Михаил Иванович Ургин сидел на лавке за наскоро сколоченным столом. Перед ним лежал лист бумаги с неровными краями, по углам стола горели восковые свечи.
– Садись рядом, сын. Разговор у меня к тебе есть.
Дмитрий присел на место, указанное отцом.
– Да, батюшка?..
– Ответь поначалу, что говорят у нас в войске? Мне все недосуг с ратниками потолковать. Князь Бельский часто советы собирает. Долго на них просиживаем.
– Ты, я вижу, недоволен этим.
– Это мое дело, сын. Я задал тебе вопрос, ответь!
– В войске, батюшка, настроение мрачное. Народ не понимает, что происходит. Да и еды осталось мало, голодают ратники. Больные появились. Страха нет, но и боевой дух ослаб. Это заметно. Почему мы бездействуем, батюшка? Ведь был же момент полкам ворваться в Казань, когда крепостная деревянная стена загорелась. Но войска не пошли на приступ, даже не помешали татарам восстановить укрепления. Почему, батюшка?
– Не я командую ратью, сын.
– Непонятно, как князь Бельский, имея возможность овладеть крепостью, не решился это сделать. Тогда ради чего было стягивать к Казани войска?
– Хорошо, Митя, объясню, почему Бельский не пошел на приступ. У врага войска не только в Казани стоят. Тебе и всем ратникам это хорошо известно. Татары подвели к городу отряды из дальних улусов, подтянули черемисов, чувашей, марийцев. У Сафа-Гирея в степи войска много. Вот и подумал Бельский, что мы ворвемся в Казань и сами окажемся в осаде. Полкам пришлось бы не только драться в городе, но и отбивать нападение степного войска, которое тут же окружило бы Казань. Так князь Бельский говорил на совете. Все согласились с ним. Только я был против. Захватив Казань, пусть даже попав в осаду, мы имели бы надежные крепостные стены, главное же – продовольствие. Степняки на приступ не полезли бы, не их это дело. А там, глядишь, подошла бы конница боярина Симского, струги князя Ивана Палецкого. Нам осталось бы побить врага в степи. Нет, даже этого не потребовалось бы. Черемисы, чуваши и марийцы просто разбежались бы, лишившись управления и оценив наши основные силы. К тому же им пришлось бы бояться не столько русского войска, сколько многочисленной конницы Ногайской Орды. Ногайские мурзы враждуют с династией Гиреев и ожидают, когда мы уйдем, чтобы до конца разорить Казанское ханство, ослабленное войной с Русью. Но воеводы признали правоту решения князя Бельского.
– Тебе надо было настоять на своем, батюшка.
– Зачем, Дмитрий, говорить, когда тебя не хотят слышать? Сегодня у меня был разговор с Бельским, потому-то я после долгих раздумий и велел Родиону позвать тебя.
– Я могу знать, о чем вы говорили с князем?
– Он признал, что я был прав на том совете, когда решалось, брать крепость во время пожара или нет.
– Не поздно ли князь признал ошибку?
Ургин строго взглянул на сына.
– Не тебе, Дмитрий, осуждать князя.
– Извините, батюшка. – Молодой человек потупил голову, впрочем, остался при своем мнении.
– Так-то оно лучше. Дело не в признании того, кто был прав, а кто нет. Время ушло, и его не воротишь. Знай, Дмитрий, что князь решил перенести стан ближе к крепости, на берег реки Казанки.
– Но зачем, батюшка?
– И это, Дмитрий, не твоя забота. Решение принято, и двадцать восьмого числа войска должны встать на новом месте.
– Пусть, батюшка, меня вообще ничего не касается. Возможно, оно и справедливо. Воеводы не обязаны отчитываться перед теми, кто стоит ниже их по служебному положению. Но тогда я не понимаю, ради чего ты завел со мной этот разговор.
Князь Ургин улыбнулся. Ему было по душе поведение сына, имевшего гордость, достоинство и собственное мнение, которое он был готов отстаивать.
– Князь Бельский отдал приказ воеводам сегодня ночью провести разведку всей местности вокруг Казани. Надо определить, не держат ли татары у самого города своих отрядов, которые могут напасть на полки при переходе к Казанке. Я долго думал, кого послать в разведку от нас, и решил, что пойти должен ты. Во главе конного отряда в двадцать ратников.
Дмитрий оживился.
– Вот это дело, батюшка! Я всегда готов.
– Не горячись, сорвиголова. Разведка – это не вылазка, где уместна удаль, отчаянность. Здесь главное – терпение, зоркость, смекалка, внимание. Надобно узнать то, что враг пытается скрыть от тебя, и сделать это незаметно, себя не выказывая. Понял?
– Да, батюшка, понял!
– Ты, начальник, должен явить собой пример ратникам. Только тогда они будут послушны тебе, осторожны и внимательны.
– Я все понял, батюшка. Не беспокойся, стыдиться за меня тебе не придется.
– Стыдиться – еще ладно. Не пришлось бы хоронить тебя своими руками.
– Почему ты так говоришь? Неужели я давал повод сомневаться в себе?
– Нет, Дмитрий, не давал, но и в настоящем бою ты покуда не был.
– Не по своей воле.
– Ясно, что не по своей. Значит, так, сын, давай говорить о деле. Ратников наберешь сам. Самых лучших! Разбей отряд на четыре пятерки. Причину объясню позже. В каждой назначь начальника. Ты с отрядом должен пройти по левому берегу Казанки, от ее устья вверх по течению, в обход крепости до середины городских стен с восточной стороны. Дальше ни ногой! Вдоль берега пойдешь со всей двадцаткой, прижимаясь к реке. За холмом, на котором стоит крепость, начнутся густые заросли камыша, дальше топкие места. От них поворотишь на юг. Там отряд должен разделиться. Балками, оврагами, кустами твои пятерки пройдут вдоль восточных стен, но не прижимаясь к ним, а удерживаясь на расстоянии. Смотреть надо не на город, а в другую сторону, но так, чтобы татары со стен никого не видели. Запомни, Митя, ты должен узнать, есть ли рядом с Казанью отряды врага.
– Я запомнил, батюшка, но дозволь спросить.
– Спрашивай, – разрешил князь.
– Как быть, коли мы заметим лагерь басурман либо их перемещающийся отряд?
– Перво-наперво надо пересчитать людей и коней. Даже можно только коней, степняки пехом не ходят. Коли найдешь лагерь, после пересчета запомни место, где он разбит, тихо отведи от него своих ратников и отправляйся дальше. Увидишь движущийся отряд, погляди, куда он идет. Для этого пошли за ним пару своих людей. Но так, чтобы враг их не заметил. Иначе будет худо, Митя. Татары подымут шум, подойдет подмога, и тогда живыми вам не вернуться. Если что, бегите в камыши, на болота, к реке. Уже оттуда, улучив момент, уходите к Волге.
Дмитрий нахмурил брови
– Бежать велишь, батюшка? Но это же позор какой! Тут, что ни говори, я не согласный. Коли уж случится нарваться на татар, то надо драться с Божьей помощью. Насмерть стоять. Дабы знали все, что русских можно убить, но победить – никогда! Я мыслю, что во имя веры православной и Руси надо биться до конца. Тут и смерть не страшна.
