Серёга не сомневался, что пилоты сверху уже внимательно рассмотрели обстановку на мосту. Наверное, они поняли, что трупы экипажа из танка не выколупать: при детонации боезапаса танкисты пригорели к стенкам, будто шкварки к сковородке. Значит, вертолёты не сядут на берегу возле развала. Значит, бойцам Лихолетова не улететь. Их просто не заметили — и не заберут.
Вертолёты уходили к кишлаку. Они держались высоко, чтобы в ущелье не угодить в котёл воздушных потоков от своих винтов. По‑собачьи опустив стеклянные рыльца, они задрали хвосты и словно бы откуда‑то из подмышек ударили по селению ракетами: пышными дымными перьями обозначились трассы выстрелов. Кишлак дрогнул и вспух густой тучей пыли, в которой мелькали тусклые полотна огня. Подсвеченные взрывами, в тёмной мути призрачно оседали, разваливаясь, стены чардивала, будто глиняная крепость врастала в землю. «Крокодилы» ещё и ещё вонзали в тучу стрелы ракет, и весь кишлак превратился в гору из дыма, подобную огромной лепёхе дрожжевого теста.
Один вертолёт остался в воздухе для прикрытия, а другой высунул колёса и сел прямо на дорогу. Двигатель он не выключил; вихри от винтов прибивали дым и отгоняли тучу, оголяя ближние развалины и обе погибшие БМП. На левом борту вверх и вниз раскрылась двустворчатая дверь грузовой кабины, и на дорогу выпрыгнули десантники в касках, вроде человек пять.
— Почему «духи» не стреляют по вертолётам? — вдруг спросил Немец.
— Из «Василька» не попасть, — задумчиво сказал Лихолетов. — Для РПГ, наверное, заряды кончились, палили же как обосранные… Из стрелкового — слону дробина. Короче, «звери» боятся себя обозначить. Если засветятся, летуны их ракетами поджарят прямо в пещерах, как в горшках.
— А как думаешь, когда за нами полетят? — нетерпеливо спросил Шамс.
Дуська поднялся на ноги и тоже выглянул из расщелины.
— Никогда, — помолчав, сухо ответил Лихолетов.
— Не понял, — с угрозой сказал Шамс, будто Серёга был виноват.
— Чего не понял‑то? Вертушки нас не увидели.
— Бля, надо как‑то сигнал подать! — раздражённо засуетился Шамс.
— Ну, подай, — мрачно хмыкнул Серёга. — Пёрни погромче. Рации у нас нет, ракетницы нет, а дымы вы не берёте, долдоны, «черпаки» херовы…
Сигнал «Я здесь!» подавали шашкой с оранжевым дымом. Но Серёга сжёг обе свои дымовухи, прикрывая бросок бойцов мимо моста к осыпи. А бойцы, неопытный «молодняк», не брали в рейд сигнальные гранаты, чтобы облегчить тяжеленный боекомплект и снарягу. Стрелять же, чтобы привлечь внимание вертолётчиков, бесполезно — не услышат за клёкотом винта.
— И что нам делать? — спросил Немец.
— Ничего. Сидим на жопе ровно и ждём, когда «броня» сюда приедет.
— Да когда она приедет‑то!.. — рыдающе закричал Дуська.
Серёга презрительно посмотрел на Дедусенко.
— Когда‑нибудь да приедет. Заставе на седле по‑всякому грузы нужны. Жратва, вода, оружие, топливо. На вертушках возить заколебёшься. Дорогу всё равно расчистят для новой колонны. Тягач пригонят, чтобы танк с моста стащить. А мы ждать будем. Сутки, двое, трое. Сколько потребуется, короче.
— Ты охерел? — взбесился Шамс. — Да нас «духи» через час тут вычислят!
— Громко бздеть не будешь, так не вычислят.
— Нет! — отчаянно замотал головой Дуська. — Нам надо к вертолётам!..
