— Очевидно, — подтвердил Малярийкин. — Вот только не очевидно к чему ты это говоришь. К чему всё? К чему ты клонишь?
— К человечку. К человечку, про которого я тебе толкую уже полчаса. Человечек этот сидит при чехах. Именно он как раз в подобных ситуациях, ну, при участии крупных банков, и рулит букмекерами. Вернее, результатами букмекерских сделок. Как раз перед знакомством со всей вашей компашкой, мне предстоял серьезный бой с Юнгой. Деньги там стояли не реальные, если помнишь. Но вот беда: Юнга оказался принципиальный. И как любой малолетний дебил с юношеским максимализмом, сливать именно этот бой отказался. Чехи, которые, собственно, являются одним из главных кланов, делающих бабки на КТО, предъявили тому человечку: мол, ты организатор — исправляй или сдохни. Слово «сдохни», сказанное чехами, обычно крайне впечатляет. Но человечек им возразил в ответ: ваш Юнга, сами разбирайтесь. А как с чемпионом разбираться? Убить его нельзя. Массы, так сказать, не поймут. Сечёшь?
Малярийкин кивнул.
— В общем, мочить Юнгу надо было тихо и с определенной теоретической проработкой, — продолжил Шапронов. — Мол, убили из мести, или случайно, или ещё как. Но чтобы на Чехов никто не подумал. В общем, человечек тот спросил меня ещё до встречи с вами, знаю ли я какую-нибудь мастерскую на окраине города, чтобы Юнге удобно было туда проехать. В северо-западном дистрикте, рядом с географическим ареалом обитания чешской группировки, я слышал только про вас с Калмышевым. И то, потому, что один мой знакомый чинил у вас свой драндулет и оставил хороший отзыв. Я навёл справки. Приехал.
— О, да. Нам тогда повезло, — с сарказмом скривился Маляр. — Сам командор залез в наш сортир.
— Да брось. — Спокойно возразил Шапронов. — Не знаю каким там моим фанатом был твой приятель Калмышев, но вот от появления Элены вы оба чуть не кончили в штаны. Было интересно наблюдать за вашей реакцией. Лена ведь была не плоха в тот день, согласись? В общем … по большому счёту Калмышев твой виноват во всем сам. Ты можешь клясть меня или чехов сколько угодно. Но Калмышеву ясно объяснили, что надо сделать. Байк поправить так, чтобы человека убить. Причем чемпиона. Причем за бабки. И Калмышев твой — согласился. Но не подумал, что кроме байка деланного, чехам ещё и труп того, кто делал понадобиться. Потому и кончили его. Не потому что чехи подонки — это и так ясно каждому, они же бандюки, им имидж по-другому не позволит. А потому что Калмышев твой — дурак. Прости, что о мёртвом плохо …
— Да я не поспорю: дурак, — перебил командора Малярийкин. И замолчал. Да уж, с последним доводом Шапронова было трудно не согласиться. Калмышев добровольно согласился на предложение об убийстве другого человека. Пошёл на мокруху. За плату. И Малярийкин знал об этом с самого начала, со слов самого Калмышева. Что уж тут возражать?
— Понято, — произнёс Маляр вслух. — У меня один вопрос только: почему Калмышева так страшно убили? Ведь можно было просто пристрелить.
Шапронов пожал плечами.
— Да чёрт их знает, — ответил он. — Лично на Калмышева эти уроды зла не держали, естественно. А зверства, ты уж извини, чехам нужны были, видимо, исключительно из пропагандистских побуждений. И только.
— А насилие над девушкой? — добавил так же спокойно Маляр.
— А насилие … — Шапронов качнул вихрами, — да я не знаю. Ника твоя, насколько понимаю, вообще случайно попалась под руку. Не повезло. Девушка она была симпатичная, а отморозки — они отморозки и есть, вот и всё. Кстати, именно из-за случайного характера этого дикого налёта на вашу мастерню, за тобой потом никто не охотился, когда ты ушел. Тебе повезло, а ей нет.
— Да уж, повезло! — зло выплюнул Малярийкин.
— Им просто один Калмышев нужен был, чтобы стрелки перевести. А вы с девушкой — так, налёт.
Помолчали.
— Но потом, ты начал дурить. — Продолжил Шапронов со вздохом. — Зачем то в Скайбокс припёрся. Возле дома моего вертелся. Как я понял, чтобы меня убить, так? Напрасно. Не знаю, поверишь ты или нет, но я лично в том налёте не участвовал. И даже о нём не знал. До тех пор пока из новостей не услышал. И Калмышева к убийству Юнги не я склонял.
