«Они меня убивают! Люди Калсиды протыкают и бьют меня. Я умираю! Драконий род, если ты еще жив, отомсти за меня. Айсфир, если ты меня слышишь, знай: твое потомство погибло, не появившись на свет! Отомсти за них!»
* * *
У Карсона сел голос. Он говорил извиняющимся тоном, словно просил прощения у Малты за тяжелое состояние – Фрона.
– Колодец занесен, но он не пересох. Существуют способы, с помощью которых его можно почистить и снова открыть. В Дождевых чащобах подземные ключи с питьевой водой часто становятся илистыми. И меня очень удивило, почему здесь вообще не было влаги – ведь колодец расположен поблизости от реки. Завтра, когда можно будет работать при свете, мы напряжем наши силы, чтобы с ним разобраться. Тогда мы поймем, где лежит Серебро и насколько глубоко оно спрятано. Однако сейчас холодает, и, подозреваю, к утру пройдет дождь. Давайте отдохнем и хорошенько выспимся. Завтра все будет выглядеть иначе.
Хранители закивали. Некоторые начали разбирать горящие факелы из самодельных креплений. Хеннесси протянул руку Тилламон, и та охотно ее приняла. Спрятавшись за грудой бревен, Скелли прощалась с Алумом. Драконы разворачивались и медленно шествовали по улицам к песчаным ваннам и горячим купальням, не дожидаясь, пока хранители и матросы разберут с места работы принесенные инструменты. Плевок ушел последним, склонив голову и с шипением выпустив струйку яда, который пузырился, попадая на камни мостовой.
– Серебро им нужно, чтобы жить? – поинтересовался Татс у Тимары.
– Оно продлевает им жизнь, – уточнила Тимара. – И по-моему, с помощью Серебра они передают потомству свои воспоминания, – добавила она. – Кажется, оно понадобится и нам. Подозреваю, что прежние Старшие обновляли свои тела, когда начинали стареть.
Они оба слышали речь Меркора. Однако, обсуждая магию Серебра между собой, они каким-то образом делали все более реальным. Ни Татс, ни Тимара не упомянули о том, что Меркор сказал о малыше Малты, или о том, как Серебро важно для будущих детей, родящихся в Кельсингре. В глубине души Тимара полагала, что Фрон обречен. Ему нужны дракон, которого никто не видел уже много лет, и Серебро, давным-давно пропавшее из старого колодца. Она жалела и Малту, и Рэйна, но старалась не допустить в свое сердце слишком сильных чувств. Она молча радовалась тому, что не стала рисковать и не забеременела. У нее не было желания разделить участь Малты.
Неожиданно подле них возник Рапскаль.
– А завтра кому-то из нас стоило бы поискать небольшие колодцы, о которых говорил Меркор, и проверить, по-прежнему ли они сухие. Мне кажется, что если из-за землетрясения один колодец пересыхает, подземный ключ может сменить направление и начать бить в другом месте.
– Хорошая мысль, – кивнул Татс, и Тимара уловила тревогу за его зеленую королеву.
Девушка попыталась понять, что сама думает о возможной угрозе, и ощутила отклик Синтары, когда произнесла:
– Я бы не стала отчаиваться, пока мы не проверим, как обстоят дела с главным колодцем. Может, там сейчас плещется вода, а к утру уровень быстро поднимется. Мы извлечем из него хотя бы пару капель Серебра, когда окончательно уберем завал. А потом посмотрим, что делать дальше.
– Точно! – радостно подхватил Рапскаль. – И моей Хеби надо…
Он внезапно замолчал. Глаза у него округлились. Он судорожно втянул в себя воздух – и задержал дыхание.
– Что случилось, Рапскаль? – спросила Тимара.
Он повернулся – и его взгляд сфокусировался на ней.
– Мерзкое предательство! На драконов напали люди! Нам нужно лететь ей на помощь. Сегодня! И немедленно!
Его слова потонули в яростном реве драконов, подхвативших призыв хранителя. В следующее мгновение Тимару пронзила догадка. Где-то умирал дракон, убитый людьми. Королева Тинталья! Тинталья, которая вела их всех вверх по реке, пока они еще были змеями, – и она стала жертвой людского предательства! Она призывала их отомстить за нее!
– Тинталья! – Полный муки вопль Малты пронзительной нотой влился в трубные клики драконов. – Если ты и твое потомство погибнете, то и мое тоже! Синяя королева, чудо небес, не умирай! Не позволяй себя уничтожить! – Быстро повернувшись, она обратилась к остальным хранителям. В ночной темноте она выпрямилась во весь рост – и силу ее голоса ощутили все. – Старшие, восстаньте! Молю вас, придите к ней на помощь! Ради моего ребенка – да, но и ради всех драконов! Ибо если вы допустите, чтобы сапфировая Тинталья погибла, будете ли вы в безопасности?
Малта сияла в желтом свете факелов и фонарей – и со странным трепетом Тимара признала королеву Старших. Неудивительно, что такой ее видела вся Джамелия: величественной, грозной и практически наводящей чары на окружающих. Тимара вдруг уверилась в том, что, если Тинталья сможет уловить слова Малты, они поднимут ей дух.
– Мы полетим! – яростно и хрипло взревел Рапскаль. Глаза у него горели гневом, а складка губ превратила в совершенно незнакомого Тимаре человека. Он расхаживал между мечущимися Старшими и драконами и, казалось, внезапно стал выше. – Мои доспехи! Мое копье! – громко закричал он. – Где мои слуги? Отправьте их за моими доспехами! Нам надо лететь! Нельзя дожидаться рассвета: к этому моменту она может погрузиться в вечную тьму. Просыпайтесь и беритесь за оружие! Приготовьте драконьи корзины! Несите боевую сбрую!
Тимара уставилась на него, открыв рот. Ей показалось, что она одинока, захваченная водоворотом завихрившихся времен. Теллатор. Это он разговаривал таким повелительным тоном, и он так расхаживал. Вокруг нее драконы поднимались на дыбы и исступленно трубили. Между ними метались хранители: некоторые умоляли своих любимцев не рисковать и остаться здесь, а другие пятились, отступая на безопасное расстояние от стаи драконов, потрясающих крыльями и дергающих шеями, чтобы наполнить мешки ядом. Но самое невероятное заключалось в том, что странное поведение Рапскаля никто не заметил.
Он прошагал к Тимаре с напряженной улыбкой и стиснутыми зубами. Она застыла, когда он обнял ее и прижал к сердцу.
– Не страшись, дорогая. Я сотни раз вступал в битву и неизменно возвращался к тебе, верно? И этот раз не станет исключением! Верь в меня, Амаринда. Я благополучно вернусь к тебе, сохранив и честь, и жизнь. Мы обратим в бегство врагов, которые посмели без приглашения вторгнуться на наши земли!
– Рапскаль! – выпалила она и высвободилась из его объятий. Схватив его за плечи, она встряхнула юношу. – Ты Рапскаль, а я Тимара. И ты не воин!
Он недоуменно посмотрел на нее и парировал:
– Может, и нет, Тимара. Но кто-то сражаться должен, а я единственный, чей дракон согласен нести воина. Мне пора лететь! Жестокие убийцы напали на королеву, собираясь разделать ее, будто говяжью тушу! А такое недопустимо.
Теперь голос принадлежал Рапскалю, и очень серьезный взгляд – тоже, однако интонации и слова были Теллатора. Тимара повторила попытку:
– Рапскаль, ты не он. И я не Амаринда. Я Тимара.
