– Тогда мне нужны кандидатуры, – продолжил Аренеперт. – Все, кто подходит под описание. Считаю, что каждый из вас подготовился и располагает информацией, которая нам может пригодиться.
Среди участников заседания наметилось оживление. Судя по выражению лиц двух-трех, им точно было что сказать.
– Нуараа, ваше слово. – Главный жрец обратил свой взор на посвященного четвертой ступени, сидящего по правую руку от него.
Тот, мужчина средних лет с изможденным лицом и бегающими прищуренными глазками, выдержал небольшую паузу, а потом с чувством собственного достоинства произнес:
– Цырег подходит. Он богат, любит сорить деньгами, наверняка есть любовница…
– Нехорошо, – покачал головой Аренеперт. – Я, конечно, понимаю, что у тебя не очень добрые отношения с твоим двоюродным дядей, но Цырег всегда был богатым и всегда сорил деньгами. Его благочестие вряд ли останется довольным такой кандидатурой.
– А женщин можно предлагать? – раздался вдруг голос из «заднего ряда».
– Можно, Сарек, – поразмыслив, ответил главный жрец. – Чем женщины хуже мужчин? Хотя нет, неправильно выразился. Хуже, конечно, но не настолько, чтобы мужчины не могли их обсуждать.
– Моя мачеха, проклятая старуха, внезапно разбогатела. – Посвященный второй ступени, полноватый человечек в небрежно надетой мантии, выпалил эти слова на одном дыхании.
– Высокочтимые, – с укором в голосе произнес Аренеперт, – мы так никуда не продвинемся. При чем тут ваша мачеха? Она получила наследство от своего отца.
– Убила его, мерзавка!
– Сарек, ее отец уже три месяца был на смертном одре. Факт убийства будет доказать весьма трудно. А вот то, что вам достанутся деньги, если с вашей мачехой что-нибудь случится, вполне отчетливо угадывается. Еще кто-нибудь желает высказаться? – оглядел главный жрец присутствующих с выражением разочарования на лице. Нет, не на то он надеялся. Ему нужно было нечто иное, чем сведение личных счетов. У него была вся полнота власти, но вести жестко свою линию он не мог. По той же самой причине – взаимной «повязанности». Это как снежный ком: тронь одного – и пойдет лавина, которая сметет всех. Лучше не конфликтовать.
– Ваша благость, – печальные размышления жреца о качестве своих помощников прервал старый Туунер, посвященный третьей ступени, – а почему мы говорим только о жителях города? Есть ведь и другие. Те, которые входят в наше графство, но не принадлежат Парреану. Бароны. И не со всеми из них у нас хорошие отношения.
Аренеперт даже ударил по столу рукой в избытке чувств. Такая простая мысль ему не приходила в голову. Зачем жертвовать кем-то из жителей Парреана, если можно убить одним ударом двух оленей: найти временную замену истинного виновника и покарать несговорчивых? К некоторым баронам у местной церкви были большие претензии, но вот сил, чтобы эти претензии реализовать, не имелось. Главный Храм Зентела категорически запрещал идти напролом в спорных вопросах. Почему – жрец не знал. Но зато теперь-то такой случай! Никто наверху не сможет осудить его. Ведь Аренеперт честно выполнял распоряжение первостепенной важности. Осталось дело за малым – отыскать наиболее подходящую жертву.
Город Парреан встретил Виктора не очень-то дружелюбно. Строго говоря, плохая встреча относилась к барону, но, разумеется, досталось не только ему, но и всей свите. Они простояли около получаса под воротами, выясняя, кто же может войти внутрь, а кто нет. Сотник стражи, получавший указания непосредственно от представителей магистрата, требовал оставить, как минимум, три десятка воинов за стеной. Барон на это был категорически не согласен. И дело сдвинулось с мертвой точки лишь тогда, когда его милость приказал развернуть повозки и двигаться обратно. Это напугало начальство города. Если бы прошел слух, что местных дворян не пускают в Парреан, это могло бы подвигнуть некоторые горячие головы на решительные действия. А именно – на временный военный союз и штурм враждебного форпоста. Город, обладающий большими привилегиями, пожалованными графом, и погрязший в коррупции и откровенном воровстве, не смог бы противостоять объединенной армии баронств.
