– Так кого ты видел-то, чучело огородное?
– Ээээ, нет, девка, не скажу. – Макар хитро прищурился. – В такое дело не надо никому быть замешанным, меньше знаешь – крепче спишь. Это я тебе только, но ты не болтай.
– Делать мне больше нечего, как болтать.
Майя подняла совок с мусором, уложила его поверх инструментов и потащила тележку к бакам. Скоро осень, и она думает о тонне листьев, которые придется мести, сгребать, стаскивать в кучи… нет, надо увольняться. Хватит.
Высыпав мусор в бак, она потащила тележку к своему участку. Времени осталось немного, и спать хочется зверски.
Наскоро закончив с уборкой, она торопится домой.
Потому что там ее ждет Матвеев. Майя прикидывает, что скажет ему – и не может придумать. Что можно сказать человеку, которого знаешь меньше суток, а он уже провел ночь в твоей кровати? Ну, просто потому, что засиделись допоздна и оставаться одной было страшно. И он остался, но не спать же ему на полу? Вот и спали вместе…
– Может, он ушел уже.
Но Майя надеется, что не ушел. Когда она уходила, Матвеев спал, она выскользнула из квартиры, второпях позабыв написать записку. Просто оставила ему на столике ключи, втайне надеясь, что он ими не воспользуется. Майя оставила тележку около двери опечатанного полицией подвала и поднялась к себе. На кухне позвякивает посуда, и она идет туда.
Матвеев, подвязавшись ее фартуком, варит овсянку. Майя проголодалась, но сейчас просто смотрит на широкую спину Макса, а он помешивает в кастрюльке закипающую кашу.
– Привет. – Он обернулся и улыбнулся ей. – Отличная куртка.
Майя спохватилась, что дворницкая оранжевая куртка все еще на ней. Она забыла ее снять, так торопилась домой.
– Мой руки, будем завтракать.
Майя опрометью бросилась в ванную, на ходу сбросив куртку. Надо же было забыть о ней!
Включив душ, она встает под теплые струи, а сама думает, что же теперь делать и как себя вести. Ничего не надумав, Майя переодевается и снова идет на кухню. Максим уже накрыл на стол и заварил свежий чай.
– Как раз тортик в масть. – Он смущенно улыбается. – Я тут похозяйничал немного. Хочешь, поедем погуляем где-нибудь?
– Мне на работу. – Майя достает салфетки. – Подбросишь меня к «Восторгу»?
– Подброшу. Ешь кашу.
Матвеев готов пнуть себя за бестактность. Ведь знает же, что она таскает эти проклятые тележки в супермаркете, а вылез со своей прогулкой, как маленький. Она, чего доброго, еще подумает, что он не считает ее работу важной.
– Прости, я забыл.
– Да ничего, нормально. – Майя улыбается. – Макс, я так тебе благодарна, что… Вот просто не знаю, как бы я осталась одна. После всего…
Матвеев видит, что она не выспалась, устала, темные тени залегли под глазами, и он знает, что впереди у нее еще весь день, который она проведет, вкалывая без перерыва. Он думает о том, что его женщина не должна столько работать. Эта мысль для него неожиданная и странная. После смерти Томки он ни одну из женщин не рассматривал с точки зрения не то что брака, но даже долгосрочных отношений. Так, баловство, не более. И вот поймал себя на мысли, что прикидывает, как скажет Димке, что Майя будет жить с ними.
Эта мысль его отрезвила. То, что они провели ночь в одной кровати, волнует его – он слушал тихое дыхание Майи и испытывал такое горячее желание, какого не испытывал очень давно. Но он, конечно же, не посмел даже намекнуть. А утром, проснувшись, обнаружил, что Майи нет. Какое-то время он думал, как ему поступить, но просто так уйти не мог – и не хотел. Ключи лежали на столике в прихожей, Матвеев принял душ, потер рукой лицо – щетина слегка отросла, но бриться все равно было нечем – и пошел на кухню приготовить что-нибудь на завтрак.
Он слышал, как пришла Майя и не мог выйти ей навстречу, не знал, что сказать. И, конечно же, сморозил глупость о куртке – не надо было этого говорить, потому что его замечание Майю смутило. И пока она принимала душ, он успел изругать себя на все корки за бегемотство и не знал, как ему себя вести дальше.
И даже совместный завтрак не решил эту проблему.
– Ты когда в Питер поедешь? – Майя разлила чай и пододвинула ему тарелочку с тортом.
– Хотел сегодня, но теперь и не знаю.
– В смысле? Почему – не знаешь?
Матвеев поднял на нее робкий взгляд, и она опустила ресницы. Он понял, что должен объяснить, но как? Вряд ли нормально прозвучит его фраза о том, что он не уедет из Александровска, пока она не согласится уехать с ним. Но другой правды у него нет.
– Подбрось меня до работы. – Майя собрала тарелки и сложила их в мойку. – Если опоздаю, у меня из зарплаты вычтут.
– А потом ты куда?
– А потом уберусь в седьмом доме и на курсы. Попутно загляну на почту, отправлю пару лотов – люди покупают у меня всякое… знаешь, местные бомжи находят в баках и на свалках такие вещи, которые годятся в коллекции, и я…
– Я понял, Майя. А после курсов ты куда?
– Домой. Мне надо еще перевести инструкцию для заказчика.
– То есть, если я правильно понял, ты работаешь дворником, потом таскаешь тележки, потом моешь подъезды в двух домах, потом ходишь на курсы, а ночами переводишь всякое с английского. И торгуешь на интернет-аукционе разной мелочовкой. Все, ничего не забыл?
– Иногда работаю копирайтером.
– Ах, да. Еще и статьи для сайтов пишешь. Все?
– Да. – Майя вытирает вымытую посуду, тщательно протирает полотенцем поверхности вокруг мойки. – А что такого?
– Ничего, кроме того, что при такой нагрузке лошадь свалится, а ты не лошадь.
– Мне нужно как-то выживать.
– Я понимаю. – Он взял у нее из рук чайник и поставил его на плиту. – Ты хочешь иметь нормальный доход и хватаешься за все подряд. Ладно, об этом потом. Я хотел бы сегодня пригласить тебя на ужин. Не возражаешь, если я побуду твоим водителем?
– Зачем?
– Просто так. – Матвеев улыбнулся. – Сейчас отвезу тебя в супермаркет, а в час заберу и отвезу дальше.
– Но…
– Так уж вышло, что я собираюсь задержаться здесь на некоторое время.
– Ну… ладно. Если тебе нужно остаться в городе, то я…
– Отлично. Все, поехали в «Восторг».
На скамейке у подъезда сидят четыре старухи. Майя внутренне сжимается. Всякий раз, проходя сквозь строй соседок, она понимает, что они потом обсуждают ее. И теперь у них есть новая тема для разговора.
– Доброе утро.
– Доброе, доброе. – Баба Рая ехидно смотрит на нее. – Что ж ты вчера так быстро убежала, Майя? Мы у Леонидовны еще посидели, обсудили. Твоя же коллега убита, дворничиха, а ты так безразлично отнеслась.
