– Уж как-нибудь справлюсь. На соседней улице есть кафешка…
– Издеваешься? – рявкнула я. – Что ты сделаешь один, вдруг там человек десять?
– Или двадцать… – подсказал он.
– Я пойду с тобой, – отрезала я. – У меня есть пистолет. – Открыв сумку, я продемонстрировала оружие.
– Владан спятил, – глядя на меня с большой печалью, сказал Бад.
– Это не его оружие, – покачала я головой. – Пистолет был у моих похитителей.
– Кстати, а что с ними случилось? Ладно, об этом потом. Владан приехал несколько минут назад…
– Откуда ты знаешь?
– Возле соседнего дома стоит его машина. Мы хотим ему помочь или продолжим дискутировать?
– Я пойду с тобой, – упрямо заявила я, Бад выругался сквозь зубы и зашагал по переулку, но почему-то в противоположном направлении.
Вскоре стало ясно: он решил подойти к дому со стороны двора. Здесь тоже был забор, а еще росли деревья, за ними легко укрыться, незаметно подбираясь ближе. В общем, намерения Бада стали понятны. Он легко перемахнул через забор, причем даже не повернулся, чтобы узнать, как там мои дела.
– Алексей, – позвала я шепотом, но он лишь ухмыльнулся в ответ, из чего я заключила: помогать мне тут никто не намерен.
Через забор я все-таки перелезла, от души порадовавшись, что, выходя из дома, надела джинсы и удобную обувь. Мешком свалилась в высокую траву, быстро вскочила и, прячась за деревьями, побежала к дому. И вскоре увидела Бада. Он стоял, слегка пригнувшись, а у его ног сидел мужчина в голубой рубашке, свесив голову набок, точно задремав.
– Это ты его? – зашипела я, сообразив, что мужчина без сознания, а Бад покачал головой и тут же подмигнул:
– Начало мне нравится. – С этой стороны тоже была дверь, деревянная, она рассохлась и закрывалась неплотно. – Держись за мной, – шепнул Бад, – безотвязная ты моя. Если что, падай на пол и не шевелись…
Он потянул дверь на себя, и она открылась, а в руке Бада, точно сам собой, появился пистолет. Я испуганно замерла, впервые подумав, чем все может обернуться, но тут же решительно присоединилась к Алексею.
Дверь открылась с легким скрипом. Друг за другом мы вошли в узкий коридор и почти сразу услышали голос Владана. Слов не разобрать, но говорил, безусловно, он, и говорил абсолютно спокойно. Это, признаться, озадачило. Алексей сделал еще несколько шагов и распахнул ближайшую дверь.
– А этого откуда принесло? – с неудовольствием спросил Владан, я, забыв о предупреждении, полезла вперед и увидела его стоящим метрах в пяти, ближе к окну. Он меня тоже увидел, но, судя по выражению лица, совсем не обрадовался. – Ее обязательно сюда было тащить? – проворчал он. Алексей, сунув оружие за ремень джинсов, пожал плечами:
– Рвалась тебя спасать. Упрямства ей не занимать, так что извини.
Убедившись, что Владан жив-здоров, я вздохнула с облегчением. Само собой, первым побуждением было броситься ему на шею, но взгляд его намекал на то, что лучше с этим не спешить.
– Вот видите, – радостно произнес мужчина лет шестидесяти, сидевший на широкой скамье возле зарешеченного окна. – Ваша Полина в добром здравии. Я хотел распорядиться, чтобы вас сюда привезли, – теперь он обращался ко мне. – Да дозвониться не смог. Надеюсь, с моими людьми ничего худого не случилось?
– Я бы на это не особо рассчитывала, – ответила я.
– Алексей Дмитриевич, – обратился дядя к моему спутнику, из чего я заключила, что они знакомы. – Так это вы помогли Полиночке к нам присоединиться? Выходит, слухи о том, что между старыми друзьями черная кошка пробежала, просто глупые сплетни?
В некотором очумении я продолжила оглядываться и только тогда заметила еще двоих мужчин, находящихся в комнате. Они лежали на полу лицом вниз, скрытые от нас составленными друг на друга столами, стульями и скамьей с железными ножками, к которым и были прикованы наручниками.
– Признаться, ваше появление, Алексей Дмитриевич, наводит на мысли…
– Приятные? – усмехнулся Бад, садясь на стул, который сумел выудить из кучи.
– Не очень.
Владан устроился на скамье, в двух шагах от Бада, я осталась стоять неподалеку от двери за их спинами, толком не понимая, что происходит. В руке Владана был пистолет, убирать его он не торопился, хотя держал руку опущенной и выглядел слегка расслабленным. Но эта поза никого не обманула, было ясно, что он в любой момент готов пустить оружие в ход.
– О чем это вы? – задал вопрос Владан, закинув ногу на ногу.
– У нас с господином Басаргиным есть кое-какие спорные вопросы…
– Их вы решите позднее. А сейчас меня интересует, какого лешего вы влезли в это дерьмо?
Мужчина пожал плечами:
– Чего не сделаешь ради семьи.
– Это кто? – шепнула я, обращаясь к Баду, почему-то уверенная: Владан отвечать не поторопится.
– Гусев Борис Владимирович, – громко ответил он. – Тесть вашего Лужина. Очень авторитетный человек.
Бад усмехнулся, Гусева его слова неожиданно задели.
– Кто бы говорил… вы мне сто очков вперед дадите. Особенно вот этот, – кивнул он на Владана. – Рыцарь без страха и упрека… Да и ты хорош. Рыльце-то у всех в пушку. Думаете, времена теперь другие? И все забыли о вашем прошлом? Нет, не забыли. И сколько бы ты, Серб, ни старался… до святости тебе далеко…
– Я в святые и не лезу, – кивнул Владан. – Обмен любезностями закончен, поговорим о деле. У меня есть вопросы.
– Валяй, – пожал плечами Борис Владимирович. – Отчего не поговорить.
– От кого ты узнал, что зятя шантажируют? Он вряд ли бы решился сам рассказать.
– Это точно. Цыпин сообщил. Его референт давно ему жизнь портил, много воли взял, с Цыпиным не особо считался. Когда эта баба фотку свистнула, Юрка, вместо того чтобы с ней договориться или тихо на тот свет спровадить, если вдруг заупрямится, стрельбу устроил в центре города. В общем, Цыпин понял: сам не справится. И обратился ко мне. Зятю я ничего говорить не стал. Какой толк? Зять у меня из тех, кто при виде крови запросто сознания лишится. Но бизнесмен толковый и дочку мою любит. А то, что с этой девкой засветился… Дурак. Цыпин был уверен, Юрка девку ему нарочно подсунул, чтоб потом на нервах играть, мол, жена узнает и все такое… Зятьку бы мало не показалось, дочка характером в меня… А когда девица разбилась, Юрка, видать, и сам струхнул. Великий проект мог накрыться, а ведь это деньги, и Юрка с них тоже кормился. В общем, затих. Но когда все вроде рассосалось, гнилая душонка дала себя знать: начал эти письма писать… Цыпин сразу его заподозрил, потому как больше некому. Да и Юрка не особо все отрицал, сволочь наглая. Оттого и пришлось мне вмешаться.
– Об этом мне следовало догадаться, когда Губа сказал: не тот Батя человек, кого он послушает, – усмехнулся Владан. – Тебе он, само собой, отказать не рискнул.
