Номер Тани наверняка прослушивают — и менты, и Басунов (может, они вообще сидят вместе). Менты определят локацию — вокзал, но не успеют накрыть тут беглеца. А Басунов услышит то, что жаждет услышать: где прячется Немец. Герман выдаст своё убежище так, чтобы менты не поняли, а Басунов понял; выдаст — и укатит готовить встречу Басунову. Герман был уверен, что долго ждать ему не придётся. Басунов клюнет и примчится.
Герман достал один из припасённых краденых телефонов и, сверяясь с бумажкой, медленно набрал одиннадцать цифр номера Танюши.
— Алё? — испуганно сказала Танюша, и Германа вдруг начало загибать, будто от удара под дых. Этот нежный, слабый, милый, невыносимый голос…
— Пуговка… Это я… — охрипнув, сказал он.
— Ге… Гера! — отчаянно выдохнула Танюша.
— Танюша… Танюшенька… — внезапно начал спотыкаться Герман. — У меня всё нормально… Танюшенька, с Танцоровым — это не я! Верь мне!
— Я верю, Герочка!.. Герочка!..
— Тебе будет трудно, Танюшенька, но ты всегда знай — я тебя люблю, я вернусь к тебе, у нас всё начнётся снова, я тебя ни на что не променял!..
— Я знала, Герочка! Я знала! Знала! — словно прозрев, твердила Таня.
— Ты не слушай, что про меня будут говорить… Я люблю тебя… Я уже решил, что мне нужно делать… А ты меня жди!
Люди, что шли по перрону, оглядывались на странного рослого мужика, который, забыв о сутолоке, сгорбившись — словно сам в себя завернулся — что‑то сбивчиво бормотал в телефон, закрывая мобильник ладонью.
— Не верь Витьке Басунову! Я получил его посылку! Он мне её прямо на дом прислал! Не верь ему, Танюша! Никому не верь! Только мне!
— Герочка… Герочка… Как ты живёшь? — захлёбывалась Таня.
— Хорошо… Нормально… Танька, господи, как мне плохо без тебя!
— Я сейчас приеду! — не выдержав, крикнула Танюша. — Я знаю, куда!
— Нет! Ни в коем случае! — Герман даже затряс телефоном. — Жди меня дома, Пуговка моя… Я вернусь к тебе… Всё, больше нам нельзя говорить!..
Он не мог наговориться с ней, наслушаться — словно не мог надышаться после петли, и потому нажал на кнопку отбоя с такой силой, что едва не раздавил телефон. И сразу же пошагал по перрону, ничего не видя. Губы ещё тряслись. Спохватившись, он бросил телефон в железную урну.
А Танюша, ещё ничего не осмыслив после звонка, вдруг почувствовала себя беспредельно счастливой. В заборе, которым она отгородила себя от мира, яростно пылали все щели — может, снаружи пожар, а может, рассвет.
Танюшу окатывало сразу и тревогой, и радостью. Она ошеломлённо и сокрушённо засмеялась от непонятной надежды. Да, уже не всё возможно для неё… но то, что ещё возможно, непременно изменит всю её прежнюю жизнь, сделает прекрасной! Всё сдвинулось, всё поплыло… Геру уносит — но она не должна от него отставать! Он сказал, что не надо приезжать к нему — но это потому, что не доверял ей, ведь она была слабая… А она больше не слабая! И только один‑единственный шаг отделяет её от Геры!
* * *
— Девушка, меня зовут Виктор Борисович. Мне нужно к сотруднику.
Басунов любил, чтобы к нему обращались по имени‑отчеству, а потому представлялся везде, где была возможность. В банке «Батуев‑инвест» дело у него сейчас было пустяковое — снять процент с депозита, но Басунов держался так, словно пришёл решать мировые финансовые проблемы.
— Присаживайтесь, я приглашу вас к вашему менеджеру, — дежурно улыбнулась девушка‑распорядитель в голубой униформе банка.
Басунов сел в синее мягкое кресло у низенького столика и с видом знатока взял журнал «Harvard Business Review». Английским он не владел.
В кармане у него мягко закурлыкал телефон.
— Виктор Борисович, есть контакт, — сказал Володя Чубалов. — Неволин сделал звонок жене. Вам зачитать распечатку или послушаете запись?
— Дай запись, — негромко сказал Басунов, внутренне собираясь.
Его идея грохнуть Танцорова сработала: теперь Немец звонил Татьяне оправдаться. «Не верь Басунову! — звучал в трубке его взволнованный голос. — Я получил его посылку! Он мне её прямо на дом прислал!» Значит, Немец нашёл бокфлинт… Жаль. Хотя пока всё идёт именно так, как задумано.
— Он сказал «на дом»? — переспросил Басунов у Володи.
— Да.
— Пеленговали? — Басунов помнил, как в Афгане он дежурил в тесной «Шилке» у бортовой РЛС, ещё ламповой, и следил за азимут‑горизонтом.
— Сигнал с железнодорожного вокзала.
Есть: Немец в Ненастье!
— А что Дибич делает?
— Не знаю, Виктор Борисович. Я переслал запись в его отдел дежурному, но сегодня суббота, на работе не все.
— Спасибо, Володя, ты меня очень выручил, очень!
Басунов бросил журнал на столик и поднялся, убирая телефон.
— Девушка, отменяю встречу, — сказал он. — Срочные дела.
— Ясно, — улыбнулась девушка. — Всего хорошего, Виктор Борисович.
В то время, когда Басунов начал готовиться к рейду в Ненастье, в самом Ненастье Немец вышел из дома с карабином «сайга» за плечом. Под мышкой он нёс свёрнутое в рулон одеяло — лежанку для стрельбы. На Немце был рваный бушлат, в котором Яр‑Саныч ходил на даче в холода и непогоду, ватные брюки и (за неимением берцев) старые зимние ботинки. Свитер, лыжная шапочка, шерстяные перчатки. Герман надеялся, что, прикончив Басунова, он вернётся в дом и переоденется, а потом уйдёт на станцию. Там в ячейке камеры хранения его ждал саквояж с деньгами и документами.
Снегопад прекратился, и даже распогодилось, хотя небосвод заполняла какая‑то светлая дымка. Солнце сдвинулось с зенита к горизонту и набухло красным соком, отчего пространство странно и сказочно порозовело. Скаты крыш, толстые, как матрасы, стали персиковыми. Полиловели тени от зданий и заборов. Заиндевелые яблони напоминали ворохи ледяных волос. Что‑то эротическое появилось в телесно‑румяных изгибах и мягких округлостях заснеженных предметов. Солнечные отражения в окнах пылали спектром.
Герман был спокоен. Переживать он будет после — если всё получится, если он уцелеет. Но наконец‑то он попробует сделать дело самым логичным способом: просто уберёт с пути то, что мешает жить, и больше ничего не надо будет ломать, не надо будет выворачиваться, юлить и метаться.
Басунов поедет от ворот Фаныча вот по этой улице, её тут называют Средней. Стрелять надо метров со ста пятидесяти. Жаль, закат сзади, лобовое стекло начнёт бликовать… Так, ему надо найти точку, желательно, высокую, с которой он сможет держать машину Басунова под стволом секунды три‑четыре, лучше пять, а скорость у машины будет километров двадцать… В общем, ему для покушения нужна дистанция для пробега метров в двадцать пять или тридцать, чтобы непрерывно вести машину на прицеле.
