– Огсиена, хочешь погладить Звереныша?
– А он не укусит?
– При мне – нет, он меня боится.
– Хочу.
– Могу устроить в обмен на пернатого.
– Тогда… тогда, – девчушка разволновалась, – два раза. Сейчас и в полдень. – Она опять топнула ногой.
– Договорились, заходи, если не боишься.
Превозмогая страх, девчушка зашла за ограду. Ортиана поманила раба пальцем и приказала ему опуститься на четвереньки. Леонид спиной почувствовал прикосновение дрожавшей ладони.
– Ах! – не выдержал кто-то из зрителей.
Царьков бросил мимолетный взгляд на подружек обладательницы вороны. Не надо считаться физиономистом, чтобы прочитать зависть на их лицах.
«Если сейчас рявкнуть, визгу, наверное, будет… Не стоит экспериментировать. Во-первых, ребенок мне ничего плохого не сделал, а во-вторых, уши жалко. До чего я докатился! Стою на четвереньках, дети гладят, как пса. А впрочем, почему как? Цепь есть, забор имеется, будка – пожалуйста. Осталось только еще покусать кого-нибудь, чтобы посчитали бешеной собакой да прибили».
– А он хороший. – Девочка осмелела и коснулась ладошкой головы.
– Ну все, хватит. Приходи в полдень. – Ортиана забрала ворону, ловко перерезав веревку тесаком.
– Ага, я обязательно приду. – Девочка вышла с гордо поднятой головой.
Птицу Ортиана отнесла в свой шалаш, пообещав ночью передать в руки раба. Леонид хотел было возмутиться, но хозяйка спешила покинуть дом, разговора не получилось.
В деревне существовала трудовая повинность, и каждая из амазонок должна была ее отрабатывать. Сегодня дюжина аборигенок отправлялась обновлять ограду на северной окраине деревни. Внешний заборчик, как и положено, предназначался для охраны и состоял из трех рядов кольев, опоясывающих селение воинственных дамочек.
Опасных зверей и насекомых на тяжелых островах Долины Гроз водилось немало, а после грозы появлялись еще и гости с нижних ярусов, которые перебирались наверх, используя деревья-гиганты. Хищники с земли были крупнее и прожорливее, наверное, из-за повышенного содержания кислорода в воздухе. Первые дни после разгула стихии они вели себя весьма агрессивно, стараясь насытиться до того момента, как остров начнет подниматься ввысь. Затем твари убегали обратно, а кто не успевал, впадали в спячку, найдя укромное место.
Царькову крупно повезло, что место его падения на краю острова находилось вдали от крон исполинов, соприкоснувшихся с летающей глыбой после грозы. Вторым существенным обстоятельством, позволившим выжить, оказались молодые поросли мозговерта. Растение усыпляло мелких хищников, а крупных отпугивало дурманящим ароматом. Благодаря амазонке, которая вытащила Леонида из убийственного дурмана, он и остался жив, сам бы без посторонней помощи наверняка уже не проснулся.
Что случилось с Варио, путешественник не знал, но, увидев его на плече девочки, решил вызволить. Все-таки единственный знакомый в этом странном мире. Почему посыльный леди Каары не открыл глаз, даже когда его забрали у ребенка, еще следовало выяснить.
Цепь не позволяла подобраться близко к шалашу, так что поговорить с вороной не удалось. Мужчина побродил по подворью и через некоторое время устроился в будке. Проснулся он от детских голосов.
– Ну и где твой Звереныш?
– Он не ее.
– Но Огсиена хвалилась его погладить. Врала?
– И ничего я не обманывала. Просто он в домик спрятался.
Царьков выбрался из шалаша и увидел целую толпу девочек. Наверное, прибыли со всей деревни.
– Вот он и вылез. Можешь идти и гладить, если не трусишь, конечно.
– Я не боюсь. Он хороший.
– Этот хороший тебя сожрет и не подавится.
– Нет, – топнула ножкой бывшая хозяйка Варио.
– Тогда почему стоишь? Иди и покажи, какая ты смелая.
Леонид уселся, рассматривая малолетнюю аудиторию. Ему стало интересно, чем закончится это действо. Те самые более взрослые девицы, которые утром обсуждали его внешность, теперь провоцировали младшую на глупый и опасный поступок.
Несколько секунд – и Огсиена оказалась внутри ограды. Вот теперь подруги испугались.
– Вернись сейчас же, он тебя убьет!
– Нет. – Девочка упрямо шагала к рабу. – Звереныш хороший?
– Угу, – кивнул он.
Девочка осторожно потянула руку к голове Царькова. Потом опасливо коснулась прически.
– Я же говорила, он хороший.
– Так его, видать, соком упокой-травы напоили, – сделала вывод вторая из подруг малышки и полезла на подворье. – Его любая может не только гладить, но и ногами пинать.
– Убь-ю-у-у!!! – проревел Леонид, возмутившись от столь вопиющего хамства.
Он дернулся к обнаглевшей девице. Зевак как ветром сдуло. Осталась лишь Огсиена.
– Звереныш, ты хороший, – улыбнувшись, сказала она. – А они злые.
– Угу, – согласился мужчина.
Когда на выручку прибежали дамы с копьями, они застали весьма забавную картинку. Мужчина двигался на четвереньках, катая на спине смеющуюся наездницу.
– Непохоже, что раб откусил ей голову, – усмехнулась одна из амазонок.
– Звереныш, ты что вытворяешь?! – раздался удивленный возглас Ортианы.
– Похоже, мелкая решила у тебя раба отобрать, смотри, как он ее слушается, – подала голос другая.
Ее Леонид видел вчера, даже имя запомнил.
– Погладила? Теперь беги домой, – неласково обратилась хозяйка Царькова к девчонке.
– А можно я завтра приду? – не испугалась грозного тона юная всадница.
– Нет. Хватит. Завтра ему к бою готовиться нужно. Звереныш, на место!
Мужчина встал и нехотя побрел к шалашику, раздумывая по пути на тему: не покусать ли кого. Амазонки, прибежавшие спасать ребенка, с недоумением уставились на диковинку. Один из внимательных взглядов Царьков перехватил, и это сразу вызвало необъяснимое волнение в душе. Не потому, что изучала его весьма привлекательная особа, многие из них были почти красавицами, а из-за того, как она смотрела. Белокурая амазонка явно видела в нем не животное и не самца.
– Чего вылупились?! Свои рабы наскучили, так могу поменять. Одного моего на двух ваших.
– Еще чего! Наши уже себя показали, а твоему только нянькой у малых деток быть. На остальное, видать, совсем не годен, – ответила Игриада.
– Еще как годен…
– Откуда знаешь? Хочешь сказать, закон нарушила?
– И не думала. Звереныша по стати видать. Настоящий самец, а не бесформенная гора мяса.
– Вот-вот, и мяса в нем почти нет. Случись набег, он и для заслона не сгодится. Сожрут, не замедлив хода. – Крупная амазонка развернулась и пошла прочь.