— Он имя мне твоё назвал.
— Серьезно? Не может быть. Так и сказал: мне Шапронов предложил Юнгу мочкануть?
Малярийкин подумал.
— Нет.
— Ну так с чего ты решил?
— А что ещё мне было решать в той ситуации? Я знаю, что ты хотел, чтобы Юнга спёкся.
— Лена сказала?
— Да.
Шапронов вздохнул.
— Ну что же, такое было, не спорю. Но мечтать, чтобы конкурент перестал мешать и убить его, да ещё так мерзко — разные вещи. Верно?
— А я не знаю.
— Не веришь мне?
— А что, должен?
— Ну … пожалуй, не должен … Впрочем, я сюда пришёл не оправдываться. Веришь, не веришь — я правду сказал. Смотри сам … В общем, когда ты появился в Скайбоксе, борода тебя не спасла. Ребята из СПС мне в лёт чирикнули: мол, ходит тут паренёк из мастерни, в которой Юнгу мочканули. Зуб, мол, на тебя, Шапрон, точит. Вроде бы, казалось, дело конченное — в Скайбоксе один в поле не воин. Выцепить тебя в подворотне с парой пацанов, да на перо посадить — дело, тьфу! Без шума и пыли. Чисто, гладко. Но тут опять человечек тот вмешался.
Человечек. Малярийкин поднял глаза и остановил неподвижный взгляд на Шапронове, как будто в первый раз увидел. Не сразу, но постепенно до него начала доходить суть того, что говорил командор.
— Видишь ли, КТО — штука опасная, — уловив искру понимания в глазах Малярийкина, продолжил Шапрон. — Люди туда идут в основном из-за денег, когда уже совсем плохо. Естественно, поэтому, основная масса новобранцев постоянно очкует, да трясется из-за копейки. Это плохо сказывается на рейтинге, так как хороших бойцов из подобных уродов не получается по определению — не важно, есть у них талант к игре или нет. А вот ты был — другое дело. Тебя же прямо раздирала ненависть. К тому же технически был подкован. Да и молод, горяч. В общем, человечек тот решил тебя на игру подсадить. И подсадил. Пошёл ты как баран волкам в глотку. Вернее, конечно, как доблестный танкист на игровой полигон.
Малярийкин сжал пальцы в кулак. К нему начала возвращаться злость. Глубинные чувства, словно всколыхнувшись, стали подниматься со дна, увлекая с собой всё тёмное и мрачное, давно запрятанное в душе Малярийкина под замок.
— Однако вскоре начал ты человечку нашему докучать, — говорил Шапронов. — Слишком быстро баллы набирал, начал составлять конкуренцию проверенным «своим» игрокам.
— Своим игрокам? — тупо переспросил Маляр.
— Ну, понимаешь, в обычных условиях после того, как игрок переходит определенный уровень, к нему подходят и делают предложение, от которого он отказаться не может. От бабок кто откажется? Но ты был делом совсем иным, к тебе с лаве соваться было бесполезно. Принципиальный. Да и бои ты сливать не стал бы, верно? Поэтому решил тот человечек тебя мочкануть. Как Юнгу, но проще. Ещё и использовав напоследок. Дело в том, что у убийства Юнги были свидетели. Ты будешь ржать — но как раз те самые чехи, которые убили Калмышева с его девушкой. Понятно, что замочил Юнгу Калмышев. А заказали — лидеры «чешского» ОПГ. Вот только у простых чехов, которые были, конечно, не в курсе гениального замысла руководителей, могли возникнуть вопросы. Чехи ведь не боятся убийств, пойми. Они даже гордятся ими и всякий раз, когда кого-то мочат, выставляют это на показ. Но не в случае с чемпионом КТО, тем более их собственным чемпионом. Понимаешь? Поэтому человечек засуетился. За такой косяк его самого могли на пику посадить — легко. Один из чехов начал задавать ненужные вопросы. Человечек дал команду и — ап! В результате распределения игроков по командам, то есть якобы, совершенно случайно, вы с этим долбанным чехом-правдолюбцем столкнулись почти лицом к лицу. К чему могла привести подобная встреча на Эльбе было очевидно всем заинтересованным сторонам. Ему — прострелили бошку. Тебя — размазали в говнище в тот же вечер, прямо в подъезде дома. И то, что ты выжил после нападения — случайность. Сейчас уже не интересная никому.
