– Потому что осенью и зимой у них много мелких подрастет. Вот они и хотят следующей весной начать второй Сруб строить. Фундамент у нас хороший, муты не подроют, а леса или мы нарубим, если живы еще будем, или они сами постараются. Ну, а потом станут думать, как озерных со свету сжить, если озерные первыми не начнут.
– Вот как! – удивленно повторил хромой. – А я видел, как они с озерными встречались, толковали о чем-то… Странно все.
– О чем толковали? – Максим закончил лепешку и с сожалением слизнул с ладони последнюю крошку. – О нас, наверное. Ведь не просто так озерные нас простили? Наверное, березовцы им чем-то заплатили. Но Алекс молчит об этом.
Вслед за бредущими впереди малолетками они вернулись в Цитадель. Еще на подходе оба учуяли пьянящий запах жарящегося мяса. Они промолчали, стыдливо отводя глаза. Мясо Андрей позволял им есть нечасто и все же время от времени устраивал общинникам этот дикарский праздник: съесть одного из своих, до поры лежавшего в снегу. Ближе к весне мелкие стали замерзать все реже, да и осталось их не так уж много. Кроме того, все лучше становилось с дровами: работая на березовцев, лесорубы таскали ветки домой, это им позволяли.
Перепрыгнув заполнившийся ледяной водой ров, возникший на месте стены, Максим и Валя увидели у входа в оружейный блок столпившихся малолеток и беременных баб. Они о чем-то, негодуя, переговаривались. Расталкивая их, наверх вышел Косой.
– Сказано: Главный решил, что мясо нужно только работникам! Так уж вышло, что задавило сегодня Филипку. А если не задавило бы, то вообще ничего бы не было! Привыкли жрать как не в себя. Вспомните, как раньше было! Лягухам радовались!
– Мы с работы, – сказал ему голодный Валька, потупив глаза.
– Да уж ты, недомерок хромой, работник известный! – скривился Косой, который всегда не любил Вальку. – Привет, Макс. Ну, идите, я не знаю, что Главный скажет.
В «оружейке», где и следа не осталось от какого бы то ни было оружия, за столом сидели Андрей и те из взрослых и старших мелких, кто работал на лесоповале. Они жадно ели, швыряя кости и хрящи под стол. Там ползали и дрались несколько баб, забавляя едоков.
– Чего пришли? – Андрей утер блестящие губы. – Вас не ждали.
– Мы тоже работали! – нахмурился Максим.
– Да? Так вы же всегда морды воротили от такого мяса, или я неверно помню? Скажи мне, Крот, разве не воротили они морды от нас, людоедов?
– Воротили! – с готовностью подтвердил Димка. – Только жрали все равно больше всех.
– Ну вот. Иди теперь в Березовый сруб, пусть тебя там лягухами кормят или жуками солеными. Откуда мне знать, может, они тебя отдельно харчуют – ты ведь нас им продал.
Максим повернулся и вышел. Все к этому шло! В первое время его благодарили – еще бы, спас ведь всех, придумал, как жить! Но теперь он же во всем и виноват оказался.
«Так тебе и надо! Знал ведь, что для этих людей ничего делать не нужно. Они дикари! И никогда уже не станут другими, – в сердцах думал он, поднимаясь на поверхность. – Березовцы, по сути, ничем не лучше. Придет и их время, тоже станут друг друга жрать. А я сам виноват: надо было уйти прошлой весной! И если других людей не осталось, пусть и я пропаду. Все равно, как за жизнь не цепляйся, а кончишь тем, что обратишься в мута».
– Ты куда заспешил-то? – Валька, кутаясь в тряпье, шел следом. – Максим, а ты заметил, что Андрей в твоей обуви ходит и одежде. Ну, которую ты с озерного снял? Лучше, чем в Березовом срубе!
– Он давно уже перестал стесняться. А я трус, если не воткнул ему нож в горло за такое! – Максим резко обернулся и схватил Вальку за плечи. – Валя, я трус или нет? Я ведь терплю это только потому, что не хочу здесь сдохнуть, понимаешь? Мечта у меня есть: уйти навсегда!
– Тише! – Валька расширил глаза. – Не кричи, тебя ведь все слышат. Не нужно говорить, что ты хочешь уйти. Андрей тебя за это особенно не любит. Ну, за то, что ты общины сторонишься и с ним рядом быть не хочешь. Если он поймет, что ты скоро уйдешь, – убьет тебя.
– Еще кто кого убьет… – проворчал Максим, нащупывая короткий нож в деревянных ножнах, подшитых под рубаху. – Хотя, конечно, шансов у меня немного. Андрей если решает убить, то просто убивает, без предупреждения.
Мимо них, шмыгая носом, прошел Вовик в сопровождении стайки мелких. Они несли удочки и пару сачков, какими летом лягух ловили.
– Вы куда это? – тут же спросил Валька.
– Пошли с нами! – Вовик обернулся. Нос и губы у него были разбиты. – Пошли, а? Макс, страшно ведь на затон идти, но очень кушать хочется. Сегодня Крот у нас все забрал, что березовские принесли. Мы жаловались, но им-то что за дело! Я Андрею сказал, чтобы нам мяса дали, а он вместо этого мне по морде дал! Идемте с нами, вместе не так страшно. Маша обещала пожарить потихонечку.
Максим задумался. При одной только мысли о жареной рыбке, хоть бы даже самой маленькой, у него свело желудок. Шансов поймать рыбу, конечно, было немного, но они хотя бы были. День стал длиннее, заняться нечем… Вот только идти к реке, на затон, действительно было страшно. Муты еще не начали свою миграцию на север, но там, где вода, никогда нельзя чувствовать себя в безопасности. Раньше зимой и правда ходили на рыбалку, но тогда шли большой группой, с рогатинами и кистенями. Зимующих подо льдом мутов мало, так что всегда можно было с ними справиться. Теперь же оставалось полагаться только на удачу: все оружие у общинников забрали.
– Хоть бы какой кистень… – задумчиво пробормотал Максим себе под нос.
– Дубинки у нас есть! – Вовик подошел ближе и потянулся к самому уху. – Это секрет. Мы как стали рубить деревья, так из ветвей первым делом дубинок наделали. Страшно же! А если муты? Или озерные? И еще каменные топоры. Те, что жилами связанные, – покрепче и не хуже, чем кистенем, жахнуть можно. Все в лесу спрятано, как раз по дороге будет!
Максим оглянулся на Вальку. Тот, сглотнув слюну, кивнул и поплотнее закутался в тряпье. Мелкие приободрились и заговорили меж собой громче, даже воинственно. Максим шел впереди и делал вид, что не интересуется их болтовней, но сам с интересом прислушивался. После того, как мелкие оказались на свободе, он не переставал им удивляться. Говорили эти дети только о еде и не знали порой вещей, которые казались Максиму элементарными. Как можно не знать, что яблони растут из семечек или что железа взять больше неоткуда, а тряпье, в обрывки которого они кутаются, сделано еще в старом мире? Вот и теперь какой-то рыжий мальчишка обещал остальным, что когда вырастет выше Главного, то убьет его и съест, и каждый день будет есть мясо. Валька, занудливый и дотошный, начал им объяснять, что, во-первых, есть людей это неправильно, и летом надо с этим как-то закончить, вернуться к лягухам и насекомым, а во-вторых, если есть людей каждый день, то община очень быстро совсем закончится.
– Соседей будем жрать! – возразил Вовик. – Начнем с озерных, их много.
– Попробовали уже один раз. Или ты забыл?
