ПРОЛОГ
— Евгений Федорович, вызывали?
— Да, Дмитрий Сергеевич. Проходите.
Крепкий седоволосый мужчина лет пятидесяти сделал несколько шагов и сел в кресло, стоящее перед большим столом. Вроде все было как обычно. Кабинет генерального директора никогда не отличался вычурностью или стремлением показать богатство и власть этого человека. Привычные серые тона составляли основную цветовую гамму кабинета, но сегодня было что-то не так. Была какая-то странность.
— Дмитрий Сергеевич, — начал говорить сухощавый блондин неопределенного возраста, — что у нас по последнему делу?
— Ничего необычного, — слегка улыбнулся мужчина, — одна газета в интересующем нас регионе начала журналистское расследование. Все как всегда. Сначала крики о захвате производства, о вывозе капитала…
— Капитала? — перебил седоволосого блондин. — Там есть капитал, который можно вывезти?
— Нет, — усмехнулся мужчина. — Вы знаете, что всегда раздаются такие крики, когда кто-то пытается что-то сделать. Все как всегда. Местные бонзы не хотят расставаться со своей маленькой кормушкой. Уговорили редактора центральной газеты, заплатили парочке журналистов, вот и был крик.
— Хорошо, — откинулся на спинку кресла блондин, — а то я подумал, что мне нужно разогнать финансовый отдел. Капитал, — усмехнулся Евгений Федорович, — старье и гнилье, которое уже более десяти лет никто и не думает ремонтировать или менять на более современное оборудование. Никто из владельцев этих руин не думает о том, что будет завтра. Хапнуть, износить производственную базу до предела, а потом уехать на Канары — это предел их мечтаний. Продолжайте, Дмитрий Сергеевич.
— Мы, вернее, наши сотрудники поговорили с писаками, объяснили им ситуацию, и больше никто о рейдерском захвате производства не пишет. Местное телевидение ничего давно не говорит. Зачем, если мы оплатили рекламу всякой мелочи на полгода вперед по завышенным расценкам?
— А во сколько обошлись писаки? — поинтересовался блондин.
— Я представлю отчет с расписками, — начал седовласый, — а на словах могу сказать, что очень дешево. Три и пять тысяч долларов. Мельчает народ. Теперь они пишут то, что нужно нам.
— Они дали расписки? — удивился блондин.
— В получении материальной помощи от фонда поддержки свободы слова, — улыбнулся седовласый.
— Надо же, — усмехнулся блондин, — и такой есть. Не знал. А что с редактором?
— У него обнаружилась нездоровая тяга к несовершеннолетним девочкам, — ответил седовласый. — Мы тут ни при чем. Он педофил, и когда мои сотрудники показали ему парочку заявлений, то редактор стал как шелковый.
— И почему я не удивляюсь? — спросил блондин. — Дмитрий Сергеевич, а по вашему прямому профилю работы не было?
— Нет, — ответил седовласый.
— Хорошо, — начал блондин, — а теперь я хотел бы узнать — что вы смогли выяснить по поводу пропажи нашего бывшего сотрудника Влада Истрина?
Молчание.
— Пока ничего, — наконец ответил седовласый. — Никаких следов. Пропал, и все. Обнаружены только следы крови в его последней съемной квартире. Кровь принадлежит Истрину. Тело не найдено. Милиция, куда обратилась его сестра, тоже ничего не нашла. Все соседи, которых мы опросили, ничего странного не заметили. Никто ничего не знает.
— Дмитрий Сергеевич, — начал блондин, — то же самое вы говорили мне и месяц назад. Неужели ничего не изменилось?
— Изменилось, — ответил седовласый, — за прошедшее время мои люди несколько раз сталкивались с людьми Анатолия Грачева, который…
— Я знаю, кто он такой, — улыбнулся блондин, — они занимались тем же?
— Да, кроме того, — продолжил седовласый, — Влада Истрина ищет еще и одно серьезное охранное агентство, услуги которого оплатил Герасим Лаптев. Один раз мои люди столкнулись с их людьми. Насколько мне известно, никаких результатов нет ни у кого.
Молчание.
— Евгений Федорович, — начал седовласый, — я понимаю, почему Влада ищут его друзья, но почему мы это делаем? После того как Истрин спился, он не представлял интереса ни для нас, ни для наших «друзей». Влад потерял чутье. Он стал никому не интересен, да и никакой важной информации, которая могла нам навредить, он не знал. Мы уже и так потратили крупную сумму на его поиски.
— Считайте это моим капризом, — сказал блондин. — Я вас больше не задерживаю, Дмитрий Сергеевич.
Блондин проводил взглядом седовласого, который вышел из кабинета, и задумался.
— Жень, — сказал вышедший из комнаты отдыха, примыкавшей к кабинету, моложавый мужчина, — он мне не нравится. Во-первых, человек не может просто пропасть. Имея такие ресурсы, которыми обладает твой руководитель общего отдела, можно сделать все или почти все. А во-вторых, слишком часто он говорит «мои люди», «мы», а уж задавать тебе такие вопросы — это просто наглость. Похоже, что этот «молчи-молчи» потерял чувство реальности.
— Саша, возможно, ты прав, — сказал блондин. — Жаль, что Олег Александрович ушел со своего поста. Жаль, что здоровья за деньги не купишь. С ним у меня никогда никаких вопросов не возникало. Саш, займись Дмитрием Сергеевичем.
— В какой форме? — поинтересовался моложавый.
— В мягкой, — улыбнулся блондин, — возьми его под колпак. Кстати, почему ты такой кровожадный?
— Потому, — усмехнулся моложавый, — что я не хочу, чтобы этот хмырь узнал про одно небольшое подразделение, которое подчиняется только тебе и не проходит ни по каким ведомостям и отчетам. Я не хочу, чтобы меня перестали считать скромным бухгалтером, работающим только за скромную зарплату. Твой Дмитрий Сергеевич подбирается ко мне, я чувствую это.
— Веская причина, — рассмеялся блондин. — Ты как был сумасшедшим терминатором, так и остался.
— Не всем же быть полевыми аналитиками из хитрой конторы, — усмехнулся моложавый. — Кто-то должен этих умников прикрывать.
— И прикрывал, — сказал блондин, — и я тебя прикрывал.
— Подумаешь, — протянул моложавый, — в кои-то веки протащил меня по джунглям на своей спине всего двадцать километров. Ничего особенного в этом не вижу.
Тихий смех заполнил кабинет.
— Ладно, — сказал блондин, — вспомнили молодость, и хватит. Что скажешь по поводу пропажи Влада?
— Ничего, — пожал плечами моложавый, — я не имею ни малейшего представления об этом деле. Хотя вся эта история с самого начала была странной. Влад задержался на работе, и в этот момент совершенно случайно на его беременную жену напали. Ты знаешь, и я знаю, как он ее любил. Наверняка об этом знал кто-то еще, но без фактов можно только гадать. Ничего удивительного, что Влад после этого съехал с катушек. Зря ты мне тогда запретил заняться этим делом.
