– Гости! Замечательно! Как я рад гостям… тем более путешественникам… тем более – волшебникам! – воскликнул барон. – Да выпрямляйтесь же, выпрямляйтесь! Оставим эти церемонии в прошлом, будем современными людьми!
Барон был невысоким, плотненьким, с чисто выбритым лицом, добрыми лукавыми глазами и широкой улыбкой, открывающей великолепные белые зубы. Одет он был вольно, с легкой нотой самаршанского стиля, выражающейся в широких шароварах и свободной рубахе навыпуск. Впрочем, возможно, он просто любил просторные вещи, как все толстяки.
– Радион Щавель, – представился волшебник. – Мой ученик Трикс Солье.
– Солье? – заинтересовался барон. – Не родственник ли почившему со-герцогу?
– Сын, – коротко ответил волшебник.
– Какой ужас! – воскликнул барон. – Наследник трона вынужден скитаться, зарабатывая на жизнь магией… Он тебя не обижает, мальчик?
Трикс помотал головой.
– Ну и славно, – кивнул барон. – Чем обязан вашему визиту, господин Щавель?
– Мы направляемся к его величеству королю, – торжественно сказал волшебник.
– Очевидно, в поисках справедливости? – спросил барон. – Очень разумно, одобряю!
Он потер руки и уселся на краешек трона. Помолчал секунду и поинтересовался:
– А чем я обязан визиту?
– Прискорбные обстоятельства пути, – сказал Щавель. Барон сразу погрустнел. – Мой гнедой сломал ногу.
– Какой кошмар! – воскликнул барон. – Мне очень жаль, что ваш гнедой сломал ногу!
– Ну, если точнее, то не сломал, – уточнил Щавель. – Ушиб. Но пришлось его продать. А путь до столицы долог…
– Вы хотите денег, – вздохнул барон. – Деньги… – Он поднялся и зашагал взад-вперед у трона. – Нет, вы не подумайте, денег у нас много. Даже очень. И помочь знаменитому волшебнику Черемше…
– Щавелю! – не выдержал волшебник.
– Ах, простите. – Барон махнул рукой. – Я всегда был слаб в ботанике. Помочь волшебнику – долг каждого государственного мужа. Вы ведь так охотно откликаетесь на наши скромные просьбы, поддерживаете нас во всех тяготах государственной службы, причем совершенно бескорыстно…
Щавель как-то неловко затоптался на одном месте.
– Молчите-молчите! – воскликнул барон. – Не надо взаимных комплиментов, это все пустое… Видите ли, в чем дело, друг мой. Неправильно будет, если барон станет давать деньги просто так. В то время как дети трущоб голодают, в то время как мастеровые ютятся в маленьких хижинах, в то время как мастерицы-златошвейки молят о новом доме родовспоможения… Что скажут о бароне, который запросто раздает золотые туда-сюда?
– Я был бы счастлив предложить свои… наши услуги вашему высокоблагородию, – выдавил из себя Щавель.
– Золото? Бессмертие? Прогноз погоды? – заинтересованно спросил барон.
– Ну, есть некоторые неподвластные нам области магии… – промямлил Щавель.
– Да, да… Маги предпочитают швырять огненные шары, испепелять города, призывать монстров… – кивнул барон. – Что ж. Тогда… предлагаю поиграть. Пусть случай нас рассудит!
– Шахматы? – с надеждой спросил Щавель. – Или карты?
– О нет!
Барон взмахнул рукой и указал на три одинаковые двери, ведущие из зала.
– Это моя любимая игра, – сказал он. – За этими дверями… эй, герольд, распорядитесь! За двумя дверями будут стоять козы. За третьей – карета. Ну, карета туда не влезет, там будет лежать колесо от кареты. Принесите колесо, быстро! Вы укажете на одну из дверей. Если там будет коза – вы на год останетесь у меня в услужении. Если карета…
– То есть колесо, – мрачно уточнил Щавель.
– Верное замечание! – согласился барон. – Если колесо, то я дам вам свою личную золоченую карету, охрану, повара с запасом продуктов… эх, даже вина из собственных подвалов! И вас отвезут в Столицу.
Щавель нахмурился и сказал:
– Боюсь, господин барон, что на таких условиях…
– Вы ошеломлены моей добротой! – воскликнул барон. – И, конечно же, не рискнете нанести мне оскорбление, отказавшись!
Щавель замолчал. Барон расплылся в улыбке.
Трикс сглотнул, потому что горло вдруг пересохло, и шагнул вперед:
– Ваше высокоблагородие!
– Да зови меня по-простому, «мой барон», – сказал Исмунд. – Мы же с тобой оба благородные люди.
– Мой барон, доверьте процедуру выбора мне, – сказал Трикс. – Для господина Щавеля это слишком простое испытание, будет нечестно с нашей стороны, если выбор сделает он.
Щавель выпучил глаза, но ничего не сказал.
– Я не против, – быстро сказал барон. – Но учти, юноша, никакой магии! Мои волшебники будут следить за ходом игры… честно говоря, они уже давно следят через потайные отверстия в стенах и потолке.
– Никакой магии, – согласился Трикс. – Только я предложил бы чуть-чуть изменить условия.
– Ну? – заинтересовался барон.
– Пусть слепой случай не мешает игре. Давайте я буду выбирать десять раз… нет, девять, чтобы не было ничьей. Если чаще встретится коза – то мы служим вам целый год. Если чаще попадется колесо от телеги – то мы уезжаем.
– По результатам девяти испытаний? – Барон расхохотался. – С удовольствием, малыш!
Щавель резко повернулся к Триксу, обнял его, прижал к себе и, принужденно улыбаясь, прошипел на ухо:
– Ты сошел с ума! У нас всего один шанс из трех победить! А если мы сделаем девять попыток, то уж точно проиграем! Это элементарная математика!
– Не надо благодарить, учитель! – громко ответил Трикс, высвобождаясь из цепких рук Щавеля. – И еще одно уточнение, господин Исмунд. Когда я выберу дверь, то останутся еще две двери, правильно?
– Ну.
– После того как я сделаю выбор, не могли бы вы открыть одну из этих двух дверей? Ту, за которой точно будет коза. А я после этого подумаю… и, может быть, сменю свой выбор. С той двери, на которую указал сначала, на третью, которая еще не открыта.
– Ну и что это изменит? – спросил Исмунд.
Трикс не ответил.
– Так… – Барон задумался. – Так… Тут какая-то хитрость… Если подумать… Да ты не дурак! Не дурак… Выбирая из трех дверей, ты имеешь один шанс из трех. А если уж я раскрыл одну дверь, за которой козы, то у тебя будет один шанс из двух. То есть наши шансы будут равны. Умеешь считать, умеешь! – Он засмеялся.
Трикс скромно промолчал.
– Хорошо, – кивнул барон. – За хорошее знание арифметики готов принять твое предложение. А может, не будем зря мучиться? Используем всего две двери? Коза и карета. Все по-честному.
– Да лучше уж помучиться, – сказал Трикс.
– Вот это уважаю, – кивнул барон. – Вот это люблю. Настоящий игрок не стремится сыграть быстро! В игре, как и в любви, скорость – не главное!
