— Слова, слова, слова! — вдруг перебила его Тесса и жалобно скривилась. — Все, что вы говорите, безусловно, очень логично и очень страшно. Но это лишь слова. Никаких доказательств у вас нет. Тогда как о вашей вине свидетельствует слишком многое. Почему я должна верить вам? Почему я должна решить, что нейн Шерион, старейший дракон нашего рода, вдруг пошел против своих же потомков и превратился в злобного убийцу, готового на все, лишь бы отсрочить свою встречу со странницей в белом?
— Шерион не старейший дракон рода Ульер, — вдруг возразил ей кто-то.
Тесса замерла, с подозрением глядя на Моргана. Тот ответил ей не менее удивленным взглядом и повернулся к Фрею. Но приятель был поглощен тем, что гладил Мышку, и почти не вслушивался в наш разговор, поэтому не мог являться тем, кто произнес эту фразу.
Из всех присутствующих одна я знала, кому принадлежит этот голос. И знала, кого я увижу, еще до того, как тень в самом дальнем и самом темном углу комнаты примет свои окончательные очертания.
Спустя мгновение на свет выступил Диритос Легендарный. Дракон, как и в нашу прошлую встречу, был одет в изрядно поношенный сюртук и потрепанные, некрасиво вытянутые на коленях штаны. Носы высоких сапог потрескались от старости и недостатка ухода. И в очередной раз я поразилась такому откровенному пренебрежению к своему облику. Встретишь подобную личность на дороге — подумаешь, что идет если не бедняк, то человек, вынужденный считать каждый грош. Однако стоящий перед нами не был ни бедняком, ни даже человеком.
Тесса вряд ли понимала, кто перед ней. Она порывисто привстала со своего места и с откровенным подозрением посмотрела на Моргана, видимо, готовая обвинить его в предательстве. Но маг зачарованно уставился на дракона, а затем вдруг бухнулся на колени.
— Не разочаровывай меня, — почти пропел дракон, в упор глядя на озадаченную Тессу. — Иначе выходит, что обычный человек обладает более острым зрением, чем мой детеныш. Или род Ульер успел выродиться за те века, пока меня не было с ним?
За плечом Диритоса засеребрилась тень Ульрики. Фея скромно держалась чуть поодаль, всем своим видом демонстрируя полное подчинение, если не сказать больше — подобострастие.
Тесса посмотрела на фею, затем вновь перевела взгляд на Диритоса. Ее зрачки испуганно расширились, когда она осознала, что все это значит.
— Этого не может быть, — прошептала она. — Этого просто не может быть.
А в следующее мгновение глаза Диритоса вспыхнули, превратившись в озера расправленного золота. И Тессу буквально швырнуло на колени перед основателем ее рода. Даже я, стоящая дальше всех от молодой драконицы, почувствовала неумолимый гнет чужой воли. И присоединилась к остальным, нехотя преклонив колени.
Только Фрей остался стоять. Он с немалым изумлением глазел на всю эту картину, продолжая прижимать к себе затихшую Мышку.
— Над тобой я не властен, — обронил Диритос, обращаясь к нему. — Ты отмечен благословением Атириса, нашего покровителя. Поэтому я принимаю тебя как равного.
— Спа… спасибо, — растерянно отозвался Фрей. Помолчал немного и невоспитанно брякнул: — А вы кто, собственно?
— Диритос, — вместо дракона ответила Тесса. — Диритос, легенда нашего рода. Но…
— Слухи о моей кончине были сильно преувеличены, — ответил на незаданный вопрос дракон и лукаво улыбнулся. — Я же говорю: Шерион далеко не самый старый дракон в роде Ульер. Я неимоверно старше его. Право слово, я не желал вмешиваться. Считал, что мои птенцы вольны сами жить так, как того пожелают. У меня были другие заботы. Но мальчишка Шерион зашел слишком далеко. Я понял, что если останусь в стороне, то буду вынужден наблюдать бесславную гибель рода, чьим основателем был.
— Со мной вы говорили по-другому, — не выдержав, вмешалась я. — Вы утверждали, будто Кларисса…
Я осеклась, когда Диритос глянул на меня. Если бы взглядом можно было бы убивать или причинять боль, то он испепелил бы меня. Было такое чувство, будто мне наотмашь дали пощечину.
— Никогда не прерывай меня, — медленно и почти ласково попросил Диритос. Правда, его голос в этот момент напоминал наждак, которым до кровавого следа провели по моей коже. — Слышишь? Никогда!
Я буркнула что-то маловразумительное и поспешно опустила голову, пытаясь спрятаться от холодного колющего взгляда дракона.
«Ну и семейка! — не преминул дать свой комментарий Эдриан. — И ты все еще желаешь по доброй воле влиться в нее? Быть может, правильнее будет найти какого-нибудь обычного, честного и смелого человека? По крайней мере, ты будешь уверена, что из его тени не выползет какая-нибудь гадина, которая ужалит или укусит тебя в самый неожиданный момент. Кстати, у меня и подходящая кандидатура на примете есть…»
Эдриан сделал многозначительную паузу в конце, должно быть, рассчитывая, что я не удержусь и примусь его расспрашивать. Однако в этот момент у меня были куда более важные заботы. В частности, я пыталась сохранить хотя бы толику самоуважения и не распластаться ничком на полу под тяжестью взгляда дракона.
— Да, я гневался в том нашем разговоре на Клариссу. — Наконец Диритос перестал буравить взором мою повинно склоненную голову, и я издала негромкий вздох облегчения. А дракон продолжал говорить, словно не увидел этого: — Но, заметь, ничто из сказанного мной тогда не идет вразрез с узнанным тобой сегодня. Я намекал тебе, что Шерион может быть в игре и не стоит целиком и полностью полагаться на него. И я был прав.
— Могли бы сказать прямо, — все-таки не удержалась и ввернула я язвительную реплику.
В комнате после этого повисла звенящая от напряжения тишина, которую так и тянет разорвать отчаянным криком, лишь бы она закончилась. Краем глаза я заметила, что Морган безотчетно придвинулся ближе, будто собираясь встать на мою защиту в случае чего. Впрочем, я сразу же отказалась от этой мысли. Какое дело может быть магу до моей безопасности? Мы союзники постольку-поскольку. Так как теперь Морган знает, что не Арчер является его злейшим врагом, то и соблюдать условия сделки ему вроде как не резон. Наверное, ждет малейшей возможности, чтобы отказаться от соглашения, пока события не приняли слишком серьезный оборот.
«Да куда же серьезнее-то», — несогласно фыркнул Эдриан, но я привычно проигнорировала его высказывание.
Я осмелилась на один быстрый взгляд в сторону Диритоса и вновь поспешно опустила голову. Увиденное мне очень и очень не понравилось. Лицо дракона заледенело от проявления моего своеволия, только уголки рта кривились в попытках не сорваться на крик. В полнейшем молчании миновали несколько секунд, но вдруг Диритос откинул голову и громко, от души, расхохотался.
Я насупилась, не зная, чувствовать ли облегчение от того, что моя наглость оказалась ненаказанной, или же обиду от такой реакции дракона. Но его смех не продлился долго. Почти сразу он прекратил столь неуместный приступ веселья и небрежно оттер рукавом сюртука выступившие на глазах слезы.
— Девчонка, — с отчетливым змеиным присвистом прошипел Диритос. — Маленькая, но отчаянно смелая девчонка. Кажется, теперь я понимаю, почему арахнии являются любимицами Альтиса. Нельзя не восторгаться вашей дерзостью и отвагой.
