– Я. Просил. Помолчать, – негромко сказал Хедин, не глядя на чародейку.
– Ну, сердись на меня, сердись, – всплеснула она руками. – Но ты понимаешь, что надо идти и… закрывать эту лавочку, как сказали бы в торговой Бирке? Смотри, смотри, что они делают! Сколько вливают в него силы, сколько отдают! Умно, Хедин, умно. «Справедливость», будь она неладна.
– Успокойся.
– Нет! – топнула она ногой. – Неназываемый может прорваться, но клетка пока ещё держится. А вот старик Хрофт замыкает на себя такие потоки силы – или ему помогают замкнуть, – что скоро его будет уже не остановить без большой, очень большой крови.
– Всё куда сложнее, – покачал головой Познавший. Бешеная пляска огней угасала, словно Хедин успел узнать всё, что хотел. Рука его лежала на эфесе звёздного клинка, подарка огненных ангелов. – Всё куда сложнее, и так просто это не разрубить. Не надо никого атаковать, Си.
– Тогда скажи, – горячо бросила она, взмахивая сжатым кулачком, – скажи, что делать? Ты, Хедин, мой Хедин, Новый Бог, Познавший Тьму, – просто скажи, что делать?
– Оставить Старого Хрофта в покое. Во всяком случае, сейчас. Возмущения в потоках Силы велики, очень велики, нам надо быть уверенными, что Неназываемый или же его подручные этим не воспользуются…
– Вот и прекрасно, – подбоченилась Сигрлинн. – Давай ты этим и займёшься. А я покончу с безобразиями нашего Хрофта. Ты ведь возвращаешь Рирдаина с Друнгаром?
– Си, всё не так страшно. В Хрофта влили много силы, это так, да. Но что с того? Ему удалось оживить асов, что ж, пусть. Это дело меж ним и Демогоргоном. Сдаётся мне, желай Соборный Дух помешать Хрофту, он бы помешал. А раз так… Дракон и Орёл могут вести собственную игру.
Волшебница покачала головой.
– Ты защищаешь друга, – горько бросила она. – До последней крайности. Я понимаю. Так же было и с Ракотом. Но… Хедин, дружба, это… – Она болезненно сморщилась. – Ты ставишь её слишком высоко. А я говорю тебе, Хрофта соблазнили силой, и он отрёкся от тебя.
– Слова ничего не значат.
– Не для Древнего Бога с их преклонением перед клятвами! – горячо возразила чародейка. – Хедин, прошу тебя. Позволь мне встать во главе твоих учеников и покончить с этим делом!
– Си, не надо. Поверь, я знаю, что делаю.
Несколько мгновений она молча смотрела на него со странным выражением не то жалости, не то удивления.
– Я тоже, – дерзко бросила она наконец.
– Главное – не наломать дров, – улыбнулся Хедин, но улыбка вышла несколько напряжённой.
– Небось не наломаю.
– Погоди. Давай всё-таки вместе. Только вернём сперва Рирдаина и весь отряд.
* * *
Аррис задыхался. Впрочем, это было уже привычным. Брести в полной темноте, против течения, по тёмной пуповине. Пробиваться «наверх». Возвращаться. Возвращаться, потеряв друга.
Почему, почему Ульв сделал это?! Ну да, дело вышло жаркое, но они бы успели, они бы скрылись в тёмном потоке вместе, они бы выбрались. Но вместо этого он…
Тут эльф останавливался. Ярость клокотала в груди, требовала выхода; но лучшее, что он мог сейчас сделать, – это добраться до Аэтероса и рассказать ему всё.
И он доберётся, даже если грудь сдавливает, и кажется, что каждый вдох – последний.
А Ульв…
* * *
Ульвейн смотрел прямо перед собой. Яркий свет заливал всё вокруг, и ничего, кроме него, не было. Хотя нет. Ещё были вопросы.
Их задавал мужской голос, сильный и властный. Имеющий право спрашивать – или же очень хорошо себя в этом убедивший.
Спрашивавший говорил по-эльфийски, на распространённом во многих мирах диалекте, но не на исходном их языке. Акцент казался скорее человеческим.
– Ты служишь Хедину, именуемому ещё «Познавший Тьму»?
– Да, – безразлично сказал Ульвейн. Во всяком случае, именно таким – равнодушным и безразличным – был его голос.
– Как давно?
– Много-много лет. Мы, эльфы, живём долго. Сколько служу Хедину – не считал.
– Почему ты служил ему?
– Потому что был счастлив на его службе.
– Счастлив служить? Быть прислугой? Не похоже на гордых эльфов.
– Счастлив, – повторил Ульвейн.
– Предположим, – сказал голос. – Что ты делал на службе Познавшего?
– Хранил покой Упорядоченного.
– Каким же образом?
– Разил тех, кто пытался корыстно нарушить Равновесие.
– То есть тех, кто пытался жить своим умом, кто пытался быть себе хозяином? Кто не слушал никаких богов и не воздавал никому хвалы?
– Можно и так сказать. – Ульвейн оставался равнодушен и, похоже, совершенно не запирался.
– Слышал ли ты о Восстании Безумных Богов?
– Разумеется. И не только слышал. По приказу Хедина, Познавшего Тьму, был с теми, кто положил ему конец.
Короткая пауза.
– Я думал, ты станешь всё отрицать.
– Аэтерос учит нас, что правда всегда одолеет и возьмёт верх.
– Даже в плену, в руках врага? Тогда ваш Аэтерос просто глуп.
– Говори что хочешь, вопрошатель. Но пока что Аэтерос оказывался всегда прав.
– Допустим, – ядовито сказал голос. – Но что же вы сделали с так называемыми Безумными Богами?
– Перебили их всех, – ровно и спокойно ответил Ульвейн. – По делам их судили их, и нашли их виновными. Кто-то из них погиб в бою. Кого-то казнили, я слышал.
– А ты сам? – перебил голос. – Казнил самолично кого-то из этих ужасных преступников?
– Нет, не пришлось. Но, когда шёл на штурм – убивал. И не одного.
– Почему же ваш Хедин отдал такой приказ? Чем они были опасны, эти Безумные Боги?
– Тем, что были безумны. Тем, что убивали направо и налево, приносили массу народа в жертву. Магия Крови в самом жутком виде. Их надо было остановить.
– Понятно, – ядовито сказал голос. – Вы перебили дерзких первопроходцев, что огромной ценой пытались найти выход в… впрочем, ты, цепной пёс Хедина, этого всё равно не поймёшь.
– Может, и пойму. – Ульвейн попытался пожать плечами; не получилось – незримые путы держали крепко. Он только и мог сказать, что лежит на чём-то жёстком, но на пыточную камеру это всё же не слишком походило.
– Потом, – жёстко сказал голос. – Всё потом. Так, значит, Безумных Богов вы перебили?
– Перебили, – легко подтвердил Ульвейн.
– И это говорит эльф! – не сдержался допрашивающий. – Раса, что всегда первой шла за окоём! Кто ставил знание превыше всего! Кто лучше кого бы то ни было знал, что новое – бесценно!
