Сомнения русского царя в том, что Ливония сможет вовремя выплатить дань, подтвердились. Не видя смысла ждать, государь послал к Ивангороду мощную рать. Туда прибыли войска воевод Алексея Басманова и Данилы Адашева. Они окружили Нарву. После артиллерийского обстрела русские полки пошли на штурм города и овладели им.
После взятия Нарвы Иван Васильевич передал войскам идти на крепость Сыреньск. 2 июня она была осаждена. 5 июня к войскам подошло крупное подкрепление из Новгорода. После массированного орудийного обстрела Сыреньск был взят.
В середине июня войска воеводы Петра Шуйского подошли к крепости Нейгаузен. Воины рыцаря фон Паденорма более полумесяца отражали натиск русской рати. Крепость пала только 30 июня.
Покончив с Нейгаузеном, войска Шуйского осадили Дерпт (Юрьев). Город защищал гарнизон епископа Германа Вейланда. 11 июля артиллерия начала обстрел Дерпта. 15 июля Петр Шуйский предложил Вейланду сдаться. В результате переговоров 18 июля 1558 года Дерпт капитулировал.
За май – октябрь русские войска овладели двадцатью городами-крепостями, большинство из которых сдались добровольно. После этого рать царя Ивана ушла зимовать.
Этим воспользовался противник. В конце 1558 года Готхард Кетлер подвел войска к крепости Ринген. Малочисленный русский гарнизон держал оборону в течение пяти недель. Немцы сумели ворваться в крепость. Стрельцы вступили с превосходящим противником в рукопашный бой и все погибли. Но и Кетлер потерял около двух тысяч человек. Его войско отошло к Риге.
Получив известие об этом, Иван приказал срочно подготовить и провести зимний рейд. В январе месяце 1559 года войска князя Серебряного вошли в Ливонию. Они разгромили противника и, не встречая сопротивления, прошли по землям ордена. Русские полки захватили еще одиннадцать городов, дошли до Риги и сожгли флот, стоявший на рейде.
Иван IV предоставил Ливонскому ордену перемирие. За это время русские войска нанесли упреждающий удар по Крымскому ханству. Используя отсрочку, ливонцы проникли в окрестности Юрьева. Однако, несмотря на численное превосходство, им пришлось отступить.
В 1560 году русские войска возобновили боевые действия и провели ряд успешных операций. Был взят Мариенбург, захвачен Феллин. Это привело к распаду Ливонского ордена.
Талантливый полководец и прозорливый политик Иван Грозный прекрасно понимал и правильно оценивал обстановку в Прибалтике, оттого и не изменил решения вести войну до достижения поставленных целей. Русь готовилась к затяжной схватке с Литвой, Польшей и Швецией, а также с ордами крымского хана.
Глава 2
Боль и измена
Унылый колокола звон
В вечерний час мой слух невольно потрясает,
Обманутой душе моей напоминает
И вечность и надежду он.
И если ветер, путник одинокий,
Вдруг по траве кладбища пробежит,
Он сердца моего не холодит:
Что в нем живет, то в нем глубоко.
М.Ю. Лермонтов
Ноябрь 1559 года от Рождества Христова выдался холодным и ветреным. Снега выпало мало. Он скоро растаял, оставил после себя разбитые дороги, грязь.
Царская повозка в сопровождении конного отряда стражников въехала в Кремль под вечер, 13 ноября, и остановилась у дворца. Царь соскочил с коня, подошел к повозке, в которой находились Анастасия и старший сын Иван, открыл дверцу. Царица полулежала на скамье, укрытой шубами. Она болела.
Царская семья вернулась из Можайска, куда ездила молиться в соборном Никольском храме о здоровье царицы. Иван долго стоял на коленях пред чудотворным образом Николая Угодника, и Господь услышал его молитвы. Любимой жене стало лучше. Но, как оказалось, на время.
Царица слегла перед самым отъездом из Можайска. Неведомая болезнь жгла ее плоть, лишала сознания. Когда недуг вроде отступил, царь приказал ехать на Москву.
– Ну, как ты, голубушка?
– Да, ничего, Иван. Только вот голова кружится да душно в повозке.
– Это тебя укачало. Сейчас на воздухе полегчает. Давай-ка я помогу тебе.
Анастасия качнулась, но твердая, крепкая рука мужа поддержала ее.
– Ничего, Настенька, постой, подыши свежим воздухом.
Няньки прибежали, забрали сына. Царь отпустил стражу и остался с супругой.
– Воздух какой чистый, – проговорила Анастасия. – Только зябко.
– Что ж ты хочешь, родная, зима в дверь стучится. Скоро снег выпадет, морозец ударит, народ горки ледяные наделает, весело будет.
Анастасия вздохнула.
– Весело, Иван, да только, видать, уже не для меня.
– Что ты! Вспомни, как я болел. Думал, помираю. Да и все так считали, особенно те, которые желали моей смерти. Но встал же! Вопреки всему поднялся, выздоровел. Так и с тобой будет. Хвороба помучает и отпустит.
– Ох, Иван, чувствую, не выздороветь мне. На душе страшно становится. Как ты, дети без меня останетесь? Иван, подбери им добрую мачеху.
Иван обнял жену.
– Перестань! Ты выздоровеешь.
Анастасия улыбнулась одними глазами.
– Все в руках Божьих.
Иван услышал тихие шаги, обернулся и увидел Скуратова.
– Это ты, Малюта? Чего крадешься как вор?
– Да я не крался, государь. С детства такая походка.
– У тебя дело ко мне?
– Есть что сказать, государь. Но могу и обождать, завтра зайти.
– Ты вот что, Малюта, дождись у палат, позову. Послушаю, коли есть что слушать.
– Да, государь. – Скуратов растворился в сгущающихся сумерках.
– Истинно как зверь дикий, – проговорил Иван.
– Не нравится мне этот Малюта, – заявила Анастасия. – Хитрый он какой-то, сам себе на уме.
– Так твои братья посоветовали мне взять его на службу. Я так и сделал. Пока о том не жалею, а дальше видно будет. Ладно, пора домой, а то застынешь еще. Во дворце тепло, в трапезной стол накрыт. Кушанья разные.
– Не до трапезы мне, Ваня. Я, с твоего позволения, помолюсь да прилягу.
– Подкрепиться надо, Настенька, иначе с хворью не сладить.
– Не хочу, Иван!
– Воля твоя.
Государь и Анастасия поднялись во дворец. Там ее окружила прислуга.
Иван сбросил верхнюю одежду, прошел в палату, где собирались ближние бояре из Избранной рады, сел в кресло и приказал:
– Позвать ко мне Скуратова!
Малюта Скуратов появился тут же и поклонился.
Иван раздраженно сказал:
– Да полно гнуться-то, Гришка!
– Так положено, государь. Иначе нельзя. Ты глава всему, а я кто? Твой верный холоп. Поэтому мне положено выказывать тебе уважение. Да и всем остальным. Чтобы порядок был!..
