– Да мастер? – повернулся к гному. Тот, довольно улыбаясь, держал в руках арбалет.
Радостно вскрикнув, я подбежал и, выхватив его из рук кузнеца, стал осматривать со всех сторон – мастер не только сделал всё по моим рисункам, но и внёс небольшие свои дополнения.
– Хочу попробовать, – заявил я Дарину.
Тот улыбнулся и хитро блеснув глазами, сказал:
– Я так и подумал. Вот тебе десяток болтов, – с этими словами он снял с ремня на поясе мешочек и протянул мне, – только заряжать будешь сам!
– Жан! – крикнул я пробегающему мимо с мешком парню, тот сразу подбежал и боязливо посмотрел на меня.
После показательных порок Шаста и Герды все слуги стали исполнительными и быстрыми, теперь мне не было нужды долго звать кого-то из них, первый, кто слышал мой голос, бросался узнать, что нужно господину. Хоть мне и не нравилось устраивать порки, но, похоже, это было единственным средством, способным влиять на поведение этих людей.
«Вот почему не все такие адекватные как Дарин и Рон»? – думал я, глядя на испуганного парня старше меня на десяток лет.
– Да господин, слушаю.
– Возьми ремень у мастера Дарина и надень на себя, – приказал я. Чего это я буду мучиться, заряжать арбалет когда рядом есть более сильный?
Показав Жану, как следует натягивать тетиву, я достал один из болтов: наконечник был боевой. Взяв заряженный арбалет у вспотевшего парня, я вложил болт в канавку и прижал фиксатором, теперь как арбалет не поворачивай – болт не выпадет. Осталось выбрать мишень.
– Жан поставь вон тот чурбан рядом со стеной, – определился я с местом и, дождавшись, когда полено будет установлено, а парень уйдёт с линии выстрела, прицелился и нажал на спуск: тихо тренькнула тетива и из стены рядом с поленом выбило искру.
– Чуть-чуть не попал, – расстроился я, – Жан, принеси болт.
От удара об стену наконечник болта сильно расплющился, я показал его Дарину.
– Пробные болты, для нового арбалета, – пояснил тот, – ты первый выстрел из него сделал, завтра поправлю.
Заставив Жана заряжать мне арбалет, я сделал ещё пять выстрелов, последним поразив, наконец, мишень. Осмотрев после выстрелов тетиву арбалета, я остался доволен – скрученная из сухожилий животных и вымоченная в особом составе, та ничуть не размочалилась, а ведь усилия, которые давали железные плечи арбалета, были больше, чем если бы они были из дерева.
– Ты просто бесподобен, – обратился я к мастеру, – за такой короткий срок сделать первый образец – это нечто. Твой рейтинг у меня просто на десять пунктов взлетел.
Гном остался серьёзен, но по едва скрываемой в бороде улыбке я понял, что он доволен.
– Не знаю, что такое рейтинг и пункты, хозяин, опять ты непонятные слова вставляешь, но пора бы тебе настоящей работой заняться, а не кузню убирать.
– Так ты сам меня заставляешь это делать, – возмутился я, – я сколько просил позволить тебе помогать, а у тебя одно на языке: подай то, подмети там, почисть тут.
– Ну, можешь считать, Макс, – гном улыбнулся и видя, что Жан отошёл за пределы слышимости, сказал, – что ты официально принят в помощники.
– А до этого что было? – моему возмущению не было предела, почти два месяца я работал в кузне как уборщица.
– Проверка серьёзности твоих намерений, – твёрдо ответил гном.
– Я тебе это припомню, – пригрозил я ему и, уходя от смеющегося мастера, проворчал, – всем бы только меня испытывать, где этот Рон запропастился, пора начинать тренировки.
Теперь, когда до сбора урожая оставалось две свободные от дел недели, я решил начать тренировки с Роном.
Нубиец предсказуемо обнаружился на кухне, уминающим пирог с курятиной, испеченный для меня Мартой. От такой наглости я даже не нашёлся, что сказать, а нубиец, увидев меня, как ни в чём не бывало спокойно доел пирог, вытер руки о полотенце, которые я приказал развесить во всех комнатах над тазиками воды для умывания и периодически менять их, подошёл ко мне.
– Не переживай, Макс, пирог тебе не понадобится, после моей тренировки он всё равно оказался бы на земле.
Я посмотрел на нубийца, возвышавшегося надо мной с «доброй улыбкой», и мне захотелось оказаться далеко-далеко от этого места, лучше бы вообще дома.
Рон полностью сдержал своё обещание – после сорока кругов вокруг замка, сотни отжиманий и других физических упражнений, которые телохранитель заставил меня сделать, на земле оказался не только мой завтрак, но и вчерашний ужин.
Я чувствовал себя ужасно: кружилась голова, горло было пересушено, слюна вообще не выделялась, ног и рук я практически не чувствовал, а спина и живот были одним сплошным синяком.
– Завтра заставлю этих двух оболтусов изготовить тебе тренажёры, на которых будем делать разминку, – пообещал мне Рон с довольным видом стоя надо мной. – Сегодня ты размялся хуже пятнадцатилетнего мальчишки из моей деревни.
– Мне тринадцать, – прохрипел я, лёжа на спине и пытаясь привести дыхание в норму.
– Ну, тогда хуже пятилетнего, – не моргнув глазом, поправился Рон и добавил, – на сегодня всё, я думаю, мастер Дарин сказал, что ждёт тебя вечером в кузне.
Вспомнив данное мастеру обещание начать сегодня же вечером, я застонал – кто же знал, что проклятый Рон так меня загоняет?
Встать на ноги я смог только после того, как мой учитель сходил за ведром ледяной воды в кузню и теперь, весело гогоча, поливал меня сверху.
– Я тебе это припомню, – только и смог пригрозить я ему, направляясь к кузне и ощущая, что обоим моим обещаниям в ближайшее время не суждено сбыться.
Очнулся я от того, что кто-то тряс меня за плечо. Открыв глаза, я непонимающе уставился на Рона, стоящего рядом с кроватью со свечкой в руке.
– Давай вставай утро уже, – нагло заявил негр и, потянув одеяло, сбросил меня с кровати.
Всё моё тело после вчерашнего было одним большим кровоподтеком: сначала нубиец вымотал меня до предела, а затем Дарин доконал меня в кузне, заставляя махать тяжеленным молотом. Когда я упал на пол, то оно быстро напомнило мне о перенесённых испытаниях, все мои нервные окончания ощутимо продемонстрировали, что значит издеваться над собственным организмом.
С трудом поднявшись, я набросился на Рона: слушая мои ругательства, в которых я, не сдерживаясь, объяснил ему, кто он такой, кем являются его ближайшие родственники, куда он может пойти и с какими животными может заняться интимной связью – нубиец восхищённо цокал языком и внимательно слушал.
Когда я выдохся он сказал ласково смотря на меня:
– За ругательства ставлю тебе высшую отметку, а вот за оскорбления учителя ты мне сейчас ответишь.
Схватив в охапку, он, несмотря на все мои угрозы и попытки вырваться, вынес голого меня наружу и бросил в выгребную яму, куда обычно сливали помои.
