В глаза девушке сразу бросился текст, выделенный жирным шрифтом: «Реципиент – Джеймс Оутис, 61 год, США. Д-з: дилатационная кардиомиопатия. Противопоказаний к трансплантации сердца нет».
В графе «дата операции» стояли число и время: «6:00, 30.07.2014 7:00».
Алла почувствовала, что у нее пересохло во рту. По всему выходило, что завтра этому американцу будут делать пересадку сердца!
Она взяла в руки телефон. Значит, Артем был прав?! Какая же она дура, что не послушала его!
За спиной возник какой-то шорох, и Одинцова вздрогнула. В кабинет кто-то вошел, но ее сковал такой страх, что она боялась даже повернуть голову.
– А вот звонить больше никому не надо, – раздался над ухом тихий вкрадчивый голос, до боли знакомый.
В сложившейся ситуации он заставил ее вжаться в стул от невыразимого ужаса.
Не договорились
Спускаясь по ступенькам к выходу, Артем лоб в лоб столкнулся с невысоким мужчиной в очках. Павлову хватило одного взгляда, чтобы узнать его. Тот замер, темные глаза пытались просверлить дымящиеся дыры в теле адвоката.
– Павлов?.. – сквозь зубы выдавил он.
– Собственной персоной, – подтвердил Артем и широко улыбнулся. – А вы, если не ошибаюсь, господин Ремезов? Михаил Викторович?
– Прекрасное место для встречи. – Ремезов изобразил на своем лице гримасу, которая, по его мнению, являлась ответной улыбкой. – Чего вы тут делаете, адвокат? Что-то я раньше не встречал вас здесь! Туалета не нашли поблизости?
– Фу, как некультурно! – Павлов поморщился. – Кстати, я могу адресовать вам тот же самый вопрос. Или вы к Назе Валерьевне решили заскочить?
Даже при скудном освещении подъезда стало видно, как потемнело лицо владельца клиники.
– Ладно, пошутили и хватит, – взяв себя в руки, сказал Ремезов. – Может, нам все-таки стоит поговорить?
– Отчего же нет, можно и поговорить.
Мужчины вышли на улицу.
– Давайте в мою машину, – предложил Ремезов, указывая на «Хаммер», сверкающий черным глянцем.
– Пожалуй, нейтральная территория будет оптимальной, – не согласился Артем. – Как насчет вон той лавочки?
Они уселись, с напускным спокойствием разглядывая друг друга.
– Чего ты хочешь, Павлов? – после минутной паузы спросил Ремезов. – Зачем постоянно под ногами путаешься? Куда ни глянешь, везде только тебя и видишь. Сидел бы на стульчике в студии, передачи вел бы свои адвокатские!..
– Так я и сижу иногда, Михаил Викторович, – в тон ему ответил Павлов. – А когда надоедает – хожу вот. Кости размять, понимаешь. Кстати, нам с вами не приходилось на брудершафт пить, так что давайте придерживаться вежливого тона.
– Не туда вы ходите, уважаемый господин адвокат, – заявил Ремезов, и глаза его сузились, как у рыси. – Угомонитесь. Не там корень зла ищете, почтеннейший.
– Правда? А что же вы так разволновались?
Некоторое время Ремезов испепелял яростным взглядом Артема, сохранявшего полнейшую невозмутимость, потом вдруг вежливо произнес:
– Хорошо. Каждый делает свой бизнес. Я лечу людей, вы защищаете преступников, а между делом ищете заблудившихся горемык, грешные души которых давно плутают в потемках…
– Ваш юмор неуместен, – прервал его Павлов. – Можно короче?
– Мне тоже очень жаль маму того мальчишки, которого вы разыскиваете. – Ремезов прижал ладони к груди, изображая скорбь. – Поэтому я предлагаю альтернативный вариант. Можно назвать его сделкой. О ней будем знать только вы и я. Это, конечно, расстроит мать парня, но избавит ее от переживаний и сохранит ей нервы.
– Очень интересно, – заметил Артем. – Это как, позвольте узнать?
– Все просто. Мальчишка встретил на вокзале знакомого. Они поехали на природу, нашли глухую деревушку, забрели в какой-то старый дом, выпили. Потом ребятишки решили попариться в бане и сгорели по хмельному делу. Позже сотрудники полиции нашли обрывки одежды, в которых был этот пропавший парнишка, и обгорелый паспорт. С похоронами поможем. Адвокат Павлов подтверждает, что это именно тот самый парень, а также утешает мать, мол, такова жизнь. Время лечит, как говорится. Вот и все дела.
Артем медленно повернул голову в сторону собеседника.
«Интересно, у него все в порядке с психикой? – проскользнула у него мысль. – Каким же нужно быть безумцем, чтобы всерьез рассчитывать на то, что подобная бредовая, откровенно преступная авантюра может воплотиться в жизнь?»
– У меня возник один вопрос, – сказал он. – А где вы, собственно, собираетесь найти тело, которое мать Симонова должна будет принять за погибшего сына? Да еще и труп его случайного знакомого!.. Вроде магазины таким товаром у нас еще не торгуют.
– Это не ваша забота, – сухо отозвался Ремезов. – В мире нет ничего невозможного. Ну?.. – Он выжидательно уставился на Павлова. – Да, забыл сказать самое главное. Юрист Павлов получает значительную денежную сумму. Это добровольное пожертвование он, разумеется, направит на развитие отечественной адвокатуры.
– Ого! – Артем присвистнул и полюбопытствовал: – И сколько же вы готовы внести на столь благие цели?
Ремезов с готовностью полез за блокнотом и начал что-то старательно выводить в нем ручкой, не замечая снисходительный, даже жалостливый взгляд Павлова.
– Перестаньте! – с отвращением сказал адвокат, когда Ремезов поднес к его лицу блокнот, на листе которого было мелко выведено: «$300 000».
– Вам мало? – Михаил нахмурился, не дал Павлову ответить и продолжил: – Вообще, у меня возникла интересная мысль. Идите к нам в клинику. Юристом. Работа непыльная, зарплата хорошая. Полдня у нас, потом свободны. Можете продолжать вести свои передачки.
– Благодарю покорно, – холодно ответил Артем. – Как бы вам не начали передачки носить. Сами знаете куда.
В глазах Ремезова вспыхнула злоба.
– Ты… вы мне угрожаете?
– Нет, просто напоминаю. Третий срок наверняка окажется для вас последним. Если вы после вольготной жизни сможете выдержать режим в местах не столь отдаленных, то покровительство господина Коробова обязательно потеряете. Для вас все равно наступят трудные времена. Уж очень многие хотят выяснить с вами отношения, которые были основательно подпорчены в конце лихих девяностых.
Лицо Ремезова покрыла мертвенная бледность.
– Как ты узнал? – прошипел он.
Его руки непроизвольно потянулись к Павлову, но тот с легкостью оттолкнул их и заявил:
– Ваш корабль давно дал течь, Михаил Викторович. Странно, вроде именно такие люди, как вы, должны замечать это первыми и пускаться в бега. – Адвокат встал с лавки.
– Значит, так, да? – Ремезов явно взбесился. – А вот за крысу, поганец, тебе ответить придется.
