– Я чуть было не вернулся, когда услышал шум в лесу, сэр, – признался он, избегая смотреть Тамасу в глаза. – Можете сорвать с меня нашивки, но…
– Прекрати, – оборвал его Тамас. – Мне не нужны твои нашивки.
– Вы дали мне приказ вывести всех из леса.
– Мне показалось, ты так и сделал.
– Не совсем, сэр. Я ушел вперед, предоставив им выбираться самим. Я не мог ждать.
– На твоем месте я бы тоже не стал выполнять этот приказ. Я не могу обвинить человека, который действовал так, как подсказывала совесть. Кроме того, ты сделал главное – не вернулся назад. Продолжай.
Тамас проглотил комок в горле. Больше всего на свете он хотел сейчас лечь и уснуть, но сначала необходимо было разобраться с делами. Он продолжал бороться с усталостью, болью и тошнотой.
– О предательстве Ризе стало известно, – сообщил Олем. – Леди Винсеслав желает узнать подробности. Ходят разные слухи.
– Положи им конец, – распорядился Тамас.
– Что? – ошеломленно переспросил Олем.
– Это неправда.
Тамас попытался встать на ноги. Ризе был хорошим человеком. Фельдмаршал не мог позволить, чтобы во всем обвинили его.
Олем опустил руку на плечо Тамаса, мягко останавливая его:
– Я сам видел, как он захватил вас в плен.
– Вы нашли трупы?
Олем медленно покачал головой:
– Только кровь, но никаких трупов.
– Тот шум, который ты слышал, – это дрался не я. Это люди Ризе пытались задержать Никслауса, чтобы бригадир успел предупредить меня об опасности. Ризе сгорел заживо.
– Вы уверены?..
– Ступай в бездну! – прорычал Тамас. – Перестань говорить со мной как с больным. Я еще не сошел с ума.
– Если Ризе хотел предупредить вас, зачем ему понадобились все эти сложности? – продолжал сомневаться Олем. – Он мог просто отправить сообщение или приехать и поговорить с вами.
– Я точно не помню. – Тамас потер виски. – Он чего-то боялся. И был очень зол. Барат как-то принудил его молчать.
– Бригадир Барат? – Олем неуверенно улыбнулся. – Судя по ссадине, вы сильно зашибли голову, сэр.
– Не будь идиотом. – Фельдмаршал снова попытался встать. Нога горела, он весь покрылся по́том. Наконец Тамас сдался. – Пошли официальное письмо леди Винсеслав. Сообщи ей, что Ризе не делал того, в чем его обвиняют. – Он помолчал и добавил: – Приведи ко мне бригадиров Барата и Сабастениена.
– Я отправлю посыльного, – кивнул Олем и устремился к двери.
– Нет, – проворчал Тамас. – Приведи их сам. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из них сбежал. Возьми с собой солдат. И вообще, если хорошенько подумать, не говори никому о Ризе.
– Но если он невиновен…
Тамас прикрыл глаза. Нужно было накопить сил для того, что предстояло сделать.
– Я займусь этим позже. Можешь идти.
– Сию минуту, сэр.
Как только Олем вышел за дверь, Тамас застонал от боли. Нога онемела всего за несколько минут. Если сидеть неподвижно, она только ныла. Но стоило лишь шевельнуться, как в нее впивались тысячи иголок.
Он провел рукой по взъерошенным волосам и заставил себя рассуждать спокойно.
Почему Ризе инсценировал это похищение, имея целью всего лишь рассказать ему правду о Барате? Тамас жалел, что не обладает такой памятью, как Адамат. Ну конечно – его сын!
– Олем! – позвал фельдмаршал.
Прошло несколько мгновений, но телохранитель не вернулся. Тамас закричал снова.
– Что случилось, сэр? – в дверь заглянул охранник.
– Кема, Олем уже ушел?
– Убежал минуту назад, – кивнул солдат. – Похоже, он собирался к кому-то зайти.
– Дай мне перо и бумагу.
Кема взял со стола перо и несколько листов бумаги. Тамас быстро набросал записку и передал ее солдату:
– Догони Олема. Скажи, пусть он сначала сделает это, а потом все остальное.
– Да, сэр.
Кема вышел, оставив Тамаса в одиночестве, и нога заныла снова. Одна щепотка пороха, и он бы не чувствовал боли… если бы порох подействовал. С золотой звездой в ноге Тамас не мог даже войти в пороховой транс.
– Где Петрик, будь он проклят?
– Уже здесь. – Доктор тихо прикрыл за собой дверь и посмотрел на Тамаса поверх очков. В одной руке он держал саквояж, в другой плащ. – Вы отвлекли меня от довольно удачной карточной партии.
Доктор выглядел раздраженным, впрочем, как обычно. Этот человек растерял всю свою частную практику из-за полного отсутствия врачебного такта. Однако этот недостаток он компенсировал быстротой и умением.
– Приношу свои извинения, – проворчал Тамас. – Если вы желаете вернуться к игре, я могу и потерпеть.
Доктор Петрик остановился, пожал плечами и развернулся к двери.
– Вы совсем не понимаете сарказма, старый сукин сын?
Петрик бросил на Тамаса долгий досадливый взгляд, затем подошел. Доктор переваливался с ноги на ногу так, словно весил двадцать пять стоунов, хотя на самом деле был худым как щепка. Он сел рядом, снял очки и начал разглядывать голову Тамаса через увеличительное стекло.
– Пара легких царапин, – заговорил Петрик после недолгого молчания. – Ничего серьезного. Похоже, у вас было сотрясение. – Он пощелкал пальцами перед носом Тамаса. – Но сейчас вы в полном порядке.
Затем он взял ногу Тамаса – без всякой осторожности – и положил себе на колени. Снял грязные повязки и придирчиво осмотрел шрам.
– Вы уже побывали у врача, – резко проговорил он.
– Да, – признал Тамас. – Это был врач моего похитителя. Он собрал мне ногу по кусочкам.
– А на что она была похожа до этого?
– Не знаю. Я был без сознания.
– К счастью для вас. Похоже, вам раздробило ногу. Кем бы ни был этот врач, он хорошо поработал, – неохотно признал Петрик.
– Я хочу, чтобы вы сломали ее снова.
– Повторите, что вы сказали? – Доктор ошеломленно заморгал.
– Вы должны сломать мне ногу.
Петрик бережно опустил ногу на пол:
– Вы повредили голову сильнее, чем я поначалу подумал.
Прозвучал ли в голосе Петрика оттенок беспокойства? Нет, должно быть, Тамасу просто показалось.
– Перед тем как зашить рану, врач вставил мне в кость золотую пластину. – Тамас замолчал и с усилием сглотнул. Даже рассказ о том, что произошло, вызывал у него тошноту. – И теперь я не могу использовать свои способности.
Доктор Петрик снова надел очки, потом снял, потом еще раз надел. Он подпер подбородок рукой и уставился на ногу Тамаса.
