Уголки накрашенных алым губ едва заметно приподнялись, узкий черный глаз подмигнул. Дан сразу успокоился. Вид у подруги, конечно, был странный и непривычный, но несчастной она не выглядела.
– Но, Кумико-сан… – кланяясь, возразил охранник. – Он недостоин…
Настя строптиво вздернула голову:
– Разве ты здесь определяешь, кто из гостей достоин внимания? Разве за это я тебе плачу?
Мужчина низко поклонился:
– Прости, Кумико-сан.
Настя повелительным жестом отпустила его.
– Входи, доблестный ронин, – пропела она сладко. – Отдохни в приятном обществе, выпей сакэ, послушай нежные звуки сямисэна.
– Полечу охотиться, – едва слышно проскрипел на ухо Карасу. – Вижу, Акира, тебе пока не нужна моя помощь.
Дан приоткрыл дверь, выпустил ворона, сам послушно двинулся за подругой, решив, что это ее игра и надо подчиняться. В просторной комнате сидели несколько мужчин, их окружали размалеванные гейши. Одна из девушек наигрывала на сямисэне, пела тоненьким голоском. По знаку Насти слуга подал Дану чашку, налил сакэ.
Подруга уселась рядом, незаметно подмигнула ему, кокетливо обмахнулась веером, затеяла весьма куртуазную беседу – в общем, всем видом показывала, как ей понравился залетный ронин. Дан старательно подыгрывал.
Они просидели в гостиной около часа, потом Настя поднялась, томно проговорила:
– Я согласна уединиться с вами, Акира-сан.
Дан пошел за нею, ощущая на себе злобно-завистливые взгляды мужчин.
– Все правила из-за тебя нарушила, – по-русски прошипела Настя, когда они оказались в отдельной комнате. – Теперь подумают, что я доступна и неразборчива.
– Это, конечно, серьезный удар по репутации гейши, – согласился Дан. – На самом-то деле они только молятся с утра до вечера и не подпускают к себе мужиков.
– Много ты понимаешь! – обиделась подруга.
– Ты лучше скажи: у тебя неприятностей с хозяевами не будет?
– Хозяйка здесь я, – удивила его Настя.
Дан не стал задавать вопросов, но по его взгляду девушка все поняла. Заявила обиженно:
– Это не то, что ты думаешь! Ни с кем я не спала. Все заработала исключительно умом и красотой.
Дан пожал плечами в знак того, что не хочет обсуждать щекотливую тему. Но выражение лица у него было исключительно скептическое.
– Ну, как тебе? – с печалью в голосе спросила Настя.
Она медленно покрутилась, позволяя рассмотреть себя со всех сторон.
У Дана ее новая ипостась особого восторга не вызывала. Плоское лицо, замазанное белым, начерненные зубы, узкие щелочки глаз, тонкие губы, накрашенные кроваво-красной помадой, тройная хала прически, размером больше головы. В волосах понатыканы цветы – не женщина, а клумба какая-то. Теперь Настя была маленькой, щуплой и квадратной, грудь отсутствовала как явление, накладки в виде банта на спине не компенсировали некрасивость задницы, и даже шелк кимоно не в состоянии был скрыть кривизну ног. Дан отвел взгляд и, как ему показалось, очень дипломатично промолчал. Он забыл, что в любом образе характер подруги остается неизменным.
– Ах, вот как! – взвилась Настя. – Значит, когда я была нимфеткой Одиллией и Жасмин с огромными сиськами, тебя все устраивало. А сейчас и слова доброго не нашел! Это, мой дорогой, свинство! Ну да, я знала, я подозревала: ты ко мне охладел…
Девушка произнесла длинную прочувствованную речь, сводившуюся к тому, что Дан ее совершенно не любит и, наверное, им пора расстаться. Эмоции Настя обожала и выражала их бурно.
– Достала ты меня! – брутальным самурайским рыком ответил Дан. – Все тебе не так! Одиллию похвалил – педофил, Жасмин хотел – изменник. Сейчас молчу, и снова не угодил!
Настя тут же сбавила тон: уж она прекрасно знала, когда не следует спорить с другом. Переступила с ноги на ногу, поцокав деревянными гэта, тихо проговорила:
– Ну хоть скажи, что ты меня хочешь. Мне будет приятно…
– Не хочу! – отрубил разозленный Дан. – Когда-то хотел, а сейчас нет. Мне в жизни ни одна баба так нервы не мотала. А теперь ты еще и едина в трех… нет, в четырех лицах. Хватит с меня. Возможно, мне без тебя будет лучше. Я подумаю.
Раскосые глаза заблестели, слезы потекли по щекам, проделывая в гриме глубокие канавки. Настя опустила голову, разглядывая замысловатый рисунок на подоле кимоно.
– Извини… – прошептала она чуть слышно. – Я же тебя люблю… а ты…
Ну что за баба! Наказание какое-то. Больше всего на свете Дану хотелось уйти, хлопнув дверью… Ах да, вспомнил он, дверей тут нет, хлопать нечем, а шарахнешь задвижкой – весь хлипкий японский домик развалится на хрен. Тем не менее, он злился и, кажется, был готов расстаться с подругой. Пусть не навсегда – хотя бы на время, пока не придет в чувство.
Но самурай в нем считал по-другому. Чужие разборки ронин пропустил мимо ушей, а судя по реакциям тела, он находил тщедушную гейшу весьма привлекательной.
– Ладно. Молчи, женщина, – Дан вынул из-за пояса катану, бережно положил возле циновки. – Иди сюда. – И добавил, чтобы капитуляция не выглядела такой уж явной: – Только сначала умойся, что ли. Смотреть тошно.
Ему хотелось задеть Настю, как-то отплатить ей за грубость. «Вечно я ей что-то должен, – раздраженно подумал Дан. – Не так сижу, не так свищу…»
Вопреки ожиданиям, Настя воздержалась от резкого ответа. Выглянула за дверь, отдала короткое приказание служанкам. Вскоре внесли лохань с горячей водой. Девушка тщательно смыла косметику и повернулась к Дану.
То ли она действительно была хорошенькой, то ли в нем продолжали бурлить чувства Акира, но он ощутил нарастающее возбуждение. Повелительно хлопнул ладонью по лежаку. Настя послушно просеменила к нему, остановилась совсем рядом, принялась распускать пояс кимоно. Это оказалось делом долгим и многотрудным, девушка запуталась. Не сдержав нетерпения, Дан поднялся, стал помогать. Наконец метры шелка были размотаны, кимоно распахнулось, открывая хрупкое, с едва заметной грудью и узкими бедрами, почти мальчишеское тело.
Дану уже было плевать, как сейчас выглядит подруга. Главное, он знал: под этой неказистой оболочкой – его Настя, горячая, страстная, такая родная и любимая.
Избавившись от одежды, девушка выдернула шпильки из прически, черные волосы рассыпались по плечам. Она подошла вплотную, заглянула Дану в глаза, прошептала с придыханием:
– Я так хочу тебя, Данилка… Соскучилась… Наконец-то я нашла тебя…
Его тело с готовностью откликнулось на этот шепот. Не отводя глаз от его лица, Настя медленно опустилась на колени, смотрела снизу вверх. Взгляд ее был непривычно покорным, ищущим. Что-то такое вспомнилось смутно, кажется, когда-то Акира так же стоял на коленях перед Кумико. А может, и нет. Плевать…
– Ты больше не сердишься, мой господин? – почти беззвучно проговорила девушка.
