— Абу, не расскажешь мне о драках немного? У нас в деревне их никогда не было, сам понимаешь.
— Отчего не рассказать. Драки были выведены во время Смуты. Их создали маги из обычных лошадей с помощью крови и семени драконов. В бою один драк стоит десятка, а то и больше воинов. Великолепно защищенные от стали и магии, они должны были заменить обычных лошадей. Но что-то пошло не так. Получившиеся создания были слишком злобными и агрессивными. Они существовали ради боя и не подчинялись никакой дрессировке. Много воинов погибло, пытаясь их приручить. Еще больше погибло юных драков. Лишь единицам вроде тебя повезло. Прежде чем маги нашли способ контроля приручения, прошло много времени. Почти все драки были уничтожены, а оставшиеся в живых обосновались в Пограничье.
— Грустная история. А в чем разница между зеленым и черным драком?
— Обычно самка приносит пять-шесть яиц раз в два года. Одно или два погибают, из остальных вылупляются драки зеленого цвета. Очень редко одно яйцо из помета бывает черным. Это значит, что родится драк необычайно сильный и злобный. Он будет демоном убийства. Такие очень ценятся. Обычных зеленых кортов могут позволить себе немногие — не каждому благородному они по карману. Рядовое баронство приносит в год около пятидесяти — ста золотых чистой прибыли. А уж черных имеют только очень богатые люди или везунчики вроде тебя.
Так вот ты какой, северный драк. Идешь рядом со мной, изредка бодаешь головой, прикидываешься мирной овечкой, а сам кровавый маньяк. А купец держится молодцом, хотя нехило попал на бабки… Кстати, шестьсот золотых как пересчитать в понятные деньги?
— Абу, я из глухой деревни, у нас больше не золотом расплачивались. Объясни, сколько ты потерял? — спросил я.
— А также — почему он еще с тобой идет? Картина сливочным маслом: прогулка совсем не бедного купца и лоха.
Заткнись, «Я», не мешай слушать.
— Ну, чтоб тебе было понятнее, Влад, считай. В одном золотом пятьдесят серебряных монет. В одном серебрянике — пятьдесят медных. На десять медяков ты можешь есть и спать на хорошем постоялом дворе сутки, без обильной выпивки и девок. Значит, на один золотой жить можно больше полугода. Хороший ремесленник имеет в год прибыль около десяти золотых. Средней руки купец — около ста — двухсот. Богатый — до тысячи и больше.
Понятно, на родные баксы — большие деньги. Шестьсот местных золотых — это получается около трех — пяти лимонов. Считай, что на халяву я получил разработанную специально для меня, произведенную вручную в единственном экземпляре модель «феррари». Купец — не просто молодец, а кремень. Не ругается и не плачет, уважаю. Что он бормочет?
— …И, закончив дела, я сразу поехал в Белгор. Ведь тут живет услада глаз моих, твоя сестра Евдокия. Какое чудное имя! Произнося его, я чувствую на губах сладость меда и нежность роз. Ее голос подобен мелодии свирели, а улыбка затмевает божественной красотой Хион. Я…
Все ясно, это тот самый купец Абу, ярый поклонник сестренки, также ясно, что от болезни под названием «Евдокия» крыша у данного индивидуума сказала: прощай, вернусь не скоро.
— А у самого уже сколько времени не возвращается?
ЗАТКНИСЬ. Не думать, не думать, не думать, вон уже постоялый двор, открытые настежь ворота, куча пешего и конного народу.
— Абу, а монеты разных стран как отличаются друг от друга?
Купец прервался и посмотрел на меня.
— Да, Влад. Издалека ты приехал. Все монеты по весу одинаковы. Отличаются только гербы государств. Еще много лет назад все королевства об этом договорились. Только короли могут выпускать монеты.
Чуть прокололся. Ладно, не страшно. А с монетами удобно придумано. А вот и корчма.
Сказать, что мое появление с драком привлекло внимание, — это не сказать ничего. Заторможенные движения, изумленные взгляды, отвисшие челюсти сопровождали наш поход в конюшню. Приезжие добрались до Матвея.
— Как дела, Яр?
Гора мышц повернулась ко мне и уронила охапку сена себе под ноги.
— Вообще-то слышал, что его мясом кормят, я не прав? — ухмыльнулся я.
Гигант поднял сено, посмотрел на меня, что-то буркнул и махнул рукой в дальний конец конюшни.
— Ставь туда. Сейчас принесу мясо. Вода, щетка и сено на месте. Ухаживать будешь сам.
Сам и поухаживаю, мне не трудно. Отводим в стойло, берем щетку и начинаем тереть. Конюшня устроена по уму: вся грязная вода с моего малолетнего кровавого маньяка стекает сквозь щели в полу. Теперь обтереть пучком сена, как видел в одном ковбойском фильме, — и готово. А вот и хмурый Яр с громадным куском мяса и бадьей воды.
— Покормишь — и закрой стойло, еще резни здесь не хватает.
— Яр, ну зачем ты наговариваешь на это милое создание?
— Видел я однажды такое создание в бою, похожем на бойню. Захочешь — не забудешь.
Драк вгрызся в кусок мяса как после перенесенной недельной голодовки.
— Не спеши. Ты только вылупился. Сначала обожрешься, а потом живот болеть будет, да и зубки у тебя еще маленькие, если вообще имеются.
Драк в ответ встряхнул парой симпатичных рожек и, обернувшись, оскалил пасть. М-да, насчет зубок я погорячился: полный комплект, и немалой длины.
— Ну ладно, ужинай и не шали, завтра приду и проверю, — сказал я, закрывая за собой дверь в загон.
— Не шали, — хмыкнул Яр. — А недавно еще Яг Топор заходил. И почему я не удивляюсь?
Оставив бурчащего верзилу в одиночестве, я направился в корчму.
Глава 4
ПЕРВЫЕ ПРОБЛЕМЫ. ЗА ВСЕ НУЖНО ПЛАТИТЬ
Народ в зале не просто появился: все помещение было забито полностью — ни одного свободного стола. Хотя нет, вру. За дальним столиком, около кухни, сидела в гордом одиночестве Евдокия и махала мне рукой.
— Привет, малолетка, как, наболталась с подружками?
— Не очень — сегодня гости съезжаются, пришлось побыстрее вернуться и помочь папе.
— А что ж сидишь и гостей не обслуживаешь?
— Когда появляется много чужих, папа запрещает: свои все меня знают, а чужие могут и пристать. Так что папа на это время нанимает разносчиц и поварих у мамы Жулы — вот они и работают.
Действительно, я заметил в зале знакомых девчонок, шустро бегающих с деревянными подносами между кухней и столами с посетителями.
Кстати о последних. Большинство персонажей явно бедностью не страдали: расфуфыренные, будто павлины, они отличались от местных жителей как попугай от скворца. Да и скромностью тоже. Громкие подвыпившие голоса, шлепки по тугим попкам служанок составляли основной звуковой фон корчмы.
Правильно Матвей поступает. Незачем девчонке сейчас работать — надо понимать, что титул «мама» тут соответствует земному.
— Только еду разносят?
