– Я же говорил! – самодовольно расплылся в улыбке Семен.
Игорь, не веря своим глазам, пытался обнаружить хотя бы признаки ловушки, но она действительно ушла. Чудо да и только!
– Тихо! – вдруг скомандовал Старцев, замирая и поднимая вверх палец. – Слышите?
В воздухе вибрировал какой-то звук, он приближался и разрастался, превращаясь в механический клекот, знакомый и странный для этих мест. Прежде чем Игорь смог определить наверняка его источник, из-за густого подлеска выскочил небольшой красный колесный трактор и, подпрыгивая на кочках, понесся вдоль железнодорожных путей. Фомин разглядел в кабине скрюченного над рулем человека, за которым до самой крыши высились пузатые мешки. Трактор рычал, дергался, выплевывая клубы черного дыма, и казалось, вот-вот развалится. Человек в кабине отчаянно рулил, стараясь не выпасть наружу.
– Какого хрена… – подал голос Чесноков.
Трактор вдруг истошно взвыл, его будто дернули назад, даже задние колеса подбросило вверх. Водитель принялся выбрасывать мешки, пропихивая их в узкий проем двери, когда корпус машины начал сминаться, словно бумажный. Даже на холмике было слышно, как скрипит и жалобно стонет железо. Потом звонко щелкнуло, словно ударили хлыстом, и трактор завалился на бок, разваливаясь на куски.
– Наркоши совсем с ума сошли, – прокомментировал Игорь. – По Зоне на тракторе? Это слишком.
– С чего ты взял, что это наркоши? – поинтересовался Семен.
– У них тут вокруг плантаций натыкано как грязи. В мешках, наверное, коноплю везли.
– «Искитимский дымок»? – кивнул головой Старцев. – Наслышан.
– Это ее у вас так называют? – усмехнулся Фомин. – Не знал. В любом случае…
Он вздрогнул от душераздирающего человеческого крика. По полю в сторону леса бежал невесть как уцелевший водитель трактора. Он беспорядочно размахивал тощими руками и затравленно оглядывался, высматривая что-то преследующее его по земле. Подпрыгнул, завопил, бросился в другую сторону, петляя и подпрыгивая. Его потная майка голубым пятном металась над зеленым полем, и выглядело это как-то обреченно.
– Эй! – закричал Чесноков. – Сюда!
Он замахал руками, привлекая внимание человека. Но тот не услышал, полностью поглощенный нахлынувшим ужасом. Фомин успел увидеть серое лицо с глазами впавшими в багровые синяки глазниц, острые скулы на худом лице и нездоровую сыпь на лбу Это точно был один из тех рабов-наркоманов, что работают на плантациях за халявную дозу.
А потом у тракториста будто ноги подломились. Он завизжал от боли и ужаса, попытался оттолкнуться от земли руками, но в тот же миг в воздухе уже метались культи без кистей, которые выглядели оплавленными свечными огарками. Крик захлебнулся, а через секунду о присутствии несчастного напоминала лишь примятая трава.
Так вот куда умчалась «зеленка»! Она просто почувствовала приближение большой добычи.
Понял это и Старцев. Хватая рюкзак, он заорал:
– Ходу!
Друзья слетели с холмика и со всей возможной скоростью устремились в сторону Периметра. Идущий первым Фомин только и успевал бросать перед собой гайки, обратно успевал подбирать не все. Сзади пыхтели Гоша и Семен.
Когда одна из гаек вдруг в полете сменила траекторию и ушла в сторону, Игорь все же притормозил, заставляя остановиться друзей.
– Не хватало еще на выходе гикнуться, – веско сказал он. – «Зеленка» сюда не полезет, ей лес не нравится. Так что сбавим темп.
Дальше Игорь повел группу неторопливо, но уверенно – начались знакомые места.
– Вообще, я слышал о том, что по Зоне можно ездить на транспорте, – не выдержал тишины Гоша.
– Можно, – не оглядываясь, ответил Игорь. – До первой ловушки. Да и моторы тут глохнут.
Он сосредоточенно разглядывал засыпанный ветками мох, в котором потерялась гайка.
– Толь Толич из второй лабы говорил, – продолжил Чесноков, – что есть артефакт, который позволяет по Зоне прямо сквозь ловушки ходить. «Трассер» называется.
– Брехня. Байки из серии «камня бессмертия» и «мозговой торпеды», – поморщился Фомин. Он наконец обнаружил гайку, поднял и кинул чуть вперед, следуя за ней.
– Я видел «трассер», – подал голос идущий позади всех Семен. – Такой продолговатый цилиндр. Тяжелый.
– Это где ж ты его видел? – не поверил Фомин.
– В коллекции у шефа. А раз в коллекции, значит, редкий объект.
– Я же говорю! – приободрился Гоша. – И Толь Толич сказал, что за все время работы они смогли найти лишь несколько экземпляров. Берегут как зеницу ока.
Фомин хмыкнул. Вот бы найти такую хреновину, тогда все артефакты в Зоне были бы его.
Словно прочитав его мысли, Чесноков добавил:
– Только вот работает он при скорости свыше двадцати километров в час и весит как гиря. Так что по Зоне с ним особенно не побегаешь.
За приметным пригорком с похожим на плаху пнем начинался короткий спуск, упирающийся в кажущийся непроходимым бурелом. Но Игорь знал как и что надо поднять, куда подлезть, чтобы выйти аккурат к полузасыпанной траншее, ведущей под Периметр.
– Вообще, в Зоне много всего загадочного, – продолжал болтать Чесноков. – Вот, казалось бы, мы к ней уже привыкли, а ведь что мы о ней знаем? Да сущие крохи!
– Это ты с институтскими наобщался, – констатировал Игорь. – Это у них ярко выраженный синдром вечного ничегонепонимания.
– Это только дурак думает, что он все знает, – нравоучительно произнес Гоша. – Умный знает, что знает недостаточно. Вы вот, к примеру, знаете о теории сернистого мха?
– Не слышал, – словоохотливость друга отвлекала Фомина, но он решил послушать. Тем более что они почти пришли.
– Какого мха? – переспросил Старцев.
– Когда-то случайно завезенный моряками на подошве сапог сернистый мох за несколько лет уничтожил уникальную экосистему небольшого острова, – с удовольствием принялся рассказывать Чесноков. – И есть теория, что природа и свойства Зон Посещения суть того самого мха, поглотившего менее агрессивную среду. И необходимо понять какие именно условия нужно создать, чтобы Зона почувствовала угрозу и отступила.
– А какие условия спасли бы тот остров? – спросил Семен.
– Не знаю, – честно признался Гоша. – Новые растения или животные, питающиеся мхом и не дающие ему разрастаться.
– У наших светлых голов из МИВК есть какие-то наработки? – В голосе Фомина сквозил скепсис.
– Ну… – замялся Гоша. – Там все сложно.
– Что и требовалось доказать, – удовлетворенно кивнул Фомин. – Прыгайте, я подержу ветки.
Друзья с хрустом пробрались под длинным ворохом растопыренных хворостин, съехали в траншею, хлюпая сырой грязью на дне. Последним спустился Игорь, аккуратно опустив ветки и придав им первоначальный вид. Нечего кому не следует выдавать хорошую точку выхода.
