– О! – неожиданно остановился бомж. – То, что надо!
Леонид напрягся. Любую остановку в пути он теперь воспринимал как повод для нападения проводника. Однако на этот раз Легедио не спешил с атакой.
– Ну вижу, бамбук, – проследил взглядом за рукой бомжа Царьков. – Мы что, клетку строить будем?
– Чудак-человек, зачем нам клетка?
– Меня туда на ночь посадим, чтобы уберечь от увечий, – съязвил мужчина.
– Опять жалуешься? А зря. К тому же этот, как ты его назвал, бамбук, не простой. Видишь желтые прожилки на стволе? О-о-о! Такой, если в воде полдня полежит, потом мечом не перерубишь. Это большая удача, что мы его нашли.
– А у меня такое ощущение, что мы специально за ним с дороги свернули. Или я ошибаюсь?
– Может быть, может быть, – не стал отпираться Легедио. – Тут ведь как бывает? Иногда идешь к месту, где нечто должно быть, приходишь – а его кто-то уже нашел и забрал. Что обычно говорят? «Не свезло». А у нас совсем наоборот. Подошли, а он – вот! И главное, есть зрелый стебель. Другие-то в дело не идут, как ни старайся. Потому я и говорю о большой удаче.
Скорее всего, говорливый проводник мог любую тему представить в выгодном для него свете, поэтому Царьков спорить не стал.
– И зачем нам спелый бамбук с желтыми прожилками? – спросил он.
– Не нам, а тебе. Ведь человек с палкой и человек без палки – совершенно разные люди. У первого шансов выжить в бою гораздо больше, ты не находишь? – Ответа бомж дожидаться не стал, просто поманил попутчика к себе. – Доставай свой клинок, а я покажу, где резать.
– Так, может, у тебя это лучше получится?
– Чудак-человек, мы для кого оружие делаем? Для тебя. А чтобы оно слушалось, изготавливать его следует самому. В этом деле мелочей не бывает. Сам вырежешь, сам место выберешь, где замочить, и сам же и достанешь из воды. А имя ему природа выберет.
– Кому? – не понял Леонид.
– Оружию, конечно.
Теперь уже Царькову захотелось сказать «чудак-человек», но он сдержался. Извлек чирхазский кортик и полез в заросли бамбука вместе с проводником.
– Срезать стебель нужно на расстоянии ладони от земли. Прямо по этому суставу, – указал бомж.
Лезвие мягко вошло в центр утолщения. Несколько движений – и пятиметровая палка с длинными узкими листьями оказалась в руках.
– Теперь внимательно осмотри ствол. Там, где желтые линии заканчиваются, там и режь, – продолжил объяснять Легедио.
– Вот здесь? – переспросил Леонид, осмотрев растение.
– Ты чего?! – возмутился Варио. – Желтые полоски закончились два сустава назад.
– Разве?
– Зеверио, никого не слушай, когда работаешь над своим оружием. Всем людям, как, впрочем, и другим разумным существам, природа дала неодинаковое восприятие мира. Что одному видится совершенством, другому кажется верхом безвкусицы. Так и здесь. Я, он, да кто угодно видит желтые полоски по-разному. Но шест твой, тебе и выбирать.
– Понял. – Царьков решил закончить обсуждение и решительно отсек лишнюю часть ствола. – Почему он так легко поддался стали?
– Не торопись, после Серебряного ручья ствол станет тверже камня.
– А это далеко?
– По пути. Я планирую устроить ночлег возле воды. Однако пока мы не доберемся, пусть твой шест не касается земли. Думай о нем, каким бы ты хотел его видеть, сейчас он впитывает мысли будущего хозяина. А ты, птица, перелетай ко мне. Нельзя мешать воину в разговоре со своим оружием.
Варио без малейших возражений перебрался на плечо бомжа, и тот зашагал, огибая заросли. Постояв немного, Леонид двинулся за ними. Он так и не понял, шутит проводник или в самом деле считает, что обычную палку можно внушением заставить…
«Прямо захочу, и шест станет прочнее стали? Так, минутку, это с ним вода сделает, если верить Легедио. Пусть лучше он будет сродни волшебной палочке – стрелков заставит промахнуться, яд обезвредит, если кто отравить вздумает, тайного убийцу сумеет обнаружить, предателя на чистую воду вывести… Что-то я размечтался. Тут бы хоть научиться его в руках держать как следует. Хотя, с другой стороны, почему бы и не помечтать?»
Суставчатый ствол цвета какао с молоком имел чуть меньше двух метров в длину и немногим больше четырех сантиметров в диаметре. В ладони лежал удобно. Правда, мешали утолщения.
«А ведь шест должен быть гладким. Точно помню – в китайских боевиках он легко скользил по руке. А этот? Интересно, если оружие, можно сказать, именное, оно вроде не должно в руки врагу даваться? А еще лучше – уметь неприятеля из строя выводить. Только он меня собирается… а тут колючка выскакивает, и прямо в руку негодяю».
Царьков увлекся мыслями. Может, поэтому два часа ходьбы по лесу прошли для него незаметно.
– Здесь и заночуем, – объявил Легедио. – Мы с Варио приготовим ужин, а тебе еще предстоит работа. Пройдешь прямо шагов двести. Увидишь ручей. Выберешь самое достойное место для шеста и положишь на дно так, чтобы его не унесло течением.
– И это все?
– Поживем – увидим, – пожал плечами бомж.
Ворона попыталась было сменить возничего, однако бродяга не позволил следовать за Леонидом.
– Там свидетели не нужны! – сказал как отрезал.
Царьков ушел.
Варио выждал с минуту и обратился к проводнику:
– А ты уверен, что он выживет?
– Если погибнет сейчас, значит, тем более не выдюжит потом. Если уцелеет, станет выносливее, а тогда есть надежда, что и впоследствии не спасует. Тут же как получается? Любые испытания либо убивают, либо делают нас сильнее. Пока он еще слишком слаб. Будет угодно Наднебесному, завтра отправимся втроем, ну а нет – ничего не поделаешь.
– Мне кажется, я знаю, кто такой Легедио на самом деле.
– Не спеши угадывать мое имя, посланник. Правда иногда бывает убийственной, а болтливый язык – верным указателем дороги, ведущей к могиле. Тебе оно надо? Полагаю – нет.
– Виноват, обознался.
– С кем не бывает, – усмехнулся бомж.
Местное светило еще не спряталось за горизонт, но из-за деревьев его лучи не могли пробиться к траве под ногами одинокого пешехода. Оставив дорожный мешок, человек двигался прогулочным шагом. Он не выглядел беззаботным. Внимательно всматривался в густые заросли, рядом с которыми проходил, и огибал холмики из мелколистного кустарника. Мало ли кто там затаился?
Цель путешествия открылась неожиданно. Царьков не видел ручей издалека, поскольку тот протекал в неглубоком овражке.
«Ух ты! Точно серебряный! Вроде и солнце на него не светит, а как блестит! Красота! И где тут самое достойное место для моей волшебной палочки? – усмехнулся Леонид. – Чтобы ей там было комфортно и течением не унесло».
