В комнате, по другую сторону двери, Алан лежал на полу, держа Джойс в объятиях. Он ощущал холод и усталость, дышать ему было трудно, потому что щека Джойс была плотно прижата к его рту и носу. Но ничто не заставило бы его пошевелиться и потревожить Джойс – она так уютно спала, была такой спокойной. Он сам чувствовал себя спокойным и очень счастливым, хотя был не совсем уверен, где находится. Ему казалось, что они, должно быть, на берегу моря, потому что на губах его был привкус соли, а по рукам текла влага. Однако это место, где бы оно ни находилось, также создавало ощущение высокого и обширного сводчатого зала. Память Алана была ясной. Он повторял про себя: «“Увы! – сказала королева Гвиневера, – теперь мы оба погибли!” – “Госпожа, – спросил сэр Ланселот, – не найдется ли здесь, в ваших покоях, каких-нибудь доспехов, чтобы мне прикрыть мое тело? Если найдется, то дайте мне их скорее, и я, милостью Божией, быстро умерю их злобу”. – “Воистину, – сказала королева, – здесь нет ни лат, ни шлема, ни щита, ни меча, ни копья…”»
[47]
.
Остальное он вспомнить не мог. Там было еще много, но, наверное, это все равно сейчас неважно. Что-то о том, что королева желала, чтобы ее схватили и убили вместо него, а Ланселот сказал: «Упаси меня Бог от такого позора!» Алан улыбнулся такому негодованию, которое он хорошо понимал. Улыбаясь, он ощущал, как что-то соленое наполняет рот и стекает из уголка губ. Давление на лицо и грудь стало невыносимым, и он решил, что нужно попробовать все-таки подвинуть Джойс немного. Но она оказалась слишком тяжелой для этого. Он так устал, что не мог ни поднять руки, ни повернуть голову, слишком устал, чтобы думать, вспоминать или даже дышать. Он только беззвучно прошептал: «Пойдем спать, Уна…»
Дверь начали ломать, но он этого уже не слышал. Сержант и констебль, прибывшие из Уиллесден-Грин, сначала предположили, что их вызвали на какие-то разборки между соседями, потому что рыжеволосая девушка по телефону выражалась очень невнятно. Однако при виде крови, тремя узкими струйками вытекающей из-под двери, они поняли, что тут нечто более серьезное. Одна из панелей двери уже подалась, когда на площадке появились двое бравого вида полисменов в штатском и офицер в форме. Они не знали ничего о том, что произошло в комнате или на площадке. Они пришли сюда потому, что Скотланд-Ярд разыскал адрес Марти Фостера.
Дверь открылась от следующего же сильного удара. К тому времени чета с первого этажа тоже поднялась наверх, и рыжеволосая девушка стояла тут же, и когда они увидели, что там, в комнате, женщины дружно завизжали. Сержант из Уиллесден-Грин велел им разойтись и захлопнул дверь.
Двое на полу лежали, обнявшись, в луже собственной крови. Лицо и волосы Джойс были испачканы кровью из раны на голове, и сначала полиции показалось, будто вся кровь принадлежит ей, а вовсе не мужчине. Старший детектив опустился на колени рядом с лежащими. Он был восприимчивым человеком, и работа не притупила в нем чувствительности. Детектив с изумлением смотрел на выражение лица мужчины – оно было спокойным, почти довольным, губы, казалось, сложены в полуулыбке. «В бой я ринусь, и восхитится смерть, что столь же страшен мой меч, как страшная ее коса…»
[48]
Чтобы проверить у девушки пульс, детектив отвел руку мужчины и увидел в груди у того две раны – одну под сердцем и одну выше, – а потом заметил, что две из трех струек крови, текущих за порог комнаты, остановились, не получая нового притока.
Но пульс под его пальцами был сильным и ровным, веки дрожали, мышцы сокращались.
– Слава богу, – произнес детектив, – слава богу, что не оба мертвы.
Найджел сумел не испачкаться в крови. Сердце его билось неровными толчками, все тело содрогалось – но только потому, что он кого-то убил. Он был рад, что убил Джойс, и жалел, что не сделал этого намного раньше. Брайди не обратила бы внимания, старый Грин вообще не в счет, а рыжеволосая кошелка может только задавать глупые вопросы соседям. Теперь он оставит все это в прошлом и отправится в аэропорт. На такси? Найджел был уверен, что ему ничего не грозит, но тем не менее не хотел светиться на оживленном Криклвуд-Бродвей.
С другой стороны, для него было даже лучше, что уже начался час пик и вокруг было много людей. Найджел чувствовал себя почти невидимым в такой толпе. Он зашагал на юг, стараясь по возможности держаться улиц, тянущихся параллельно Шут-ап-Хилл, не выходя на главную магистраль. Но тут у него было еще меньше шансов поймать такси. Дойдя до Килбурна, он вышел на Хай-роуд. Уже горели уличные фонари. Миновала половина шестого, с неба заморосил мелкий дождик. Найджел нащупал в пакете связку ключей от «Форда Эскорт». Если уж Марти, этот безмозглый болван, сумел угнать машину, то он тем более сможет. Найджел стал выискивать подходящий автомобиль в переулках.
Прошло почти полчаса, прежде чем он наткнулся на «Форд Эскорт», к которому подошел один из его ключей. Это была машина медно-золотистого цвета, припаркованная на Брондсбери-Виллас. Теперь оставалось выехать на Хэрроу-роуд или Аксбридж-роуд, а там уже появятся дорожные указатели с направлением на аэропорт. Дождь разошелся всерьез, прогнав людей с улицы. Сначала Найджел ехал по маршруту автобуса, хорошо ему знакомому, по Килбурн-Хай-роуд, а за станцией Килбурн свернул направо. Время приближалось к половине седьмого, но с тем же успехом могла быть и полночь – на улицах почти не было людей, да и дорожное движение стало редким. Найджел подумал, что нужно сесть на первый же рейс, на который он сможет купить билет. Неважно, куда лететь, – в Амстердам, Париж, Рим; из любого места он потом сможет отправиться в Южную Америку. Единственное, что его тревожило, – пистолет. Его не впустят в самолет с оружием из-за всех этих угонов. Есть ли в Хитроу камеры хранения? Если есть, то он положит пистолет туда и через некоторое время, когда станет безопасно, а сам он будет богат и сможет приобрести любой ствол, какой захочет, вернется и заберет этот пистолет в качестве сувенира, как напоминание о его первом преступлении. Но он не будет охотиться с ним за Марти Фостером – этот тупица не стоит таких усилий. Кроме того, благодаря тому, что Марти слинял, он, Найджел, провернул все в одиночку и всю добычу получил тоже один, разве не так?
Доехав до конца Кембридж-роуд, он задумался: ехать ли прямо по Уолтертон-роуд или свернуть налево на Ширленд-роуд? Прямо, решил Найджел. Поэтому он взял чуть вправо перед въездом на Уолтертон-роуд и резко затормозил позади машины, неожиданно остановившейся на желтый свет. Найджел был уверен, что водитель проедет под светофор и не остановится. Передний бампер «Форда Эскорт» замер в одном-двух дюймах от заднего бампера другой машины. А вдруг, когда зажжется зеленый свет, тот водитель сдаст назад?
Позади «Форда» никого не было. Найджел переключил передачу на задний ход и нажал на акселератор. Машина рванулась вперед и с неожиданно громким лязгом въехала в зад стоящего впереди автомобиля. Найджел закричал от ярости. Он опять по ошибке включил не ту передачу!