Дуська изнемогал под гнётом опасности и ничего не хотел понимать.
Возле вертолёта и разбитых БМП на дороге несколько раз бабахнуло — это десантура подрывала под трупами сапёров те мины, которые подложили «духи». Пусть мёртвых порежут осколки, им уже всё равно, зато целее будут живые. В Афгане жалели раненых, а убитый становился просто вещью.
— Давай, Серый, щас тихонько вдоль берега к вертушкам побежим, — еле сдерживаясь, предложил Шамс. Он чувствовал, как ужас охватывает его, разрушая самообладание. — Добежим! «Духи» из пещер нас не засекут!
— Я тебе, бля, не Серый! — злобно ответил Лихолетов. — Я тебе, бля, товарищ командир, понял? Никто никуда не побежит! Я приказа не давал!
Спасение казалось таким близким — вот же вертушки, в километре всего‑то! Шамса колотило от желания помчаться к вертолётам, как заяц мчится от волков. Вложить все силы в бросок — и выскочить из этого кошмара.
— Ты сам сказал, что они боятся засветиться! — почти закричал Шамс, наплевав на Серёгино требование субординации. — Не будут они стрелять!
Герман слушал и старался представить ситуацию в объёме.
— Нет, «духи» нас не пропустят, — убеждённо возразил он.
— Ты вообще молчи! — взвизгнул на Германа Дуська. — Мы через мост не успели, потому что к тебе побежали! Это всё из‑за тебя, с‑сука!
Дуська ничего не мог поделать с собой, не справлялся со своим страхом, а потому нашёл виноватого, на котором можно сорвать душу, — Немца. Однако никто не обратил внимания на выпад Дуськи.
— Серый, реально говорю! — в нездоровом оживлении твердил Шамс. — Бежать надо скорее! Давай я первый чесану, ты за мной, потом эти!..
Шамс решительно задрал ногу на каменный уступ, чтобы выскочить из расщелины и сломя голову мчаться через долину под душманскими пулями. Дуська взволнованно топтался, готовый кинуться вслед за Шамсом. Но Лихолетов цапнул Шамса за разгрузку на спине и грубо сдёрнул обратно.
— Ты чего, мокрожопик, оглох? — выдохнул Серёга. — Я кому сказал: нет?
— Да пош‑шёл ты! — остервенел Шамс, выдираясь из Серёгиной хватки.
Герман рукой в грудь отодвинул Дуську назад:
— Без приказа нельзя вылезать.
— Собрался всех тут зарыть, да? — ощерился Шамс на Лихолетова. — Сам очкуешь под стволами бежать и другим не даёшь? Я ваще в одного стартану!
Серёга даже побледнел сквозь загар и грязь.
— Ты выскочишь и всех нас выдашь «духам», — сказал Немец Шамсу.
— Так тоже давай за мной на рывочек, баба! Шевели батонами!
Серёга перетянул автомат с бока на живот и взялся как для стрельбы.
— Выйдешь — в спину весь рожок всажу, — сквозь зубы предупредил он.
Он тихо закипел: оборзевший салага, этот ссыкун, хлестал его прямо по самолюбию — и мужскому, и командирскому. Но и Шамса сорвала с тормозов ненависть к прапору, который не пускал спасаться в одиночку.
Шамс тоже быстро нацелил автомат на Серёгу.
— А я могу прямо щас завалить! — бешено прошипел он.
Немец понял, что эти двое «на нерве» сейчас постреляют друг друга. Он сунулся вперёд и осторожно руками отвёл стволы автоматов в стороны.
— Земляк, остынь, — сказал он Шамсу. — У нас командир прапор, а не ты.
— Стреляй! — не слыша Немца, охваченный яростью Лихолетов глядел в глаза Шамсу, как гипнотизёр. — Убитый человек две с половиной секунды ещё способен на разумные действия, и я даже мёртвый тебя кончу…
