Я проехал по всем адресам в Финиксе, какие мне были известны, где методично уничтожал спуски, пользуясь запасами всякого топлива в каждом гараже. К концу своего путешествия я был вымотан морально и физически настолько, что меня уже трясло, и спасался я лишь кофе из термоса, но свой план выполнил – осталось лишь два спуска, в Саломи, который был все равно перекрыт, и в доме Энн, через который я и поднялся наверх. Позвонил сразу же Росите, узнал, что она долетела, после чего попросил забрать меня из Сидоны. Нет, знаю, что затея дурацкая, но вот захотел ее видеть так, что сил нет. Может быть, просто потому, что Росита осталась единственным близким мне человеком в этом мире, и после почти что суточной поездки через изнанку сущего хотелось оказаться к ней поближе.
Она заехала через два часа на своем «Мерседесе» и даже не спросила, чей это дом. Но и заходить в него не стала, а я ждал ее на крыльце, сидя рядом с сумками. И потом мы уехали в Саломи, где я завалился в постель в трейлере на много-много часов. И да, подъем в доме Энн я тоже перекрыл.
Глава 10
Странное ощущение нереальности всего, что случилось в последние дни и часы. Словно и не уезжал никуда, а спал в своем «эйрстриме» возле склада в Саломи, а Росита что-то готовила на кухне трейлера.
– Проснулся? – спросила она, услышав, как я заворочался.
– Вроде бы, – потряс я головой.
Так долго спать тяжело, потом как будто все извилины в мозгу ватой забиты.
– Хочешь кофе? – Вопрос был дежурным, она даже ответа дожидаться не стала, а сразу заправила капсулу в кофеварку.
Спустив ноги на покрытый ковром пол, я снова мучительно потряс головой, а потом пошел к холодильнику. Открыл дверцу, вытащил бутылку холодной воды, сделал несколько больших глотков из горлышка.
– Как ты? – спросила Росита.
– Нормально, – уверенно ответил я.
Пожалуй что да, нормально. Даже то, что Патрик погиб, – это нормально. И если бы я погиб – тоже было бы нормально, потому что мы ехали туда не на именины пиньяты с потолка сшибать, а собирались убить злодеев. А злодеи собирались убить нас. Мы в общем-то знали, на что шли, хотя ощущение потери, конечно, никуда не делось. Достаточно было выглянуть в окно и увидеть пустой трейлер Патрика и его пикап рядом. Надо будет все это семье передать, наверное.
Но в остальном… почти все. Почти. А главное – сейчас эти все заперты внизу. Прямо здесь, под нами, без всякой возможности подняться оттуда. Если я не ошибся где-то, понятное дело, но думаю, что не ошибся. Не должен ошибиться. Осталось сделать одно дело – и все, с ними покончено.
– Да, guapa, мы можем возвращаться домой, – сказал я.
– Все закончилось?
– Почти. Но они уже не опасны.
Росита поставила чашку с дымящимся кофе передо мной на кухонную стойку, потом неожиданно прижалась и поцеловала.
– Ты их всех убил?
– Я не супермен, – покачал я головой. – Но я сжег все выходы оттуда. – Я показал пальцем под ноги. – Проход можно открыть только сверху.
– А снизу?
Снизу тоже можно, если не пожалеть кого-то из своих. Но не сюда, насколько я разобрался. Каждый такой проход – это случайность, слои действительности меняются и множатся каждую бесконечно малую долю секунды. Сейчас, пока существуют еще спуски, любой пробитый проход сверху приведет в ту действительность, по которой я ехал еще несколько часов назад. Если спусков не будет – то все, тот слой «оторвется» и будет потерян навеки. А вот если пытаться пробить выход оттуда, то попадешь «еще ниже», неизвестно в какие адские изнанки вселенной. Так объясняла мне Энн, и не думаю, что она врала.
– Мы прямо сейчас уедем?
– Чуть позже. Мне надо поговорить с Акостой и О'Мэлли.
И да, перед тем как свернуться, надо будет разрушить здесь спуск с гарантией. То есть снести ангар и уничтожить сохранившийся подвал. Пусть здесь «взорвется газ», как мы решили с обоими Бисонами. Много газа, и весь под названием «аммонал». Шериф все подтвердит, что газ и все такое.
Подумал, насколько я вообще прав, утверждая, что сейчас безопасно? Остались же еще и Пачи, и те, кто получал товар у нелюдей, – они смогут какой-то интерес к моей персоне проявить? Нет, пожалуй. Для Пачи я так и остался темной лошадкой, и откуда ему знать вообще, жив я или нет? Они же просто местным бандитам информацию слили, не больше. А картелю «Бельтран Леива» я и вовсе неведом, потому что то покушение на дороге делалось по маячку, а не по слежке, а к дому моему подбирался Зеке. А Зеке теперь внизу живет, и наверху ему делать больше нечего.
Нет, они мне не угрожают. И, как я уже говорил, картели в Аризоне беспредельничать боятся. Если друг друга бандиты еще стреляют, то трогать «гражданских» уже опасаются, им лишнее внимание к себе не нужно.
Долго плескался под душем, побрился, как-то привел себя в порядок, пытаясь вызвать ощущение «чистого листа», но даже сон не смог толком прогнать. Это не «переспал», это знакомый адреналиновый отходняк.
Дозвонился Акосте, больше для того, чтобы не сказать что-то, а чтобы выслушать.
Мексиканская история подала гибель Патрика как случайную, иностранец оказался на линии огня во время перестрелки банд наркоторговцев. Обо мне все молчали, словно меня и не было. Думаю, что как раз здесь без участия Акосты не обошлось, но федеральные власти в Мексике достаточно влиятельны для того, чтобы изгибать реальность, как им требуется.
Бойня на вилле списана на те же разборки, но это понятно, я на них бы все свалил, других версий и не придумаешь. Исчезновение Рауля и его помощников нигде и никак не упоминалось, как и не было их никогда и нигде. И они вообще-то американские граждане, а новые скандалы с ними мексиканским властям нужны как рыбе зонтик.
Затем я задал вопрос о Пачи. Имя незнакомым для Акосты не показалось, он осторожно поинтересовался причиной моего интереса к этому персонажу.
– Он сдал нас местному картелю. То есть Патрика убили из-за него.
– Это неправильно, – задумчиво сказал Акоста.
Я не знал, как он ответит. Нормальный бюрократ на его месте вполне мог сделать удивленное лицо и сказать, что Патрик сам во всем виноват, раз обратился к Пачи, но Акоста не бюрократ, я его уже достаточно изучил. Акоста – человек дела, и он прекрасно понимает, что если ты представляешь силу, то ты не должен позволять убивать тех людей, что работают на тебя.
– Я подумаю, что можно сделать, – сказал он. – Что на самом деле можно сделать. Мы достигли в этом взаимопонимания?
– Да, – соврал я.
Достигли, если выяснится, что Пачи надо убить или запереть в тюрьме до конца дней. Если Акоста придет к другим решениям, то я тогда пересмотрю свое согласие. Я тоже не хочу позволять убивать тех людей, что работают на меня.
