— Страх… и страсть. Когда его нет рядом, он вызывает у меня ужас. Но стоит ему приблизиться, и я вся дрожу. Иногда мне кажется, что кто-то наложил на меня проклятие. Должно быть, это происходит с нами из-за прокудинского дома.
— С вами? — уточнила Глория.
— С братом, теперь со мной… Этот дом хранит какую-то жуткую тайну. Пашку постоянно тянуло туда. Кто-то рвался на море, кто-то за границу, а брат — в Прокудинку. Для него там будто медом помазали. Он все отпуска проводил в деревне, а зимой ходил на подледный лов. Кстати, твой Толик охотно составлял ему компанию, пока не стал крутым бизнесменом и не отбил тебя у Паши. Ты ведь на деньги клюнула? Вижу, что ты и сейчас живешь на дивиденды от компании мужа. А брат любил тебя всей душой! Почему он погиб? Может, из-за тебя? Ты мучила его. Он страдал, глядя на твое счастье с Толиком…
— С хозяевами, которые строили дома на том месте, и раньше случались неприятности, — ввернул Лавров, чтобы перевести разговор в более конструктивное русло.
Алина ударилась в банальную бабскую истерику, а это ни к чему не приведет.
— Мне нет дела до других, — возразила она. — Меня волнует моя жизнь! Я долго ломала голову над невезением, которое меня преследует. Выходит, все беды приносит прокудинский дом. Покойный Стас Берестов, и тот познакомился со мной из-за дома. Я-то, наивная дурочка, не догадывалась, что ему нужна не я, а дом. Вернее, что-то, чего я не понимаю, о чем не подозреваю. Он прикидывался влюбленным, но держал на уме вовсе не свадьбу. Он затеял сватовство, чтобы беспрепятственно попасть в наш дачный дом! Чтобы выведывать у меня то, о чем я понятия не имела!
— Разве не символично, что он нашел там свою смерть? — заметила Глория.
— Смерть… смерть… смерть… Дом как будто несет ее в себе! Теперь он дохнул смертью и на меня. Мама это чувствовала и постаралась избавиться от него. Она продала дачу Шестакову, а я, как нарочно, встретилась именно с ним! А может… так и было задумано? Может, он познакомился со мной… по той же причине, что и Берестов? — Алина задохнулась от этого предположения и судорожно сглотнула. — Господи! Неужели опять все повторяется?..
«Но ведь и ты не любила Стаса, — подумала Глория. — Просто хотела устроить свою жизнь за его счет, а заодно утереть мне нос своим блестящим замужеством!»
— Дом в Прокудинке долгие годы принадлежал вашей семье, — заявил сыщик. — Кому, как не вам, Нефедовым, знать всю его подноготную? Вы ни разу не обсуждали это в узком родственном кругу?
— Папа был убежденным атеистом. Он не верил ни во что, кроме партийных лозунгов. А мама… погрязла в домашнем хозяйстве, воспитывала нас с братом, обхаживала мужа. Если она вообще задумывалась о чем-то, то где взять денег и как все успеть. Больше ее ничего не интересовало. Похороны Паши выбили нас из колеи на несколько лет. Потом грянул мой неудавшийся брак с Берестовым, угроза тюремного заключения, адвокаты, взятки… Это окончательно подкосило маму. Бедная! Она уже не смогла оправиться от удара…
— Ты считаешь, Шестаков сошелся с тобой из-за дома? Но зачем? Он и так являлся полным хозяином и мог делать там все, что угодно.
— Гор всегда обдумывает свои поступки заранее. Вероятно, он надеялся что-то узнать у меня. Но я оказалась пустой, как выеденное яйцо. Он обыскал мою квартиру. Ума не приложу, что ему нужно!
— Брат не делился с тобой своими тайнами?
— А у него были тайны? — пожала плечами Алина. — Мне кажется, Паша ничего не скрывал. У него всегда была душа нараспашку.
Ей было зябко и тревожно. Ни в чем не уверенная, она ни от кого не ждала помощи. Поверят ей или нет, откажут в приюте или сжалятся, — она приготовилась к любому исходу.
— Я напрасно приехала… Ты не обязана меня принимать, Глория. Ты мне ничего не должна. Будет удобнее, если я сниму комнату у кого-нибудь из сельчан.
— Да нет, оставайся у меня, сколько захочешь. Мы ведь не чужие.
— А что потом? Куда мне идти?
— Я найду убийцу, — пообещал Роман, дожевывая пирожок. — И ты сможешь вернуться в Москву.
Алина недоверчиво усмехнулась.
— Здесь тебе нечего бояться, — добавил он. — Санта вас в обиду не даст. А я постараюсь управиться побыстрее.
— Интересно, как? У тебя есть план?
— Секретный…
Глава 37
Москва
Визит к Шестакову произвел на Антона мрачное впечатление. Он оставил доктора в полубреду, а сам спустился во двор, сел в машину и занял позицию для наблюдения. Интуиция нашептывала ему, что нынешняя ночь будет занятной и даст пищу для размышлений.
Супруг Тамары оказался наркоманом! Вот так новость. Чего-чего, а этого Рябов не ожидал. Где тот достает травку?
— Ты мне не говорила, что он употребляет, — сказал он, обращаясь к любовнице, словно та была жива и находилась рядом. — Доктор скрывал это от всех, даже от тебя. Верно? Ты культурная, воспитанная женщина, которая не шарит в вещах мужа, не проверяет его сотовый, не заглядывает в его ноутбук. Культура и воспитание не всегда хороши, милая.
Шло время, а Шестаков не выходил из парадного. Его белый «Форд» стоял на приколе, окна квартиры светились.
— Уснул он, что ли?..
Деревья во дворе, круглые клумбы, фонари и шорох дождя в тишине ночи — все здесь напоминало о Тамаре. К горлу подкатил комок. Антон достал бутылку с водой и сделал пару глотков. Минералка была теплая и невкусная.
Мимо прошла парочка: девушка и парень, оба в шортах и под зонтиком, шагали, крепко прижавшись друг к другу. По виду еще совсем юные, школьники. А родители, небось, дома с ума сходят, куда их ненаглядные чада запропастились.
Тамара детей не хотела, и на этой почве у них с Антоном возникали разногласия. Он был не против стать папашей — лет этак через пять, — а Тамара над ним посмеивалась. «Куда тебе, Рябов? Ты же маменькин сынок! Зачем детям — дети?»
Он злился, а Тамара потешалась. Она частенько дразнила его, подтрунивала. Лиза, секретарша директора, жутко ей завидовала. Да что там… Лиза терпеть ее не могла. Тамара воплощала в себе все, о чем та мечтала. Когда директор на вечеринках приглашал Тамару потанцевать, секретарша рвала и метала. Разумеется, она тщательно маскировала свои эмоции.
— Я тебя раскусил, Лиза-подлиза… — обронил Рябов.
Так за глаза называла девушку Тамара. Она бывала беспощадно язвительной. Не удивительно, что ее недолюбливали.
Чтобы не клевать носом, Антон разговаривал то сам с собой, то с Тамарой. Он чуть не прозевал мужчину, который вынырнул из парадного. Молодой человек вскинул глаза на окна квартиры Шестаковых. Они продолжали светиться.
— Черт…
