– Послушай, Федя, что мне вчера поручил великий князь.
Дмитрий поведал другу о решении Василия собрать особую стражу, дабы оберегать новорожденного наследника престола, и о том, что возглавить ее поручено ему.
– Вот так-то, Федя!
– Да, Митя, государь оказал тебе великую честь!
– Но и ответственность возложил большую. Если что случится с младенцем, до него доберутся грязные руки врагов, то головой ответить придется. Отказаться я не мог. Великий князь говорил, что мало у него людей, которым он может доверять. Не согласился бы я, кто тогда оберегал бы наследника?
– Ты все верно сделал, Митя. В этом, если посчитаешь нужным, я тебе первый помощник.
– Иных слов и не ждал услышать. Теперь нас двое. Мыслю Гришку третьим взять.
– Верно. Григорий – человек надежный. На дыбу пойдет, на плаху, а не предаст.
– Надо подумать, кого еще в стражу записать. Надеюсь на совет Григория. Может, ты кого предложишь?
Федор недолго подумал и сказал:
– Сначала Гришу послушаем.
– А вот, кажись, и он.
На лестнице послышались спешные шаги, и в горницу действительно вошел Григорий Тимофеев. В нарядной одежде, веселый.
– Здравствуй, Дмитрий, здравствуй, Федор!
– И тебе здравствовать, Гриша.
– Чего вы не на празднике? На Москве теперь весело. Давно не видал, чтоб народ так радовался. Слуги государевы людей деньгой да подарками разными осыпают. Повсюду столы от яств ломятся, бочки крепкого меда прямо на улице выставлены. Сбылась мечта, народился будущий великий князь.
– Весело, говоришь, в городе? – переспросил Дмитрий.
– Народ гуляет! Но ты не сказал, почему сам на праздник не пошел, да и Федор тут, а не в городе. Зачем звали?
– Ты охолонись, Гриша, сними зипун да присядь на лавку. Совет держать будем.
– Какой еще совет? – удивился Тимофеев. – Или вы задумали что?
– Не мы, Гриша, а великий князь.
– Государь? Ничего не понимаю.
– Сейчас поймешь.
Дмитрий повторил то, что только что сказал Федору.
– Вот оно что, – протянул Григорий, выслушав княжича. – Дела!
– Дела серьезные, Гриша.
– Да куда уж серьезнее. Шутка ли, оберегать самого наследника престола! – Он погладил короткую бороду. – А ты, значит, Дмитрий, воеводой этой стражи поставлен?
– Можно сказать, начальником. Ты-то сам готов войти в стражу?
– Он еще спрашивает! Кабы не позвал, на всю жизнь обиду нанес бы. Конечно, готов.
– Добро! Нам надо собрать десять человек. Трое уже есть, требуются еще семеро. Тех, на кого можно положиться как на самого себя. Кого предлагаешь, Григорий?
– Семерых, говоришь? Так, дай поразмыслить. – Думал Григорий недолго. – Помнишь, Дмитрий, наш отряд, который ты водил в разведку шесть лет назад?
– Конечно, помню.
– Так вот из тех ратников и надо выбрать семерых. Елизар Черный да Иван Хмель уже не те воины, постарели, да и раны покоя не дают. Игнатий Шляга, конюх наш бывший, к службе непригоден, но у него сын подрос, Федор. Такой же ловкий, как и отец когда-то был. Муха в силе. Степанов, который дозорного басурманского повязал, тоже. Я видел недавно Матвея Грозу и Ивана Булгака. Не изменились почти. Их в стражу взять можно.
– Давай, Гриша, по порядку, – попросил Дмитрий.
– Я и говорю, что есть у нас Филимон Муха, Гордей Степанов, Матвей Гроза, Иван Булгак да Федя Шляга – сын конюха.
– Ты назвал пятерых.
– Я, Дмитрий, отцом покойным считать научен. Назвал тех, с кем дрались вместе, кто тебе известен. Надо еще двоих. Я предложил бы молодых парней, которые ремесленничают на посаде, Егорушку Лихого да Андрюшу Молчуна.
– Погоди! – сказал Дмитрий. – Это ты какого Лихого называешь? Не того ли, который на Посаде сорвиголовой считается, забияку и драчуна?
Григорий улыбнулся.
– Слыхал о нем? Да, его самого и предлагаю. Егор задиристый малый, отчаянный, из тех, кому море по колено. Но парень он надежный, слову своему всегда верен. Если ему что доверишь, то знаешь – не подведет. А главное – мерзости в нем нет. Подлых людишек он презирает, к какому бы сословию те ни принадлежали. Правду-матку в глаза режет.
– Ладно, – проговорил Дмитрий. – О Лихом подумаем. А Андрей Молчун кто такой? Из какой семьи?
– Сирота он. В младости прибился к посадским старикам, не имевшим детей, да так и остался в той семье. Старики померли, Андрей на кузницу подался. В подмастерьях недолго ходил, ремесло усвоил быстро. Теперь он кузнец. Силы неимоверной. Как-то на берегу конь под каким-то юнцом понес. Не жить бы малолетке, если бы не Андрюша. На скаку схватил коня за узду и остановил. Жеребец аж развернулся и присел на круп. Малый смышленый, надежный. Они с Егором Лихим дружбу водят. Андрей говорит мало. Оттого и прозвали его Молчуном. Уж он-то любого осилит и без оружия, коли нужда будет, то костьми ляжет, но позора не примет. В вере православной Андрей крепок. Бояр он не любит. Не всех конечно, но многих. О тебе, Дмитрий, Молчун наслышан. От кого, сам знаешь. Я бы взял его.
В разговор вступил Федор:
– Знаю я этого Молчуна, часто вижу его в храме. То, что в вере крепок, правда. Запомнился он тем, что молился не напоказ, а от души. Глаза у него светлые, добрые. Такой человек на подлость не способен. Со священником часто общается. Значит, тянется к познанию, к учению.
– Ну а то, что не любит бояр, так это даже хорошо, – проговорил Дмитрий.
Григорий с недоумением взглянул на него и сказал:
– Не понял я твоих слов.
– Посуди сам, Гриша, от кого может исходить угроза младенцу? От тех, кто имеет доступ в палаты, так?
– Понятно, что простолюдина и близко туда не пустят.
– Вот! А кто имеет доступ в палаты? Бояре. Простой человек зла держать на младенца не может. Да ему и вера не позволит, все же наследник престола, государь будущий. А среди бояр наверняка есть такие, кому рождение наследника спутало собственные корыстные планы, кто рассчитывал, что и вторая жена великого князя окажется бесплодной. От этих недовольных бояр и исходит главная угроза наследнику. Так говорил и государь. А коли Молчун бояр не любит, то и не допустит никого из них к младенцу. Если что, он не пощадит злодеев, кем бы они ни были, защищая наследника. Тем более имея богатырскую силу. Берем в стражу его, Муху, Степанова, Грозу, Булгака и Федора, сына Игнатия Шляги.
– А как же Егор Лихой? – спросил Григорий.
Дмитрий взглянул на Федора Колычева.
– Что скажешь о Лихом ты, Федя?
– О человеке вполне можно судить по тому, кто его друзья. Лихой – товарищ Молчуна. Коли в стражу подходит один из них, то почему не взять и другого? Григорий его знает. А уж на его слово мы можем положиться без всяких оговорок.
