Тимара терпеливо ответила:
– Я их уже проверила. В воде. Внутрь не протекло ни капли.
– Но в ведре-то не вода!
– Знаю.
Тимара тем временем надела вторую зеленую перчатку. Подвигав кистями и пальцами, она ощутила натяжение мягкого материала. Только на мгновение она позволила себе мысль о том, что у нее на руках – чужая кожа. Драконья, конечно, но разве эти создания не были разумны и мудры? Как она сама отнеслась бы к тому, что кто-то носит ее кожу в качестве перчаток? Она уставилась на свои руки и тряхнула головой.
– Я попробую, – уверенно заявила она.
Серебро лениво кружилось – а ведь к нему никто даже не прикоснулся! Оно не прекращало движения с того момента, как Карсон опустил ведро в резервуар, подтолкнул его длинной палкой, заставив накрениться, а потом осторожно вытянул обратно. Сперва он держал ведро подвешенным на веревке, чтобы лишние капли вернулись в колодец, а затем поставил емкость рядом с устьем колодца. Все окружили его, чтобы полюбоваться на тягучее магическое вещество.
– А может, оно действительно живое? – выпалил Татс.
Никто не стал ему отвечать. И никто ни разу не дотро-нулся до ведра, а вещество все равно двигалось, закручиваясь в спирали: серебряное, белое, серое… тонкие сверкающие нити… Оно шевелилось, словно перепутавшийся клубок жидких змей.
Тимара действовала аккуратно. Ей ни к чему даже крошечные брызги! Сначала девушка окунула правую руку в ведро, лишь на мгновение погрузив кончики пальцев в Серебро. Ровный слой вещества ярко поблескивал на ее перчатках и вдруг распался на сотни мелких капель. Тимара осторожно держала руку над ведром, а остальные просто затаили дыхание, наблюдая за происходящим.
– Ты ничего не почувствовала? – напряженно спросил Татс.
– Только тяжесть. Как от влажной перчатки.
Она пошевелила пальцами, медленно их сгибая, и капли прекратили падать. Серебро опять распределилось по перчатке. Тимара оцепенела, когда вещество стало подниматься выше, к краге, однако оно замерло на запястье, образовав там идеально ровную линию.
– Гм! – Карсон присел на корточки и прищурился. – Интересно, как они добились такого? Чтобы Серебро остановилось, а не поднялось выше, к твоей незащищенной руке?
– На сегодня хватит экспериментов? – с надеждой предложил Татс.
Тимара покачала головой:
– Отойдите подальше. Я собираюсь прикоснуться к деревянной поверхности.
Когда она выпрямилась, а потом сделала два шага к крышке для колодца, кольцо зрителей переместилось вместе с ней. Тимара поворачивала руку ладонью то вниз, то вверх, чтобы сохранять на ней ровный слой Серебра.
– Ты вспомнила, что надо делать? – осведомился Карсон.
Она ответила:
– Не знаю. Но у меня такое чувство, что действовать надо именно так. Чтобы не дать ему стекать каплями.
Она присела рядом с крышкой для колодца и приложила к ней свою нагруженную Серебром перчатку.
– Что теперь? – произнесла она вслух. Но прежде чем кто-то успел ответить, она провела рукой по грубой доске. – Я на нее надавливаю, стараюсь сделать ровной, – пояснила она.
Воцарилась тишина. Когда Тимара провела пальцами по доске, Серебро перетекло на дерево, и вскоре перчатка стала просто зеленой драконьей шкурой. Когда Тимара убрала руку, Серебро какое-то время оставалось гладкой пленкой на дереве, однако это продолжалось очень недолго. Вскоре оно собралось на доске крошечными шариками.
– Слишком сложно, – проворчал Татс.
Тимара нахмурилась и продолжила эксперимент. Серебро опять послушно покрыло неоструганную доску. Тимара замерла и увидела, как оно собирается крошечными росинками.
– Почему оно так делает?
– Никто не говорил Серебру, чтобы оно этого не делало, – заметил Алум.
Тимара пристально посмотрела на него и вновь провела кончиками пальцев по Серебру и древесине.
– Стань плоским, стань гладким.
Сияющее вещество разбежалось от ее пальцев и закружилось странными узорами. На мгновение оно распределилось по доске ровной пленкой, а потом превратилось в пузырьки. Харрикин пригнулся у нее за спиной.
– Можно мне попробовать? – спросил он хрипло. – Второй перчаткой?
– Ты что-то вспомнил?
Вопрос Карсона прозвучал почти резко.
– Может, тут как с драконами. Может, ему нельзя приказывать. Наверное, его надо уговорить.
Тимара протянула ему свободную руку. Харрикин бережно стянул с нее перчатку и нацепил ее себе на руку. Она плохо подошла к его крупной ладони – кончики пальцев остались пустыми и обвисли. Он смущенно покосился на остальных и сделал над собой заметное усилие.
– Стань гладким и ровным. Передай свою красоту дереву. Сияй и светись. Стань прочным и гладким, гладким, как поверхность спокойного озера, и прочным, как закаленный металл.
Пальцы Харрикина прошлись по дереву неровно – и Серебро так же неровно его послушалось. Зато теперь на доске появились узенькие отполированные полоски. В тех местах, до которых он не дотрагивался, Серебро заметалось, собралось шариками и нервно и неуверенно заплясало на поверхности.
– Давай еще раз, – предложил Карсон едва слышным шепотом.
Алум недовольно посмотрел на крышку.
– Видишь, какие они узкие! Понадобится целая вечность, чтобы…
– Молчи! – оборвал его Карсон. – Не подсказывай ничего такого, чего мы от него не хотим.
Он уставился на пляшущие шарики Серебра, словно на дичь, которую выслеживал.
– Передай свою красоту дереву, передай ему свою сверкающую прочность! – Харрикин покраснел, но упрямо продолжил: – Как сверкающее, блестящее озеро, блестящая, прекрасная, спокойная вода. Пожалуйста, стань таким. Покажи мне, что ты способно сотворить, передай часть своей красоты чудесному, славному дереву.
Он внезапно вскинул глаза, глядя на хранителей с отчаянием. За его неловкими пальцами следовала тонкая отполированная полоска.
– Ты похоже на мерцающую лунную дорожку на неподвижной глади пруда, – подсказала Тимара.
Харрикин отрывисто кивнул.
– Пусть твоя красота на дереве станет похожа на мер-цающую лунную дорожку на неподвижном пруду, – сказал он Серебру, и к первой узкой полоске присоединилась вторая.
– Дивная сила расплавленного железа, бегущая кипящим ручьем, – пробормотал Карсон.
Харрикин проговорил:
– Придай дереву свою дивную прочность – будь ровной струей расплавленного железа, льющегося потоком.
– Я тоже придумал, – выдохнул Алум. – Красота распущенных женских волос, упавших водопадом по обнаженной спине на глазах у влюбленного.
– Тебе повезло, что здесь нет Лефтрина, – проворчал Карсон.
