входа в пещеру, наблюдая, как начинает светиться небо на востоке, с другой стороны горы, где скоро взойдет солнце.
Он не подчинился приказу. Что Тамас с ним теперь сделает? Что хорошего может из этого выйти? Тамас просто пошлет другого порохового мага. Возможно, даже приедет сам. Таниэль предстанет перед военным трибуналом. Захочет ли Тамас казнить его? Таниэль подумал, что даже такой человек, как Тамас, не сможет отправить на казнь собственного сына. Во всяком случае, он надеялся на это.
Носком сапога Таниэль сбросил с уступа глыбу льда. Как объяснить Тамасу, что произошло? Что они будут делать, когда другой пороховой маг приедет за ними? Так или иначе, они столкнутся с крупными неприятностями.
Лед захрустел под сапогами подошедшего Бо. Таниэль внимательно посмотрел на друга. Тот выглядел так, будто недосыпал несколько недель подряд: загорелое лицо осунулось, глаза покраснели. Он сильно потел и постоянно теребил отворот плаща.
Бо уселся рядом и стал наблюдать, как тают в небе звезды. Таниэль продолжал рисовать портрет Дардена, пока не услышал первых криков птиц, высматривающих себе пищу.
– У тебя стало лучше получаться, – заметил Бо. – Выглядит точь-в-точь как настоящий Дарден.
– Я рад, что ты так считаешь. Его было трудно рисовать.
Он спрятал уголь в мешок и закрыл альбом.
– Тамас поступил жестоко, поручив тебе убить меня, – сказал Бо тихим приятным голосом. Выражение его лица многие женщины, несомненно, сочли бы приветливым. – Не пойми меня неправильно, – добавил он. – Я рад, что вышло именно так. Кто-то другой наверняка пристрелил бы меня. Хотя ты еще можешь выбрать подходящий момент.
– Ты ждал меня, – догадался Таниэль.
Он ничуть не удивился. Бо знал очень много, даже то, что не должен был знать. Таниэль подул на руки, пытаясь согреть их.
– Все-таки он послал порохового мага, – задумчиво проговорил Бо. – На самом деле я ожидал Жулен. Именно к ее появлению я готовился. – Он указал на тропу и монастырь далеко внизу. – Я следил за этой тропой последние две недели. С тех пор как этот инспектор сообщил мне, что она пытается призвать Кресимира.
Бо снова вцепился в отворот плаща, водя по нему пальцем.
– «Она»?
– Жулен. Эта Предвечная стерва.
– Та Избранная, за которой я охотился в Адопесте, тоже называла себя Предвечной, – вспомнил Таниэль.
– Обе? – Бо с трудом сглотнул. – Кровавая бездна!
– Кто такие эти Предвечные?
– Ты не знаешь?
– Стал бы я спрашивать, если бы знал?
– Ты мог бы многое узнать от Королевского совета, – нахмурился Бо. – То, о чем помнят только ученые. Тайны, которым тысяча лет или даже больше. Я… э-э-э… Ты сказал, что Тамас убил всех членов Королевского совета, правильно?
– Да.
Бо посмотрел на тающие звезды.
– Значит, никто, кроме меня, не объяснит эти тайны, – вздохнул он. – Если только сам Кресимир не появится.
Таниэль скептически посмотрел на друга:
– Я не ходил на проповеди с тех пор, как вырос из детского возраста. В наше время только крестьяне верят в эти сказки.
– Крестьяне не так невежественны, как ты думаешь, – возразил Бо. – За каждым суеверием стоит разумная основа.
– А ты сам в это веришь? – со снисходительной усмешкой спросил Таниэль.
Бо снова вздохнул:
– Есть большая разница между верой в то, чего ты никогда не видел и не испытывал, и твердым знанием, что так оно и есть.
– Хочешь сказать, что ты встречался с Кресимиром?
– Нет, я не встречался… – Бо недовольно фыркнул. – Просто заткнись и слушай. В Королевском совете рассказывали о вещах, которые передавались от одного поколения Избранных к другому в течение многих тысячелетий.
– Хорошо. – Таниэль усмехнулся. – Признаю, что Кресимир был реальной фигурой, что он действительно жил тысячи лет назад.
– Да, Кресимир реален. Назови его богом или могущественным магом, но все хроники тех времен признают, что он действительно существовал. Приблизительно тысячу четыреста лет назад. Точный отсчет времени был потерян в Сумеречную эпоху. Его призвали в наш мир Предвечные. Некоторые даже считают, что они принудили его.
– Если он бог или маг, как его могли заставить прийти в наш мир?
– Предвечные – это предшественники Избранных. – Бо продолжал теребить воротник. – Могущественные маги, по сравнению с которыми нынешние Избранные напоминают школьников, играющих с огнем. Они правили миром в те времена, когда о Кресимире еще никто не слышал. И они искали способ расширить свою власть. Они призвали Кресимира, – он одной рукой изобразил знак Вервия и пожал плечами, – и приказали ему установить порядок в Девятиземье.
