Трикс, как и все люди, прекрасно знал, что гномы мастера в обращении с камнем, металлом и тонкой механикой. Но одно дело – знать, а другое – видеть собственными глазами. Печальная шутка «Насколько люди отстали от гномов? Навсегда!» всплыла в его голове. Следующая мысль была еще тревожнее – единственным, что мешало гномам стать властелинами мира, была их неспособность к магии. И если народ искусных механиков и мастеровых научится еще и колдовать…
Голос Груи прервал его размышления.
– Гости с поверхности! – торжественно объявила гномиха, едва они вошли в зал Совета Старейшин. Тут все было уж совсем роскошно – от драгоценностей, скульптур, мозаик, инкрустаций, витражей, барельефов, горельефов и койланоглифов рябило в глазах. Мебель – от великолепного трона, на котором восседал, очевидно, самый главный гном, и до скромной табуреточки, на которой примостился один из старейшин, покрывали маркетри и интарсии. В зале были даже огромные окна, через которые и лился внутрь свет – на первый взгляд он казался солнечным!
Гномов в Совете было семеро – видимо, это число у гномов, как и у людей, считалось особенным. У гнома, восседавшего на троне, борода спускалась до пола и была уложена у ног кольцами. У того, что сидел на табуретке, борода едва доставала до пояса. Все остальные гномы щеголяли бородами промежуточной длины.
– Ты говорила, что к нам пришли трое, – сказал гном, сидящий на троне. – Учтивый, Умный и Та, Что Носит Белое Платье.
Тиана возмущенно фыркнула.
– Именно так, – кивнула Груя.
– Что ж… – рассудил гном. – Мы приветствуем уважаемых гостей. И просим их поприветствовать Старейшину Совета. Кто из нас – старейшина?
– Опять загадки… – простонал Трикс.
– Здравствуй, уважаемый старейшина гномов! – тут же выступил вперед Халанбери. Как ни странно, обращался он к тому гному, что сидел на табуретке и обладал самой короткой бородой.
– Почему ты назвал меня старейшиной? – спросил гном на табуретке.
– Потому что ты самый скромный, – сказал Халанбери. – А настоящий правитель не станет восседать на троне, он предпочтет править чуть-чуть со стороны. Так делает регент Хасс, например…
Трикс чуть не ахнул от удивления. А ведь Халанбери, похоже, прав! Так правит Хасс… так правил визирь Аблухай… так, скромно, среди воинов, сидел на представлении сам Прозрачный Бог Алхазаб!
– Твое мнение понятно, – кивнул гном. – Далее?
Тиана, которой явно надоело состоять в непонятной роли «Той, Кто В Платье», шагнула вперед.
– Приветствую, старейшина! – сказала она, обращаясь к гному на троне. – Твоя борода самая длинная – а борода очень важна для гномов. Она самая седая – значит, ты самый старый и самый мудрый. И трон у тебя самый роскошный, а правитель, принимая гостей издалека, должен произвести на них впечатление.
– И твое мнение понятно, – теперь разговор вновь вел гном на троне. – Далее?
Трикс помедлил, глядя то на гнома с самой длинной бородой, то на гнома с самой короткой. А потом ответил:
– Здесь нет Старейшины Совета.
– Почему? – с интересом спросил гном на троне.
– Потому что это – Совет Старейшин, – ответил Трикс. – Вы все равны! Тот, кто хочет видеть величие и прямоту, примет за старейшину гнома на троне. Тот, кто верит в хитрость и ум, назовет старейшиной самого скромного.
– А тот, кто мудр, поймет разницу между словами «Совет Старейшин» и «Старейшина Совета», – кивнул один из молчавших до сих пор гномов. – Ты прав. Уважаемая Груя, ты не ошиблась в своем докладе.
– Мы, гномы, перебрали множество вариантов правления, – вступил в разговор его сосед. – Вначале у нас было единоличное правление – мы называли его «Гномон», что означало «гном – он». Это очень удобно – сразу видно, хорош или плох правитель. Но если правитель оказывался тираном, то свергнуть его было очень сложно – ведь мы, гномы, крайне законопослушны. Поэтому мы перешли на Двуегномовую систему правления – подразумевалось, что один гном всегда уравновесит недостатки другого гнома и дополнит его достоинства. Но в эпоху Двуегномия очередное правление рано или поздно заканчивалось ссорой…
Трикс понимающе кивнул. Кому как не ему, выросшему в со-герцогстве, были понятны плюсы и минусы двоевластия…
– Тогда мы пришли к идее Троегномия, – продолжил еще один гном. – Три – красивое и устойчивое число. Ведь даже стул не устоит на двух ножках, а на трех – легко! Третий гном всегда может примирить спорщиков, третий гном способен трезво посмотреть на ситуацию со стороны, третий гном вносит одновременно и элемент стабильности, и элемент хаотичности в принятие решений…
Трикс закивал.
– Но Троегномия тоже имела свои недостатки, – вздохнул кто-то из гномов. – Почему-то так уж у нас, гномов, получается, что если три гнома решили что-то обсудить – они решают скрасить беседу пивом. А решения, принятые во время распития пива, слишком часто бывают ошибочны…
– И у нас наступила эра Четверовластия! – торжественно поддержал его скромный гном с бородой средней длины. – Четыре – очень правильное, стабильное число…
– Но оно, увы, прекрасно делится на два… – хихикнул другой старейшина, улыбающийся чаще других.
– И мы получили ту же самую ситуацию, что и с Двуегномием! Так что эту эру еще называют эрой Четвертования…
Теперь все гномы говорили поочередно, да так ладно и быстро, словно репетировали заранее.
– Попыткой достичь стабильности стали времена Рукогномия, или Правящей Пятерни. Ведь не зря же все разумные расы – гномы, эльфы, люди – созданы с пятью пальцами на руках! Пять – не делится на два, пять – красивое и полное магии число, пять дней в неделю мы трудимся. Правящая Пятерня состояла из четырех голосующих гномов: Указателя, мудреца, дающего направление мысли, Среднего – рядового гнома, кто выражал общенародное мнение, Безымянного – он являлся на собрание в маске, никто не знал, кто он такой и чьи интересы выражает, и Маленького – молодого представителя низших классов, ведь мнение молодежи и черни очень важно учитывать во избежание бунта!
– А пятый? – с любопытством спросил Трикс.
– Пятым был Большой, или Противостоящий, самый старший и уважаемый гном. Он лично не принимал участие в выработке решений, но его слово было решающим в их принятии, замыкало Пятерню, подобно тому, как без большого пальца руки невозможно ничего взять в руку!
– Великолепно! – воскликнул Трикс с неподдельным восхищением и невольно посмотрел на свою ладонь. – Какая правильная, разумная, красивая система! Она просто обязана работать!
– Она и работала… – вздохнул гном на табуретке. – У нас наступили времена изобилия, процветания и гражданского согласия. И длились они очень долго, до тех пор, пока от всеобщего благоденствия молодежь не утратила задор и нетерпимость юности, чернь стала преуспевающей и богатой, рядовое население принялось беситься от жира, ученые занялись пустыми мудрствованиями, старики принялись предаваться порокам юности и впали в детство, а под маской Безымянного являлись на заседание Совета все, кому не лень. Система перестала работать…
