Провозившись ещё час, я потянулся.
– Завтра позову Марту и спрошу, сколько чего из продуктов мы обычно тратим в месяц. Все излишки отправлю, как и планировал, в трактир, иначе мыши в моём ненадёжном подвале всё сгрызут.
Закончив с приходом, я с тяжёлым сердцем открыл первый гроссбух в статье расходов и записал на странице, обозначенной «Жалование»:
– Марта – 15 сестерциев;
– Герда – 15 сестерциев;
– Дарин – 3 кесария (зелёное пупырчатое земноводное придавило меня к земле и я тяжело вздохнул, прежде чем написать следующую строку)
– Рон – 15 кесариев;
– Шаст – 10 сестерциев;
– Жан – 10 сестерциев;
– Семья старосты – 45 сестерциев;
– Староста – 15 сестерциев.
Итого: 23.5 кесария.
Я почесал в затылке.
– Послезавтра ещё торговец принесёт шесть кесариев, так что проживём как-нибудь. С жалованием, главное, расплачусь, и то ладно. Важнее, что дело налажено и осталось ждать результатов. Тем более, что от пятидесяти кесариев, доставшихся мне по наследству, у меня оставалось ещё шесть.
Утром я проснулся в отвратительном настроении, всю ночь мне снились родители. Мама всё время плакала, сидя на кровати в моей комнате, а папа сидел рядом и утешал её.
– Не плачь, Тань, раз тело не нашли, не стоит отчаиваться раньше времени.
Сон повторялся несколько раз, и поэтому я не выспался, встал с гудящей головой и в плохом настроении. Утром тоска по родителям и дому нахлынула на меня ещё сильнее и я долго не мог встать, валяясь в кровати.
Хорошо хоть, кровать я застелил матрасами, набитыми соломой, которую мне меняли раз в неделю, а простыни и прочие принадлежности мне стирали каждый день. Имея десять комплектов, я теперь мог не бояться клопов. Слуги удивлялись, конечно, такой моей, как они считали, странности, но кто мне мог что сказать?
Ужасное утро продолжилось таким же днём. Сегодня я решил устроить выдачу зарплаты трудящимся. Я вызывал в комнату слуг по одному и выдавал им жалование. Самым потрясённым выглядел Рон, он, похоже, не ожидал, что я заплачу все по уговору.
– Слушай, Макс, – замялся он на пороге, – я знаю, у тебя сейчас с деньгами не очень, может, временно уменьшим мне плату, а потом, как дела пойдут в гору, вернем обещанный полукесарий?
Я удивился, впервые видел человека, который отказывался от денег, но всё же, скрепя сердце, отказался от предложения.
– Нет, Рон, уговор дороже денег. Не спорю, деньги мне нужны, но никто не сможет сказать, что я не держу слова.
Нубиец ещё более удивлённо посмотрел на меня и вышел из комнаты.
– Неправильный барон, – донеслись до меня его слова.
Раздав служащим замка жалованье, я как и планировал, отправился к трактирщику, посмотреть как обстоят дела с ремонтом и договориться о поставках продуктов в трактир.
На время ремонта я решил трактир закрыть. Подойдя ближе, я с удовлетворением увидел, как по фасаду заведения ползают рабочие, меняя сгнившие доски и перекрашивая здание в серебристый цвет. Подойдя ближе, я спросил Рона.
– Нравится тебе раскраска?
– Теперь трактир будет виден издалека, – ухмыльнулся тот.
– Это нам и нужно.
Когда мы вошли внутрь, ко мне сразу бросились две фигуры, принявшиеся кланяться и желать мне всяких благ. Присмотревшись, я узнал Шумира и старосту. Поздоровавшись с ними я предложил выйти наружу, поскольку внутри помещения было шумно из-за рабочих, которые что-то пилили, красили и таскали.
Для начала я отвёл старосту в сторону и незаметно передал мешочек с монетами.
– За сад и твою работу здесь, как условились.
Накил вздрогнул и открыл мешочек, тускло блеснуло серебро в лучах солнца – староста испуганно затянул завязки и спрятал кошель за пазуху, ведь для него это были огромные деньги.
– Ну, как наш трактирщик? – перебил я его слова благодарности.
Староста хитро улыбнулся.
– Сначала пытался меня обмануть, но с рабочими я сам договаривался и плачу им по уговору. Тем более, я рассказал ему, что вы сделали с солдатами в деревне, теперь трактирщик ваш самый большой почитатель.
Я улыбнулся.
– Молодец. Отчёт о потраченном ведёшь?
Староста усиленно закивал головой.
– В конце работ отчитаешься, – напомнил я.
– Да, хозяин.
Я посмотрел на старосту, на лице нет ни капли испуга, может и не ворует.
Подозвав трактирщика, я спросил:
– Когда думаешь закончить?
– Самое больше – через две недели хозяин, – льстиво улыбнулся Шумир, испуганно глядя на меня, видимо, рассказ старосты его действительно пронял.
– Значит так, вот тебе список продуктов, подумай, сколько чего тебе требуется, скажешь Накилу, их привезут, – я отдал ему набросанный список того, что я мог выделить ему с барщины. – Так что на стороне не покупай.
Трактирщик взял лист и пробежался по нему глазами.
– Хорошо господин.
– Погреб сделай хороший, пока ремонт идёт, за каждый мешок ответишь. – Я кивнул старосте. – Проконтролируй, Накил.
Староста поклонился мне в подтверждение, что всё понял.
– Да, и последнее, как урожай будет собран, жди мужиков моих, будем постоялый двор пристраивать к трактиру, так что не медли, начинай искать каменщиков для фундамента, – вспомнил я свои планы.
Глаза трактирщика расширились.
– Давно мечтал об этом, господин, ведь основной доход конкурентам отдавал из-за его отсутствия. Постоялый двор – это действительно прибыль, – его глаза заблестели.
– Ну, вроде у меня всё, будут проблемы – связывайся со мной через Накила, – закончил я и пошёл домой.
Староста и трактирщик долго кланялись вслед, как сообщил мне вездесущий глазастый Рон.
– Надо повозку какую купить, что ли, – пожаловался я нубийцу, – да коней нормальных, а то хожу пешком, как последний крестьянин.
Рон мечтательно вздохнул.
– Да уж, не помешало бы.
– Ну ничего, заработают трактир и постоялый двор – будет неплохой доход, – успокоился я. «Нужно сегодня опять порыться в бумагах барона, может, ещё с чего удастся денег срубить», – вздохнул я про себя.
Вечером я решил устроить небольшой пир, ведь теперь Марта будет готовить нормальную еду, а не одно мясо каждый день. Дав ей указания, какие блюда готовить для меня, я пошёл сполоснуться в ручье кузни.
– Макс, можно тебя? – раздался голос Дарина, когда я уже отходил от кузни.
