– Совсем. Начинай.
Манкер подошел к деревянной рукоятке, прикрепленной к стене, и, плюнув на руки, взялся за нее. Виктор отчетливо видел, что рукоять сообщается посредством грубых шестерен и ремней с висящим снарядом.
– Это – одна из самых моих удачных покупок, – с гордостью сообщил барон, показывая на устройство. – Заплатил за чертежи кучу денег, но они того стоят. Пара месяцев тренировок с молотилкой – и солдат начинает совсем по-другому уходить от ударов.
К ужасу Антипова, цепи, прежде спокойно висящие, начали подниматься по мере ускорения вращения. Та же участь постигла и палки, приделанные к бревну то ли с помощью коротких ремней, то ли каких-то шарниров. Из общего числа палок только три были прикреплены неподвижно. Вскоре снаряд был окутан мелькающими тенями, чуть ли не со свистом рассекающими воздух.
– Чего ты стоишь? – удивился барон, обращаясь к сыну лесоруба. – Бей! Думаешь, солдат будет ее вечно крутить? Он устанет скоро.
– К-как бить, ваша милость? – Виктор отметил, что плохо выговаривает слова. Его тренировочный меч был гораздо короче «отростков» бревна.
– По красным пятнам бей. Живо!
– Но…
– Быстро, я сказал!
Антипов, тяжело вздохнув, подошел к снаряду поближе. И едва успел отшатнуться – какая-то цепь рассекла воздух в миллиметрах от его носа.
– Или ты сейчас же покажешь мне, какой из тебя великий воин, или получишь десять плетей, – сообщил барон, с интересом наблюдая за перемещениями Ролта. – Тут нет ничего сложного. Чтобы справиться с этим упражнением, тебе не нужно быть солдатом. Достаточно иметь те навыки, о которых ты так красиво говорил. Бей!
Это крыть было нечем. Виктор развернулся боком к молотилке и, резко выбросив вперед руку, сделал выпад. Спину тут же обожгло ударом, потом последовал еще один по месту, расположенному более низко, затем – что-то чиркнуло по бедру. Сын лесоруба рухнул как подкошенный, стараясь еще в полете откатиться подальше от опасного устройства.
– Вставай, – безжалостно сказал барон. – Ты промахнулся, к тому же слишком медленно отскочил назад после удара. Еще раз. Пробуй!
Антипов с кряхтеньем поднялся. Спина дико болела. Настолько сильно, что он не мог чувствовать боли в бедре. Хотя уже слегка хромал.
– Быстро, быстро! – подгонял барон. – Или ты боишься бревна?
Бревен Виктор не боялся. Но лишь тогда, когда те спокойно лежат на земле и не крутятся в воздухе с бешеной скоростью. Он опять стал бочком к устройству, поднял согнутую в локте руку и нанес удар. И на этот раз молотилка поразила плечо. Антипов вскрикнул и схватился за больное место. Ему казалось, что кто-то стукнул по плечу кувалдой.
– Вот что, – сказал барон. – У тебя есть еще одна попытка. Если ты нанесешь удар так, чтобы попасть в любое из пятен и тебя не заденет, то, так и быть, прощу твои речи о… гм… воинском даре, данном свыше. Не сделаешь – десять плетей. Понял?
«Вот так рождаются мальчики для битья, – с тоской подумал Виктор. – Дались ему эти плети! Что я, раб какой?! Нет, у меня есть чувство достоинства. Не будет плетей. Сбегу, если что, и пропади оно все!»
– Ваша милость, а какие-нибудь ограничения есть? – спросил он. – Ну как бить можно, а как – нельзя.
– О чем ты, Ролт? Какие еще ограничения? Бей, как бьется. Лишь бы результат был.
– Я должен попасть в красное пятно любым способом с помощью этой палки, правильно, господин барон?
– Уже тебе сказал об этом. Да! – Алькерт вновь стал раздражаться. Но одновременно с этим в его глазах зажглось любопытство. Ему стало интересно, откажется ли сын лесоруба от последней, заведомо безнадежной попытки.
Тот не отказался. Вместо этого Виктор, к удивлению всех присутствующих, лег на пол и пополз по-пластунски к снаряду, волоча за собой меч. Между полом и молотилкой был существенный зазор – вот туда-то и забрался бывший студент. Потом извернулся, страстно надеясь, что при этом маневре нижние палки и цепи не заденут его, а Манкер не снизит скорости вращения.
Они не задели, а Антипов оказался на спине. Подтащив меч, он прижал его к груди и замер, выжидая момент. Барон смотрел на сына лесоруба округлившимися глазами. Виктор же, внезапно решившись, нанес удар из положения лежа. Меч, моментально выбитый какой-то цепью, отлетел далеко в сторону и врезался в стену. Но перед этим все заметили, что он все-таки коснулся самого нижнего красного пятна. Экзаменуемый не стал испытывать судьбу дальше и, извиваясь как змея, выполз из-под молотилки.
– Стоп! – распорядился барон. – Манкер, свободен.
Солдат отпустил рукоять, коротко поклонился и вышел. Виктор же поднимался на ноги, стараясь при этом не стонать.
– Ну знаешь, Ролт, такого я еще не видел, – сообщил Алькерт. Его тон был значительно мягче. – А ты горазд на выдумки, как я посмотрю. Хм… молодец.
– Я… могу считать, что зачислен в солдаты? – уточнил Антипов.
Барон тут же расхохотался, взявшись руками за бока. Смеялся он от души. Его борода слегка подрагивала, и редкие седые волосы в ней стали гораздо заметнее.
– Ролт, наглость раньше тебя родилась, – сообщил хозяин замка, справившись с приступом смеха. – Ну какой из тебя воин? Ты безобразно медленно двигаешься! И это уже не исправить. Не видишь, что перед твоим носом творится! Не можешь сосредоточивать внимание на нескольких предметах одновременно! Ты хоть спасибо скажи, что я плети отменил. Все-таки мой приказ исполнен. Хотя и таким странным образом.
– Но как же…
– Никаких солдат, Ролт! Забудь! Конечно, ты мог бы подучиться, но раньше нужно было начинать. У тебя вообще нет способностей. Разве что сила, но она не всегда нужна. Пойдешь в следующий раз в ополчение, если уж так хочешь повоевать.
– Ваша милость, но хотя бы потренироваться просто у кого-нибудь из воинов… – Виктор чувствовал себя обескураженным. В глубине души он питал надежду на то, что удастся уговорить барона разрешить ему обучаться воинским умениям и выполнить пожелание Ареса. А одного ополченца никто специально учить не будет. Только в общем порядке.
– Потренироваться? – Барон опять поднял бровь. – Чтобы ты потом продержался минуту против десятника, а я был бы вынужден сдержать слово и взять тебя в дружину? Ну уж нет! Я ведь знаю, что тот же Нурия к тебе хорошо относится и, возможно, не будет бить в полную силу. Нет!
– Но…
– Все! Не хочу об этом говорить! Ты идти можешь?
– Да, господин барон, – горько вздохнул Антипов.
– Тогда иди. Если тебе очень плохо, то разрешаю зайти к лекарю. Скажешь, что я послал.
Виктор обескураженно побрел к выходу, прихрамывая. Это место ему не нравилось самым решительным образом. Барон – деспот и самодур, как с таким можно иметь дело? На уступки вообще не идет! Эти плети еще… мерзость какая. Антипов был всегда противником телесных наказаний, особенно если они касались его. Сейчас ему с новой силой захотелось домой. К любящим родителям, к веселым друзьям, к беспечным сокурсникам… И почему это все с ним произошло? Несправедливо так, очень несправедливо.