Торговцы, увязавшиеся за Алькертом, проявили вынужденную солидарность – перед ними ворота не раскрылись, потому что стража опасалась, что барон просто ворвется в город. К разочарованию Антипова, выяснилось, что у купцов с хозяином замка имелись общие друзья, поэтому все ограничилось не очень большой платой за «проезд». Они рассказали, что другая, главная дорога стала неспокойной из-за немаленькой банды разбойников, орудующих на тракте. Торговцам проще сделать крюк, чем рисковать. Барон известию обрадовался – получалось, что теперь многие пойдут через его земли. У Виктора мелькнула мысль посоветовать поставить на главный тракт своих людей, когда разбойники будут разгромлены. Чтобы славные традиции бандитов продолжались и это заставляло купцов ехать через владения ан-Орреанта. Но мысль была слишком радикальной, поэтому предприимчивый сын лесоруба решил ее придержать до поры до времени. Также торговцы сообщили кое-что другое, что заставило Алькерта впасть в раздумья. В соседнем графстве через три месяца намечался турнир. Награда стандартная – небольшой приз и большая слава, но все справедливо полагали, что победителю достанется и рука графини Ласаны ан-Мереа. У этой девушки недавно умер отец, оставивший ей титул как единственной наследнице. По традициям, незамужняя женщина не могла долго править в одиночестве. Нужен был хозяин. Так что турнир представлял собой, по сути, своеобразные смотрины. Графиня решила выбрать такой путь поиска возможного жениха, что являлось ее неотъемлемым правом и соответствовало традиции. Барон раздумывал, не послать ли туда кого-нибудь из сыновей или других родственников. Хотя, конечно, шансы на победу были невелики. Скорее всего, в состязании примут участие великие бойцы, соблазненные богатством и красотой графини.
Крепостные стены Парреана не произвели на Виктора никакого впечатления, потому что проигрывали по высоте и массивности укреплениям замка. Серые камни, неплотно подогнанные друг к другу, небольшие квадратные сторожевые башенки – ничего особенного. Стража тоже была экипирована гораздо хуже баронской дружины: у Антипова даже создалось впечатление, что некоторые не носили кольчуг, ограничившись грубыми кожаными куртками. Половина шлемов, к слову, тоже была кожаной.
Процессия проследовала по улицам без тротуаров, мимо невзрачных двух-и трехэтажных домов, среди которых изредка попадались более-менее красивые белые особняки. Виктор по-прежнему сидел на телеге и бросал взгляды на прохожих, одетых в однотонные и мрачные одежды темно-коричневых цветов. Лишь изредка встречались опрятные девушки, чьи платья радовали глаз более разнообразной цветовой гаммой. Сразу вспомнилась Ханна, чьего расположения бывший студент не смог добиться в полной мере, но был на верном пути, исходя из того что она вышла его провожать. Но в целом на улицах царила серость.
«Бог портняжного дела мне бы тоже подошел, – размышлял Антипов. – Тут же непочатый край работы. Пусть я не умею шить – нанял бы кого-нибудь, а идеи целиком мои. Серьезно бы обогатился, наверное. Ан нет, мне достался Арес. А я ведь даже боксом не занимался. Казалось бы, нужно лишь достать побольше денег и нанять войско. Что может быть проще? Но мы легких путей не ищем. У Ареса, оказывается, нет сил, чтобы принимать посвящение ему воинов. А я прошел инициализацию автоматически. К тому же его верховный жрец, как выяснилось, должен быть выдающимся бойцом. Да уж, похоже, тут не только мне не повезло».
