Рангом ниже Старейшин идут таны, которые делятся на две категории: таны мира и таны войны. Иногда бывает, что это один и тот же гном, но в большинстве своём – разные. Те таны мира, которые выполняют решения Старейшин в мирное время, не имеют права вести хирд во время войны. Таны же войны не имеют права вмешиваться в решения танов мира, например, в части организации снабжения и продовольствия, которые те осуществляют при начале военных действий.
Таны мира, кроме всего прочего, занимаются и торговлей. Поскольку с каждым годом население поселений увеличивается, а наверх добровольно переселяться никто не хочет, то приходиться закупать продукты и особенно пшеницу у соседних королевств. Проблем с этим никаких не возникает, так как любой торговец с руками оторвёт наши мечи и доспехи. Просто для примера, меч, скованный мастерами моего Рода можно купить за сто пятьдесят-двести солидов, при том, что это будет обычный меч, не изготовленный по заказу.
Заказные же оружие и доспехи в свободной продаже вообще не найти, так как эти вещи куются на каждого конкретного воина, с учётом всех особенностей его тела. Поскольку на всех промежуточных примерках и подгонках необходимо присутствие заказчика, то цены уже начинаются с трехсот солидов за меч или восьмисот за полный доспех. Понятное дело, что не каждый может позволить себе такое дорогое удовольствие, но те, кто ими владеет, получают пожизненную гарантию на всё и если вовремя боя клинок или доспех были повреждены, то заказчик может приехать к мастерам, и те бесплатно заменят или перекуют испорченную часть.
Но это бывает крайне редко и обычно в тех случаях, когда встречаются между собой воины, каждый из которых имеет выкованное нами оружие и доспех. Тут уж всё зависит только от их воинского мастерства.
– Вот, вроде бы, и всё, – задумчиво закончил гном.
– А деньги вы какие используете? – спросил Рон, заинтересованно выслушав рассказ.
– Своих денег у нас нет, да и зачем они нам? – ответил Дарин. – Используем те, которыми с нами расплачиваются заказчики и покупатели.
– Получается у вас только один вид войска – хирд? – спросил я.
– Да, только он.
– А как сейчас гномы пополняют запасы пшеницы и продуктов, они ведь расторгли торговлю с Шамором? – поинтересовался я.
– С теми торговцами, которые поставляют продовольствие, разрыва не было. Торгидор этого бы этого никогда не допустил. Поиграть в возмущённого короля – всегда пожалуйста, а вот потерять источники поставки продуктов – точно нет. Тем более, что мы закупаем продукты не только в Шаморе.
– Прикольный у вас король, – улыбнулся я.
На второй день после въезда на территорию королевства Тарон мы вдруг свернули с широкого королевского тракта на едва приметную дорогу, уходящую куда-то в сторону виднеющихся вдали гор. Путь, выбранный гномом, удивил меня с Роном, но на все недоумённые вопросы гном только хмыкал, а потом предложил передать кому-нибудь из нас функции проводника. Понятное дело, что желающих не оказалось.
– А дорога королевская не только в Шаморе проходит, но и здесь? – поинтересовался я у Карога. В последнее время он и его воины стали чаще разговаривать с нами, а Карог так и вообще ехал постоянно рядом, слушая наши разговоры, и даже ел вместе с нами за одним костром. Оказалось, что это весёлый интересный парень, правда общительность его продолжалась ровно до того момента, пока разговор вёлся только о нём лично. Стоило мне спросить что-нибудь насчёт его отряда или про герцога, он превращался в немую статую.
– Похуже конечно, чем в Шаморе, но есть, – ответил воин.
Дорога, на которую мы свернули, оказалась таковой только по названию, по её состоянию было видно, что ею давно никто не пользовался. Чем дальше мы продвигались, тем сильнее она оказывалась заросшей травой и мелким кустарником. Всё чаще и чаще приходилось останавливаться и выпутывать колёса брички из густо сплетённых между собой сплетшихся веток растительности.
– Если бы кое-кто научился ездить верхом, – начинал ворчать в такие моменты Рон, – никому бы не пришлось трудиться, таская тяжёлые повозки на своих плечах.
– Если бы кое-кто не нудел всё время, а выше поднимал колёса, – в тон ему сразу отвечал я, так как бричка действительно была очень тяжёлая, – то мы бы очень быстро выпутывались и ехали дальше.
Так, застревая и освобождаясь, мы медленно продвигались дальше, а вскоре, как бы мне этого не хотелось, бричку пришлось оставить и ехать верхом, так как дорога настолько сузилась, что даже лошади могли идти только гуськом. Справа и слева от так называемой дороги виднелись то буреломы, то небольшие ручьи – в общем, желающих найти какой-нибудь другой путь не нашлось и мне пришлось перебраться на лошадь Рона, а он пересел на ту лошадь, что раньше тащила бричку. Нубиец сказал, что ему не привыкать, а я без седла сотру себе кожу на одном месте и потом долго не смогу ходить, не говоря уже о том, чтобы сидеть.
Не знаю, что было бы со мной без седла, но и с седлом утром следующего дня я не мог заставить себя сесть на коня. «Как люди ездят на них днями и даже неделями»? – изумлялся я про себя, едва переставляя ноги, так как моя задница превратилась в одну большую натёртую мозоль. Воинам пришлось в прямом смысле слова грузить меня на лошадь, так как сам я сделать это не мог. И, конечно же, я выслушал целую кучу насмешек по этому поводу, но даже не мог огрызаться: кроме задницы, болело всё тело, непривычное к таким передвижениям.
На третий день я уже готов был пойти пешком, лишь бы не ехать на этой проклятой животине, и только взгляды воинов и Рона, которые они изредка бросали в мою сторону, заставляли меня стискивать зубы и молча терпеть боль.
– Дарин, да когда мы уже приедем? – взмолился я после того, как на пятый день нашего путешествия моя лошадь провалилась ногой в яму и я испытал все прелести падения с высоты. Когда испуганный Рон подбежал ко мне, я с трудом поднимался с земли, понося на все корки и лошадей, не смотрящих, куда ступают и гномов, которые, наверное, имеют фамилию Сусанин.
– Целый, – улыбнулся Рон воинам, которые подошли узнать причины остановки, – если так ругается, значит, всё в порядке.
Пришлось мне пройтись по нубийцам, которые всегда лезут, куда их не просят. Рон, ничуть не обидевшись, подсадил меня на лошадь и ушёл к своей. Гном всё это время хранил молчание и спокойно игнорировал наши попытки выяснить у него, куда же мы всё-таки едем. На все вопросы у него был один ответ: – Приедем, увидите.
И мы действительно увидели! Дорога кончилась, упёршись в огромную, заросшую мхом и кустарником скалу.
– Точно говорю, его фамилия Сусанин, – убеждённо сказал я, глядя на неожиданное препятствие.
– Ты уже второй раз говоришь про этого человека, – поинтересовался Карог, – чем он так отличился?
Мне пришлось поведать историю про крестьянина и поляков, которая изрядно всех рассмешила. На мой вопрос, что же такого смешного я рассказал, воины, продолжая гоготать, ответили, что настолько доверчивыми могли только глупцы. Если бы они сначала как следует попытали этого Сусанина, то тот не только рассказал бы им о правильной дороге, но и сам умолял бы разрешить ему её показать. Я сразу погрустнел и больше не выпендривался.
