— Постой… — Валдис приподнялся над ней. — У тебя это первый раз?
Теперь он задал идиотский вопрос, неделикатный. А сколько в голосе разочарования, изумления, растерянности. Ника разозлилась:
— По-твоему, я должна была отдаться первому встречному?
— Нет. Ты обязана была ждать меня. — Он гладил ее по волосам, целовал в нос и в глаза. — Значит, я буду первым. И последним. Не бойся, у меня богатый опыт.
Он гипнотизер. Отнял у нее волю. Во рту пересохло, в ушах стало жарко, руки-ноги были не ее.
— Твой телефон звонит. — Ника сделала слабую попытку предотвратить неизбежное.
— Пусть звонит.
Труба звала-звала, да перестала. Затрезвонила мобила Ники.
— Теперь мой… Я возьму…
— К черту телефоны.
— Может, это срочно…
А может, и не срочно. Сейчас царила куда более срочная сиюминутность, которая может исчезнуть легче, чем возникла, а после никогда не повторится.
Эля открыла глаза, Яша придвинул стул ближе и наклонился к жене, взяв ее за руку. Он заговорил быстро, чтобы она не успела испугаться незнакомой обстановки:
— Пухлик, это я. Ты в безопасности. Нет-нет, не разговаривай, тебе нельзя.
Вспомнив все, Эля беспокойно водила глазами, рассматривая палату, однако присутствие мужа успокоило ее. Она оперлась о кровать руками и попыталась сесть, но резкая боль, от которой в глазах потемнело, заставила ее лечь.
— Лежи, лежи, — всполошился Яша. — Не надо вставать.
Она ничего не понимала, а хотелось ясности, открыла рот, но почему-то челюсть не двигалась, страшно болела. Эля пошевелила губами:
— Где я?
— В больнице. Прости, Элька, мы чуть-чуть опоздали.
— Что со мной?
— У тебя немножко сломана челюсть. Тебя успели поколотить подонки, ты потеряла сознание. Это не страшно, завтра сделают пустяковую операцию… Ну, еще носик, твой хорошенький носик немного поврежден. В общем, ерунда. А, да… и пара ребер сломана, скорей всего, тебя ногами били. А так… все в порядке.
— Угу. — Ее хватило на скептическую интонацию. — А где те?..
— Их поехали брать. — Яша догадался, о ком она спросила, и более доступно объяснил: — Арестовывать поехали. У Ишутина ведь есть адреса.
Эля прикрыла веки — дышать было тяжело, наверное, из-за сломанных ребер. Яша целовал пальцы жены и улыбался ей, чувствуя себя виноватым. Нет, она не винила мужа, да и не жалела ни о чем. Теперь выяснится, что надо было Ричарду и Кларе, — это главное, а остальное пройдет.
Илона отвлекла охранников, подарив им бутылку французского вина, тем временем Мирон Демьянович занес в гараж чемодан — гараж сообщался с домом. После этого Илона выехала на его автомобиле, он выждал примерно минут десять, сел в ее машину. Тут и раздался звонок, потом смешливый голос Илоны:
— Мирон, они купились, едут за мной. Выезжай.
Не медля, Мирон Демьянович выпорхнул из своего гнезда. Гостиницу он выбрал не фешенебельную, скромненькую, точнее — паршивенькую. Номер люкс — упасть и не жить! Нет, в номере есть две комнаты (малюсенькие), все удобства, но от подобного убожества Мирон Демьянович отвык. Впрочем, ему надо продержаться только до завтрашнего вечера — и адье. Он позвонил Илоне:
— Я на месте.
— Отлично, — рассмеялась она. — Сейчас устрою спектакль, предвкушаю бесплатный цирк. Пока, дорогой. Встретимся на регистрации.
— Ты не позвонишь?
— Думаю, не стоит. Когда они поймут, какую допустили ошибку, заподозрят нас в обмане, значит, будут устанавливать, где ты находишься. Наверняка они знают твой номер, а сейчас очень просто определить местонахождение абонента. Ты не допускаешь, что у них есть связи?
— Ну ладно. До завтра.
Мирон Демьянович бросил трубку на кровать, посмотрелся в зеркало. Смех один. Шляпа колониста, свободная рубашка в ярмарочном стиле, брюки годятся на паруса. Мирон Демьянович в этом одеянии выглядел нелепо, да чего не сделаешь ради собственного спасения.
26
Мобилы настойчиво звонили попеременно, отвлекая Нику. Нет, под это треньканье невозможно заниматься такой ответственной вещью, как любовь. Кстати! О любви-то не было ни слова сказано, а это непорядок — опомнилась Ника, высвободила губы:
— Валдис, дай мобилу, может, мама звонит.
Он нехотя поднялся, явно намереваясь продолжать в том же духе, а Ника захотела домой, натягивала на себя одеяло, думая, под каким бы предлогом сбежать. Валдис долго шарил в темноте, нашел ее сумочку, принес. Когда Ника посмотрела, кто звонит, подпрыгнула, взвизгнув:
— А! Ротвейлер! Посмотри, кто тебе звонил.
Валдис принес мобилу, сел рядом с Никой, вытаращился:
— И мне Ротвейлер.
— Значит, срочное дело. Что будем делать? Что мы ему скажем? Где были сразу оба?
— Чертова сотовая связь, найдет тебя под землей и в небесах. — Негодуя, он набрал номер, через минуту раздалось яростное, даже Ника услышала:
— Где тебя черти носят?
— Мы с Никой вышли из машины, а трубки оставили. Что произошло?
— Быстро на задержание!
— Кого?
— Звонил Ишутин, у него частное детективное агентство. Сегодня был наш случай, как на протоке, подробности узнаешь от него. Скажу только, что в этом Клара замешана. Эта… Ника где?
— Со мной в машине, — соврал Валдис.
— Сначала допросите задержанных. Выбивай из них показания любыми средствами, разрешаю. И быстрей шевелитесь, ребята уже поехали на задержание.
Владимир Васильевич назвал адрес и номер Ишутина, Валдис кинул трубку на кровать и бросил Нике:
— Подъем. Кажется, нам повезло. Но не повезло мне.
Преодолевая неловкость, пришлось одеваться при свете, а голой Ника показывалась только подругам в сауне, к тому же она оказалась еще и рассеянной: то одну часть туалета забывала надеть, потом вспоминала, приходилось снова раздеваться, чтобы напялить, к примеру, бюстгальтер, то искала телефон, который спрятался под одеялом. Но втайне Ника благодарила Ротвейлера, он вовремя позвонил. Валдис оделся за считаные минуты и помогал растеряхе, подгоняя ее, заодно набирая номер по памяти:
— Быстрей, Ника, быстрей… Алло, это Ишутин? Я Гитис, мы сейчас выезжаем… Ага, хорошо… Ника, готова?
— Вроде бы, — осматривая себя, сказала она.
Приехали к дому одновременно с группой. Поднимаясь на седьмой этаж, Ишутин кратко поведал о происшествии. Рассказал, что первым поехали брать Ричарда, но того не оказалось дома. Без сомнения, он спрятался, времени у него было достаточно, ведь пока всех подняли, пока Ишутин растолковал, в чем проблема, прошло несколько часов. Перед дверью детектив остановился:
