– Так, может, послать с вами кого, ваша благость? – спохватился начальник охраны.
– Да чего там, сам справлюсь, – махнул рукой жрец. – Вы, главное, проводите сотника куда надо. А то заплутает еще. Он у нас плохо ориентируется. Рассеянный очень, все о деньгах думает. До встречи! Да благослови вас Зентел!
Священник вместе со служкой развернули лошадей и направились к воротам, в которые по-прежнему медленно втекала река всадников, одетых в бело-зеленые плащи храмовой стражи.
Жрец Лолоки выехал за пределы города и, двигаясь вдоль колонны прибывающих, печально улыбался и приговаривал:
– Добро пожаловать в Парреан, господа воины! Добро пожаловать! Мы вас уже заждались!
Служивые кивали приветливому жрецу и тоже улыбались. В темноте было трудно разглядеть его лицо, но тихий проникновенный голос, полный искренней радости, проникал в сердца, заставляя поверить, что впереди ожидают достойный отдых и внимание местных священников.
Со стороны охраны, стоящей на стенах, картина была также преисполнена умиротворения и благолепия. Жрец благословлял солдат, не пропуская никого, и ехал дальше, постепенно удаляясь от городских стен. Воинам гарнизона Парреана оставалось только завидовать храмовой страже, потому что у них есть такой замечательный священник, не обделяющий своей милостью ни единого человека.
Служка следовал за жрецом, словно тень, и вскоре оба миновали последние повозки обоза и скрылись в ночи, которая окутала окрестности Парреана как полупрозрачное черное покрывало. Никто из воинов не мог уже слышать, как вежливый и культурный жрец сказал служке странную и загадочную фразу:
– Рикста, наконец-то мы свалили! Надеюсь, ты не ошибся с этой дерьмовой краской и я смогу ее смыть. У меня уже полбашки чешется.
Храмовая стража постепенно втянулась в город полностью, ворота захлопнулись, и все ответственные лица в Парреане почувствовали необходимость немедленно приступить к работе. Лица были разные, но их объединяла одна непоколебимая убежденность – наглый Посредник чудовищного бога-шутника будет схвачен в самое ближайшее время. Ведь такая сила явилась в город! Теперь-то он уже никуда не денется.
Глава 28
Яркий луч упал на бокал из тончайшего стекла и рассыпался на золотистые брызги, которые отразились от шелкового зеленого шарфа. Его обладатель не заметил этого, а придвинул к себе блестящее блюдо с птицей и принялся неторопливо отрезать крылышко.
Аренеперт был почти счастлив. События последних дней указывали на то, что все идет в нужном направлении. Расследование осквернения храма продвигалось в хорошем темпе, несмотря на то что робкие торговцы маслом и краской поначалу не только отказывались сотрудничать, но и попрятались, опасаясь допросов. Однако в Парреане жрец обладал практически абсолютной властью. Ему удалось найти всех купцов и перекупщиков. Верные люди из магистрата допрашивали свидетелей не покладая рук. Чтобы эксцессы с исчезновением не повторялись, торговцы были брошены в тюрьму – вдруг в них опять возникнет необходимость для уточнения того или иного вопроса.
Путем сопоставления показаний удалось получить примерные портреты трех подозреваемых, из которых один тут же был исключен. Из тех, кто недавно покупал и масло, и краску, осталось двое: матрона, похожая на домохозяйку или домоуправительницу, и молодой воин. Следующий шаг – опрос местной храмовой стражи на предмет того, сколько матрон и воинов посещали святилище Зентела.
Другая версия, связанная с кувшином, тоже показывала хорошие результаты. Все известные графские слуги и родственники, оказавшиеся в городе, были допрошены. Дворяне опрашивались пока что мягко, без нажима, а вот остальным не повезло. К ним применялись весьма суровые методы, и результатом явились многочисленные признания в самых разнообразных проступках и даже намерениях их совершить. В прежнее время Аренеперт с удовольствием бы воспользовался этим, чтобы поправить финансовое положение вверенного его заботам участка. Ну и свое собственное, естественно. Но сейчас понимал, что распыляться не следует. Мелкие преступления могут подождать. И хотя пока еще никто не признался в главном, жрец не терял надежды. Даже наоборот – день ото дня росла его уверенность в успехе предприятия, несмотря даже на недавнюю возмутительную выходку Посредника с одеждой. Эта выходка сначала поразила главного жреца до глубины души, но потом появилась успокоительная мысль, что негодяй просто нервничает перед поимкой и пытается успеть напитать своего бога еще хоть какой-то силой. Аренеперт вспомнил фразу одного мудреца, что дело должно начинаться в колебаниях, а заканчиваться решительно, потому что если дело начинается слишком решительно, то обычно заканчивается колебаниями. Жрецу настолько понравилась мысль о грядущем отличном результате, что он поспешил поделиться ею с сотрапезниками: коллегами и начальством храмовой стражи, сидящими за этим же столом.
– Господа, предполагаю, что мы закончим наше расследование в течение нескольких дней, – сказал Аренеперт, отрывая нож и вилку от птицы. – Когда мы только начинали, у нас не было практически ничего, кроме кувшина и… доказательств в виде рисунков и фраз. Теперь же держим в руках все нити. Одна из них обязательно приведет к виновному.
Ан-Келени тоже отвлекся от своего блюда и посмотрел на говорящего. Сотник храмовой стражи относился к Аренеперту с предубеждением. Двойным. Во-первых, из-за наставлений Верховного жреца, а во-вторых, вследствие откровений вчерашнего встречающего у ворот.
– Как бы эти нити не потерялись, – произнес он.
– Почему они должны потеряться? – поинтересовался Аренеперт, внимательно изучая гостя. Жрец тоже относился к сотнику с подозрением. Этому немало способствовал доклад начальника охраны ворот о крайнем корыстолюбии приезжего. Запредельно высоком корыстолюбии, которое позволяло грабить даже своих – тех, кто, как и ан-Келени, зарабатывает свое состояние непосильным трудом, находясь на высоких должностях.
– Письма-то ведь теряются, – демонстративно простодушно ответил сотник, не подозревая, что думает о нем собеседник.
– Какие письма? – не понял жрец.
– Которые приносят гонцы. Например о моем прибытии.
Аренеперт нахмурился. Он не мог сообразить, что имеет в виду гость.
– Все письма в целости и сохранности, – ответил жрец после короткого раздумья. – Они доставляются в хранилище книг и свитков после прочтения. Мы все делаем как положено.
Ан-Келени едва заметно усмехнулся. Было видно, что сотник не верит словам собеседника. Опытный карьерист Аренеперт немедленно заметил это.
– После завтрака я покажу вам хранилище, – сказал он. – Вы сами убедитесь.
Остальные жрецы Парреана внимательно наблюдали за разговором, поэтому отметили, как правильно поступил их начальник. У приезжего должно сложиться самое хорошее впечатление о городе. Или по крайней мере нейтральное. А иначе будет назначен новый глава храма, с которым, возможно, не удастся жить так привольно, как с Аренепертом.
