– Я принес вам подарок. – В руке у него появилась черная коробочка. – И еще я до сих пор не получил вашего ответа. Вероятно, вы решили отказаться от моего предложения?
Адамат выхватил у него коробку:
– Передайте вашему хозяину, что мне плевать на его предложение. Я зашел по тому адресу, что был указан на визитной карточке. Это оказался заброшенный склад возле реки, совершенно бесполезный для меня. И еще, – добавил он, – вы не тот, за кого себя выдаете. У меня не было времени, чтобы проследить за вами, но никакого «лорда Ветаса» не существует.
– Весьма проницательно, – заметил лорд Ветас. – Но адрес настоящий. Я удивлен, что мои ребята не заметили вашего визита. Даже потрясен этим. – Он театрально зааплодировал. – Ваши профессиональные навыки производят сильное впечатление. Не сомневаюсь, что вы в конце концов выясните все насчет меня и моего клиента.
– Почему бы вам не сказать об этом самому, чтобы сэкономить наше время?
Лорд Ветас лишь усмехнулся в ответ:
– Насколько мне известно, вы проводите новое расследование для фельдмаршала Тамаса. Ищете предателя в его комитете.
– Нет.
– Не пытайтесь обмануть меня. Мне и без вас многое известно.
– Даже если и так, я не собираюсь рассказывать вам о своей работе, – отрезал Адамат.
– И к каким выводам вы пришли? – как ни в чем не бывало продолжил лорд Ветас.
– Вы не поняли меня? Я ничего не буду обсуждать с вами. Всего хорошего.
Он попытался закрыть дверь. Лорд Ветас поднял руку, как почтительный клерк, желающий привлечь внимание начальника.
– Что еще? – буркнул Адамат.
– Вы не хотите взглянуть на подарок?
Адамат хмуро посмотрел на коробку в своей руке. Обыкновенная черная, перевязанная шелковой лентой, как делают в ювелирных лавках. Он сорвал ленту. Внутри лежал человеческий палец, отрезанный по самую костяшку. У Адамата хватало опыта в подобных делах, чтобы определить палец подростка. На пальце было кольцо. Когда-то оно принадлежало отцу Адамата, а совсем недавно инспектор передал его…
Трясущимися руками Адамат закрыл коробку и сунул в карман халата. Потом схватил лорда Ветаса за отвороты фрака и затолкнул в прихожую. Тот даже не пытался сопротивляться, когда инспектор пинком закрыл дверь и прислонил его к стене. Он дышал ровно и спокойно смотрел на нависшего над ним Адамата.
– Это палец вашего сына, – с готовностью сообщил он.
– Я сам знаю, что это! – сорвался на крик Адамат. Он взял со стойки свою трость-шпагу, обнажил клинок и поднес его к подбородку лорда Ветаса. Тот стоял не шелохнувшись. – Если он мертв…
Лорд Ветас рассматривал острие шпаги как нечто совершенно безопасное.
– О нет, он, несомненно, жив. Родственников часто используют как рычаги, чтобы надавить на несговорчивого партнера. А из мертвецов получаются плохие рычаги.
– Я убью вас.
– Если вы меня убьете, мой клиент просто пришлет другого посредника. А тот принесет с собой другую коробку, немного больше этой. В ней будет лежать голова вашей дочери.
Лезвие шпаги-трости выдавило каплю крови из пореза на шее лорда Ветаса. Он достал носовой платок и вытер кровь.
– С чего вы взяли, что это остановит меня? – прошипел Адамат.
– Я просто предупредил, – усмехнулся лорд Ветас. – Вы сейчас слишком возбуждены. Подождите немного и обдумайте свое положение.
Адамат напрягал все силы, чтобы справиться с желанием пронзить негодяя шпагой. На верхней площадке лестницы появился Соу-Смиз, в ночной рубашке. Адамат махнул рукой, чтобы тот оставил его наедине с посетителем.
– Что ваш хозяин хочет знать?
– Все. И то, что вам сообщил Тамас, и то, что вы сами выяснили в ходе расследования. Начинайте.
Адамат вздохнул, ярость постепенно улетучивалась. Ее место занимал страх.
– Мне нечего рассказывать. Я ничего толком не разузнал.
На бесстрастном лице лорда Ветаса появился намек на раздражение.
– Но мое расследование должно привести к кое-каким выводам.
Адамат изо всех сил пытался привести в порядок мятущиеся мысли. Жосеп еще жив, напомнил он себе. И все будет хорошо, пока он играет на стороне лорда Ветаса.
– Давайте начнем сначала, – предложил тот. – Расскажите мне как можно подробней о своих расследованиях. Как о предыдущем, так и о нынешнем.
Плечи Адамата поникли, он начал говорить. Слова падали одно на другое, будто кирпичи, из которых он выстраивал безопасное укрытие для своей семьи. Он вложил клинок обратно в трость и оперся на нее, ссутулившись еще больше.
Инспектор рассказал лорду Ветасу все, что узнал о Завете Кресимира, а заодно и о том, что они с Тамасом посчитали эту историю полной чепухой. Рассказал о первой ночной встрече с Тамасом в Воздушном дворце и о разговоре с Усканом, не опуская даже те подробности, о которых предпочел бы умолчать. Описал свои беседы с Рикардом Тумбларом и леди Винсеслав. Лорд Ветас молча слушал. Адамат ничего не мог прочитать на лице этого человека: тот просто впитывал информацию.
Адамат говорил так торопливо, что ему даже не приходило на ум в чем-то уклониться от правды или откровенно солгать. Закончив рассказ, он уселся прямо на ступеньку лестницы. Его руки дрожали, он чувствовал себя опустошенным. Казалось, старость наконец-то настигла его и далеко обогнала истинный возраст.
Лорд Ветас с минуту обдумывал услышанное.
– И это все, чего вы добились за два месяца расследования?
– Больше не сделали бы и двадцать инспекторов, – прищурившись, ответил Адамат.
– Вы уверены, что ничего не упустили?
– Уверен. Я никогда ничего не забываю.
– Ах да. Вы же Одаренный. Расскажите мне подробней об этом… о надвигающейся гибели Адро.
Адамат очень устал. Он хотел сейчас лишь одного – поскорее забиться в щель.
– Я мало что знаю об этом. Существует пророчество о возвращении Кресимира. Считается, что его будут сопровождать большие разрушения. Это просто старинная легенда.
Лорд Ветас снова задумался. Еще раз приложил платок к горлу, вытирая кровь, затем надел шляпу.
– Я еще вернусь, – сказал он на прощание. – И надеюсь, что к этому времени вы приготовите для меня более интересные новости. Иначе…
Он не договорил, но бросил многозначительный взгляд на коробку в кармане у Адамата.
25
Вытирая кровь с лица, Таниэль смотрел, как две женщины уносят труп молодого дозорного, с которым он минуту назад пил вино под защитой стены бастиона. Пуля пробила парню голову. Таниэль прикрыл глаза, пытаясь вспомнить его лицо, чтобы вечером нарисовать портрет.
