Элвар, отлично знающий, что должно сейчас произойти, покосился на камеру с изрядной долей гадливости, но подошел. Я пролистала инструкцию, нашла USB-кабель — и кивнула.
— Лерг, Керрон, приступаем?
Ребята вышли на кухню. Авось, шантажист не обеднеет, угостив ужином голодных и порядочных элваров и магов!
— Декорации подходят?
Мы еще раз оглядели комнату. Лютик добавил бутылку с коньяком и пару стаканов. Потом подумал, достал из кармана флакончик из темно-синего стекла, понюхал, накапал по паре капель в стаканы и кивнул Лергу.
Шантажисты послушно выпили зелье.
— Это то, о чем я думаю? Лють, тебе-то оно зачем?!
— Я хотел одному придурку подлить…
— А я не знаю?! Кому!?
— Вот сейчас я все и расскажу. Пока ждать будем.
— Договорились…
Ждать пришлось долго. Почти три часа. А потом еще работать с получившимся видеоматериалом.
Хорошо, что у Алексея был приличный цветной принтер. И безлимитный Интернет. И мощный комп…
Насосался, паучатина, за чужой счет!
А все. Халява кончилась.
Домой мы вернулись глубоко за полночь.
* * *
Анна Егоровна переживала.
Она вообще была почти не в себе последнее время.
Шантаж — это очень больно и страшно. А если все откроется… она и сама понять не могла, как ее угораздило!?
Тоска?
Одиночество?
Неприкаянность?
Да все сразу! И именно в таком сочетании. Увы, не может счастья дать богатство…
Можно скупить пол-мира, но счастья тебе это не принесет. И тридцать пар туфель, и бриллианты в сейфе, и даже муж-миллионер — это все наносное. А внутреннее, то самое, главное, что нужно каждой женщине для счастья…
А что это такое?
Ответ прост.
Каждой женщине для счастья нужна любовь.
Мы можем быть сильными. Быть бизнес-леди и солдатиками Джейн, можем лететь в космос или укрощать тигров, но рано или поздно приходит тихое осознание того, что ты — одна.
И не нужны тебе ни кошки, ни звезды, если рядом — пустота. А она появляется, незаметно разрастается, вытесняет все остальное,… днем ты еще как-то ее игнорируешь, а ночью, в тишине, в одинокой и холодной постели так и слышится шепот:
— Зачем тебе это нужно? Ведь ЕГО нет рядом…
Мало иметь мужа-миллионера. И важно здесь не второе слово, а первое. Пусть он будет миллиардером — или пусть будет нищим. Это пустяки! Важно другое. Чтобы ты любила — и любили тебя. А если этого нет дома — рано или поздно ты пойдешь искать свою любовь на стороне. Ко всеобщему горю.
А у Ани этого и не было. Да, у нее были деньги. По ее скромным прикидкам, ее счет в банке составлял порядка пятидесяти тысяч долларов. И что?
И ничего.
Мужу не было до нее дела, и он фактически откупался деньгами, предпочитая проводить все время на работе.
Дочь уехала в другую страну.
У сына своя жизнь. Он вырос — и мать ему только мешает.
Видимо поэтому она и начала искать хоть капельку любви. И нашла… на свою голову!
Теперь ее шантажировали.
Кто?
Неизвестно.
Сколько это будет продолжаться — тоже.
Аня не знала, что делать.
Она была в отчаянии. И приезд дочери сделал его только глубже.
Как она могла!?
КАК она могла так поступить!?
Она ведь любит свою семью. И любит мужа. И детей. И даже старую перечницу Нину Сергеевну. Но вместо того, чтобы бороться, чтобы еще и еще раз попытаться сцементировать свою семью, она предпочла искать необходимое ей на стороне. Зачем!?
Боги, как же Аня об этом жалела. Но что толку?
А ведь эту ошибку не исправить. Ей придется дорого за это заплатить…
Она шагнула на порог кафедры — и на миг задохнулась. Ей показалось, что худшие ее кошмары стали реальностью. Все ее коллеги уже были в сборе. Не было только Миши — молодого кандидата наук. И все рассматривали какие-то снимки.
Неужели?!
Аня сделала шаг вперед. Еще один. Голова кружилась, ноги подгибались…
— Аня? Доброе утро, — встретила ее улыбкой главная кафедральная сплетница — Тамара. — Ты еще не видела, что нам принесли? Представляешь, у каждого, у каждого на столе, какой кошмар…
— Что — кошмар?! — Аня поразилась, насколько безжизненно прозвучал ее голос. Но Тамара даже не заметила этого. Она слишком была возбуждена неожиданной новостью.
Вместо ответа Але пихнули в руку пачку фотографий.
Женщина пролистнула их раз. Другой.
Ноги таки подкосились — и она опустилась на первый подвернувшийся стул. И даже не обратила внимания, что на нем лежат книги. Да хоть бы и кактус стоял! Плевать!
Важно было только изображенное на фотографиях.
А на них было… была…
Да самая откровенная порнография для гомосексуалистов!
Двое мужчин в весьма откровенных позах, не оставляющих сомнения в их занятиях.
И она знала обоих. И Михаила — и Алексея.
— Это по всему институту, — ухмыльнулась Тамара. — Такая жалость. Такой милый молодой человек — и вдруг такие откровения…
А у Ани в голове медленно выстраивались цепочки. Она отдала Тамаре фотографии, прошла к своему столу, села… теперь она знала, кто и как ее шантажировал, но… что с этим делать!?
Делать ничего не пришлось.
Стоило ей открыть стол, как рука нащупала конверт, которого раньше не было. Она осторожно вытащила его, приоткрыла, уже догадываясь, что там будет…
Она угадала.
Там были фотографии. Ее и Алексея. Достаточно большая стопка. Несколько дисков с датами. Датами их встреч. И коротенькая записка. Всего несколько слов, заставивших ее взлететь к небесам.
«Больше у них ничего нет. Забудь и живи спокойно. Ничего не бойся. Друг.»
Этого было достаточно. Аня опустила голову, чтобы никто не заметил слезинки, проскользнувшей по ее щеке.
Она не знала, кто это сделал, зачем, почему, но это было и неважно. Важным было развернувшееся внутри нее ослепительное ощущение свободы и счастья.
