– Ты хочешь сказать…
– Я хочу сказать, взялся за дело – доведи его до конца. Даже если тебе не заплатят. Как раз наш случай. Мне надо по городу побегать, а ты у Маринки зависнешь.
– А как же твоя сексуальная жизнь?
– Попощусь. Говорят, полезно.
– Мы с ней подеремся, – вздохнула я. – Потом не говори, что я не предупреждала.
Владан, сунув руки в карманы, покачивался с пятки на носок и сверлил меня взглядом.
– Тогда к отцу. Выбирай.
– К отцу, – прикинув и так, и эдак, сказала я. Быть поближе к Владану ох как заманчиво, но его подружка все портила. Самое обидное, я даже злиться на нее не могла. Что это вообще за соперницы, которые то коньяк хлещут, то спят на соседних постелях?
– Из дома одна выходить не смей, мне отцу позвонить или обойдемся?
– Обойдемся.
– Значит, ты все поняла?
– Из дома ни ногой. Честное пионерское.
– Не разочаровывай меня, не то вспомню, что ты уволена.
Владан проводил меня до дома отца и поспешил скрыться с глаз. У него дела, а у меня в довесок к неразделенной любви еще и вынужденное безделье.
В тот день я с ним худо-бедно справлялась. Ужин приготовила, вечером мы с папой сидели на веранде и разговаривали. Он не спрашивал, почему я вдруг решила переселиться, но было заметно, что беспокоится. И я наплела какую-то чушь про ссору с Владаном, про желание его проучить, следствием чего и стал мой уход в подполье. Как и следовало ожидать, папа посмеялся, но, думаю, не поверил ни одному моему слову.
Утром я чувствовала себя так, точно впереди у меня пожизненное одиночное заключение. Душа рвалась на волю с неукротимой силой. То и дело приходилось напоминать самой себе, что я дала слово. А слово, как известно, не воробей.
Ближе к обеду вспомнилась другая поговорка: «Я хозяин своему слову: слово дал, слово взял». Как на грех, Владан не желал отвечать на звонки, что, в общем, не ново. В отчаянии я позвонила Маринке. Она лаконично сообщила:
– Вчера вернулся поздно, сегодня ушел рано.
А я подумала, что вполне могу доехать на такси до офиса. Просто посмотреть, все ли там в порядке. Мысль идиотская во всех смыслах. Взяв книжку, я устроилась на качелях в саду, здесь меня и застал звонок на мобильный. Я схватила телефон, в надежде, что звонит Владан, и тут же поняла, что отвечать не стоило, потому что услышала голос Володи.
– Привет. Как дела?
– Так себе.
– Всех злодеев переловили? – засмеялся он, чувствовалось, ему хочется, чтобы наш разговор был непринужденным, но что-то его смущало. Наверное, догадывался: его звонку совсем не рады.
– Ловим помаленьку. А у тебя как дела?
– Нормально. Я сейчас недалеко от твоего дома, вот и подумал… может, встретимся, а?
– Я у папы…
– Ясно, – вздохнул он.
– Я действительно не могу…
– Да ладно, все понятно, – чуть не плача перебил он. – Мы, типа, не пара, и все такое… Я, между прочим, вполне по-дружески, и ничего в виду не имел. Просто ты мне понравилась. Очень. А в клубе я больше не работаю. Устроился экспедитором. Завтра первый день выхожу. Вот и подумал: может, отметим?
– Почему ты из клуба ушел? – насторожилась я.
– Надоело. Что это за работа для мужика? Хочется, чтобы твоя девушка тобой гордилась, а не стеснялась с тобой на людях показаться.
– Да ничего я не стесняюсь… – не выдержала я. – Мне ужасно перед тобой неудобно, Просто я… мне другой нравится. И дело не в твоей работе.
– Ты это говоришь, чтоб меня не обидеть. Думаешь, я дурак, ничего не понимаю? Чего тебе стоит кофе со мной выпить, просто посидеть, поболтать. Но ты же не приедешь. Хоть еще три недели тебе звони, отговорки найдутся.
С чего я вдруг разжалобилась, сама не пойму. Разумеется, не последнюю роль тут сыграло вынужденное заключение, а также нежелание Владана отвечать на звонки. Он сказал, из дома одной не выходить, я одна и не пойду.
– Ладно, – сказала я. – Давай через полчаса встретимся на улице Гагарина.
– Почему там?
– Кафе отличное. Так и называется: «Гагарин». В нем и жди.
Я дала отбой и быстро начала собираться, заподозрив, что минут через десять здравый смысл восторжествует, и я останусь сидеть в четырех стенах. Вызвала такси, решив, что так безопаснее, и помчалась на свидание, которое было нужно мне как пресловутая пятая нога собаке.
Подъехать к «Гагарину» было невозможно, кафе находилось в пешеходной зоне, от площади до него метров сто пешком. Расплатившись, я вышла из такси, и взгляд уперся в знакомую машину. Где-то здесь обретался бывший. Машина пуста, но настроения это не улучшило. Не хватало только с ним столкнуться нос к носу.
Тут я с опозданием подумала о том, что время обеденное, а офис Забелина неподалеку, и встреча из разряда возможной быстренько перекочевала в весьма вероятную, отбив охоту и к еде, и даже к прогулке до кафе.
Потоптавшись на месте, я решила позвонить Володе, планы меняются, и «Гагарин» обойдется без нас. Я доставала мобильный, когда услышала Володин голос:
– Полина!
Повернулась и обнаружила его на тротуаре рядом с «Хондой». Помнится, в прошлый раз у него была другая машина. Я помахала ему рукой и пошла навстречу.
– Привет. – Он улыбнулся и взял меня под руку. – В «Гагарине» все занято. Вот уж не думал, что это такое популярное место. На Садовой, кстати, отличная кафешка, поехали туда. Хорошо, что ты на такси, не придется тащиться на двух машинах.
– До Садовой пешком десять минут. Пошли.
– А машина?
– Чего ей сделается? Пусть здесь стоит.
– Зачем ее здесь оставлять? – начал он злиться, а я удивилась. Проблема, по-моему, выеденного яйца не стоила. – Короче, давай садись.
Я бы, наверное, уступила, но меня насторожил его тон, вот я и ответила:
– Тебе надо, ты и садись, а я пройдусь.
– Черт, – сквозь зубы выругался он.
В этот момент смутные ощущения трансформировались в отчетливое желание бежать или, на худой конец, заорать, привлекая к себе внимание прохожих. Как на грех, рядом никого не оказалось, а Володя вдруг с силой толкнул меня. Не удержавшись на ногах, я упала, успев выставить вперед руки.
– Да что ж ты такая неловкая, – громко засмеялся он, хватая меня под мышки.
Задняя дверь машины распахнулась, и крепкие мужские руки ухватили меня за шиворот и стиснули рот. Я пыталась кусаться, кричать и лягаться. Преуспела лишь в последнем. Вовке точно досталось, потому что он охал и матерился. Жаль, силы были неравные. Я оказалась между сиденьями в ногах верзилы, который не церемонясь дал мне кулаком в ухо, я обмякла и какое-то время не могла не только двигаться, но и дышать. Вова сел за руль, и мы выехали с площади. Верзила нахлобучил мне на голову мешок из плотной ткани, сказав сурово:
