Конечно, лето – не самая пора для торга, по реке везти легче, но многие бояре в своих деревнях за покосом наблюдали, хлеба оценивали. Вот чуть позже осенью, когда еще не наступит дождливая пора, и особенно зимой, когда работы куда меньше, торг зашумит во весь голос.
Может, будь народа побольше, Кучковна и не заметила бы князя, а тут как глянула, так и обомлела. В Ростове она была без мужа, Степану Ивановичу не до поездок по гостям, зато с двумя пасынками, приехала как бы полотна заморского на нарядные рубахи выбрать. Кучка ворчал, что свои умелицы не хуже делают, да разве бабу переспоришь?
Завидев князя, Кучковна едва не бросилась к нему, но вовремя себя остановила, что подумает? Нет, надо, чтоб сам приметил… Сделала круг, удивляя пасынков, стала смотреть то, чем никогда не интересовалась, – сбруи. Тыкала пальчиком:
– А это что?
А сама при этом косила в сторону Юрия Владимировича. Князь тоже заметил боярыню, подивился, что упряжь смотрит, подошел.
Кучковна, смеясь, созналась, что ничего в этом не смыслит, но хочет понять, что интересного находят мужи. Она разговаривала так легко и свободно, нимало не стесняясь князя, была так весела и приветлива, что Юрий невольно залюбовался. Обратил внимание и на красивых мальчиков:
– Твои?
– Нет, – замахала руками Кучковна, – то есть мои, только пасынки! Где уж мне…
Задела нужную струнку, князь стал убеждать, что у такой красавицы детки будут еще краше. И с мальцами поговорил, вгоняя тех от удовольствия в краску. Обещал взять к себе в окружение.
Между разговором Кучковна напомнила Юрию обещание заехать в их Кучково, посмотреть, как живут.
– А падчерица у меня как хороша, чудо!
– У Степана Ивановича, я гляжу, все вокруг красавицы и красавцы. Заеду, вскоре и заеду.
Кучковна не давала покоя мужу, и ведь с чем пристала-то? Почему ростовские бояре не любят князя Юрия Владимировича.
– Да что тебе-то с того?
– Не пойму, вроде и добр, и собой хорош, и не обижает никого… С чего не любят?
– А с чего его боярам любить? В Ростове бывает наездами, все больше в Суздале, бояр хоть и слушает, а делает все по-своему…
– Так ведь на то он и князь. И боярам так легче, когда князь в Суздале, а не у них под боком. А суздальские бояре его любят?
Кучка чуть задумался, потом мотнул большой головой на толстой, словно бычьей шее, от этой крепости загривка получалось, что не мотнул, а боднул воздух:
– Чаю, пока любят, потому как Суздаль над Ростовом поставил. Но это ненадолго.
– Почему?
Вот пристала! Хорошо, что у боярина настроение хорошее было, не то давно разозлился бы.
– А с того, что он и более суздальских бояр любит с простым людом знаться. Всегда вокруг него не знатных больше, а деловитых, то градостроители, то сотники, то вообще вчерашние холопы, что с его помощью в крепкие хозяева выбились. А каково при том знатным?
– Глупости про него говорят, что он толстый! – неожиданно заявила Кучковна. Муж даже обомлел:
– Когда это ты успела разглядеть, какой он?
– Так ведь в шубе и я толстая, и ты вон какой, глянешь – кажется, что на кобыле не объехать. А князь вовсе не толстый. И нос у него не кривой, а просто крупный, и он сам крупный…
– Тю, сдурела, князя обсуждать! Тебе что, за него замуж идти или дочь выдавать?
– Мне, может, и нет, а тебе?
– Замуж? – вытаращил глаза Кучка.
– Сам сдурел! Улиту за князя пристроить.
– Замолчь, чтоб я этих речей больше не слышал. И Улите голову не морочь, какая из нее княгиня, девке только двенадцать минуло.
Жена чуть помолчала, а потом все же возразила:
– А простой люд князя любит!
Кучка, отвернувшийся было к стене, повернулся обратно:
– Простой любит. Да только не волей простого люда на Руси дела делаются, как бояре скажут, так и будет.
– А в Новгороде? Там вече…
– А на вече кто громче всех кричит? Кто боярами куплен или должен им больше других. Князь, конечно, молодец, что земли свои крепит и населяет, только с боярами тоже дружить нужно, иначе может и погибнуть…
Кучковне от этих слов стало страшно. А муж ее снова отвернулся к стене и еще долго возился, устраиваясь своим упитанным телом поудобней.
Если бы только он знал, что так и будет, только через много лет и не в Ростове или Суздале, а в Киеве.
Что заставило князя ехать в Смоленск не привычным путем, а прямиком через леса? Неужели желание все же глянуть на владения Степана Кучки, а еще на его красавицу-жену? Наверное, и то, и другое вместе.
Несмотря на неприятности, настроение у Юрия Владимировича было хорошим. Он рассчитывал на поддержку племянника, Ростислава Смоленского, тот мог помочь договориться с остальными своими братьями против Всеволода Ольговича, даже с Изяславом, сидевшим во Владимире-Волынском.
Возможно, сыграло роль и третье – нежелание, чтобы Всеволода предупредили раньше времени, а так… поехал князь по владениям своих бояр и поехал… кто знает, где он и каким путем движется? Ивану пока приказано с дружиной подождать в Ярославле. Тоже дело, никому в глаза бросаться не будут.
Дорога оказалась, к удивлению, наезжена, видно, боярин Степан Кучка частенько возил в Ростов свои товары. Ну и женку в Ростов – развлечься…
Сказать, что и место, на котором стояло Кучково, и сами его владения понравились, значило бы не сказать ничего. Все то, о чем они столько говорили с Шимоновичем, то, что он старался ввести у себя в суздальских землях, Кучка ввел в своих. Так ладно да складно было все в кучковых деревнях, на кучковых полях, на дороге, на сходнях к реке, всюду, куда только мог дотянуться взгляд. Казалось, даже лес рос по хозяйскому замыслу!
Боярин исправно посылал князю дань, была она немалой и вопросов не вызывала, хотя Шимонович когда еще твердил, что Кучки недодают, у них хозяйство столь справное. Что брать можно больше. Но Юрию не хотелось тягаться с этим веселым толковым боярином, одним из немногих в Ростове, с кем не было вражды, пусть даже скрытной. Он дорожил хорошим отношением со Степаном Кучкой, которое стоило дороже большей подати.
Может, потому и в его землях на Москове да Неглинной никогда не бывал, чтобы не убеждаться, что Шимонович прав? Но пришло время и сюда добраться.
Полюбоваться было чем, а потому князь не торопился, к тому же давая возможность хозяину встретить. К Степану Кучке и правда примчался кто-то из челядников с криком:
– Князь едет!
– Кто?! – ахнул Кучка и тут же приметил, как блеснули глазки у жены. Все понял, рыкнул: – Ты позвала?!
– Нет, сам спросил и обещал.
Кучка не поверил, но делать что-то было уже поздно. Выскочил на крыльцо, краем глаза примечая, все ли в порядке. В порядке было все, у Степана Ивановича иначе не бывало.
