– Опа, – без каких-либо эмоций выдал его собеседник. – Подумаешь, Павлов. Я таких, как он, проглочу и не замечу. В былые времена мы подобных господ в лес вывозили в багажнике. Сам знаешь, какая у них судьба была.
– Вы ничего не понимаете, – устало сказал Осипов, снял очки и начал яростно тереть покрасневшие глаза с набрякшими мешками. – Я хочу, чтобы вы знали. На меня больше можете не…
– Заткнись! – ледяным голосом перебил его Михаил Викторович. – У нас был уговор. Назад пути нет, парень. Не забывай, что тебя привело ко мне в свое время. Я помог тебе.
– Я заплатил вам! – взвизгнул Борис Георгиевич и сам испугался своего надрывного, истеричного голоса. – Я полностью рассчитался с вами!
– Это ты ничего не понимаешь, Боря. Наш договор пожизненный, и расторгнуть его сможет только твоя смерть. Ты сам сжег за собой все мосты.
Осипов собрался что-то возразить, но Михаил Викторович вновь не дал ему договорить:
– Не забывай о своей Леночке. Ей ведь скоро восемнадцать, да?
Осипов сглотнул липкий ком, который мешал ему дышать, и услышал:
– Видишь, я все помню. Ты ведь не забыл про нее, Боренька, да?
– Ты ничего не сделаешь, – с трудом выговорил врач.
– Вряд ли ты захочешь проверить это! Я хочу, чтобы ты не забывал о своей прелестной дочке все двадцать четыре часа в сутки. Понял меня, Боря? У тебя ведь смена послезавтра? Можешь молчать, я и так знаю. У меня график перед глазами, я помню про всех вас, шустриков! Так вот, ожидай свежачок. Оформишь все как положено, слышишь меня? И перестань мне звонить по всяким пустякам. Надо что – пиши в почту.
Борис Георгиевич отключил телефон.
– Настя, – прошептал он, уставившись в окно.
В дверь настойчиво постучали.
– Вы начнете вести прием? – визгливо прокричала какая-то женщина. – Что за безобразие! Мы жалобу напишем!
Осипов вздохнул и побрел к двери. Рабочий день начался.
Тяжелый сон
Этой ночью Антону вновь привиделся кошмар.
Ему снилось, как отец позвал их на озеро. Мать весело шутила, то и дело оборачивалась с переднего сиденья, с улыбкой глядела на него. Отец, невозмутимость и вежливая сдержанность которого порой просто бесила мать, тоже улыбался, при этом не забывая следить за дорогой.
Сначала все было просто замечательно. Потом солнце неожиданно куда-то скрылось. Небо мгновенно затянула серая пелена, похожая на старое одеяло, набухшее от влаги.
Юноша смотрел вперед, и его рот вдруг раскрылся в немом вопле. Вместо родителей перед ним сидели Олег и Нина. На них та же одежда, что была в тот вечер, когда произошла авария, разорванная и залитая кровью. Они наклонились друг к другу и нежно поцеловались.
«Вас нет!» – рвался из груди крик, но вместо этого парень услышал едва различимый сиплый свист.
– Как тебе живется сейчас, Антоха? – спросил Олег.
Его голос звучал так, как будто кто-то вилкой царапал стекло.
– Весело, да?
– Нет, – прошептал Коробов.
– Вы продали нас. Ты и твой папаша, – сказал Олег.
Антон с нарастающей паникой глядел на его руки, сжимающие рулевое колесо. Это были голые кости, на которых болтались грязные обрывки рубашки.
– Ты убил не двоих, а троих, – присоединилась к этому безумному разговору Нина.
Ее голова была наклонена влево и подпрыгивала на каждой кочке. Конечно, как иначе. Ведь в такой аварии она наверняка сломала шею.
– Почему троих? – хрипло спросил Антон.
Нина грустно улыбнулась и ответила:
– Потому что я была беременна. Я хотела сообщить об этом Олегу на следующий день.
Олег повернул голову на сто восемьдесят градусов, не меняя положения тела, как сова. Антон побледнел, видя его череп, наполовину скальпированный.
– Ты предал нас. Теперь родители Нины проклинают меня.
– Нет! – крикнул Антон.
– Предал, предал, – как заклинание, повторял Олег.
Вдруг кто-то тронул его за локоть. Цепенея от ужаса, Антон повернулся. Рядом с ним сидел Володя, прямой как палка.
– Найди меня, – медленно, растягивая слова, произнес он. – Прошу.
– Найди его, – вторила ему Нина, машинально поглаживая разбухший живот. – Мы умерли, но Вова еще жив. Помоги хотя бы ему.
– Простите меня, – жалобно прохныкал Антон и почувствовал, как по его лицу побежали слезы. – Я ведь и правда не хотел…
– Смотри! – внезапно воскликнул Олег.
Он убрал свои руки-кости за затылок, сцепил их в гротескный замок. Его худые колени обхватили руль.
– Я тоже умею так, как ты!
– Перестань! – помертвевшим голосом попросил Антон, но Олег с Ниной только расхохотались. Антон обернулся за поддержкой к Владимиру, но сиденье пусто, тот испарился.
Скорость увеличилась. Машину, полностью потерявшую управление, кидало из стороны в сторону.
– Остановись! – провизжал Антон и ощутил сильный удар.
Ему показалось, будто он несколько раз перевернулся в воздухе.
Неприятное открытие
Антон проснулся в полном бессилии, комкая простыню, влажную от пота. Это был уже третий кошмар за неделю. В прошлый раз ему снилось, как Олег с Ниной сидели за столом во время празднования его дня рождения. Они молча поедали угощения, слепо глядели на Антона своими пустыми глазницами. Никто из сидящих за столом их не видел. Только он.
Он медленно, словно дряхлый старик, слез с кровати, глянул на часы и скорчил физиономию. Половина двенадцатого ночи. Юноша открыл дверь и побрел в ванную. Ему захотелось сполоснуться под прохладным душем.
Проходя мимо кабинета отца, он увидел полоску света, пробивающуюся сквозь дверную щель, и застыл на месте.
– Нет, Миша! – Родитель говорил слегка развязно.
Антон понял, что тот пьян, затаил дыхание и прильнул к двери. Ему стало видно кресло, в котором развалился отец. Коробов-старший лениво потягивал виски и разговаривал по телефону.
«Интересно, кто этот Миша, чтобы с ним трепаться в такое время?» – подумал Антон.
– Не вижу в этом проблемы, – продолжал Коробов-старший. – Пошли к нему ребят, пусть напомнят, кто он и что. Винтик, понимаешь. Закрутим гаечку так, что потом вообще никогда не снимет. – Он тихо засмеялся. – Да нормально пока. К моему наследничку этот умник тоже приезжал, вынюхивал что-то. Зубки свои обломает, если будет на меня тявкать. – Отец со стуком поставил на стол пузатый стакан, на дне которого все еще оставались подтаявшие кубики льда. – Ничего, со следаками все путем. Аппетиты, правда, растут у этих ребятишек, но я с ними уладил. Хотя мой сыночек хорошо мне нагадил – машина в хлам, да и себя чуть не подставил. Я его во Францию отправлю, пускай нервы в порядок приведет. Миша, на меня тут важные люди вышли, американца одного из Калифорнии подогнали. Да. Ему поменять кое-что нужно. Я тебе после отпишусь, скажешь, как там у тебя с запчастями. Кстати, что с теми двумя щенками? Ну, парень с девкой, которые с моим были тогда. Сгодились? – Последовала непродолжительная пауза, затем отец усмехнулся и заявил: – Ладно, и так хорошо. С паршивой овцы, как говорится…
